С
величайшим трудом удалось мне сдержать себя.
- Дэни... - слышал я свой голос, - Дэни!...
Внезапно мой гнев сменился острым томлением. Я обнял его послушное
тельце. Легкий, как перышко, он был податлив. Прижимая его к себе, я
понимал, что в любой момент Дэни может вырваться из моих объятий и
раствориться в воздухе.
Когда мы пришли в замок, в зал вошел Вэньон и пораженно уставился на
нас.
Не знаю даже, как прошли последующие часы - о чем мы говорили, что
делали. Но помню и знаю, что они не были счастливыми. Вокруг витало
приближение неизбежного несчастья, горя. От этого чувства я не мог
избавиться. На первый взгляд, хорошо, что удалось обойтись без
преследования, ловушек, связывания, о чем я уже подумывал. Но что я
получил взамен? Не Дэни. И в этом была беда. От него осталась лишь
какая-то оболочка. Он стал таким ребенком, какого Эльфы отдают взамен
похищенного. То, что от него осталось, не сохранило ни одной черточки, ни
одной особенности того Дэни, которого я любил и мучительно ждал.
И все-таки неожиданный поворот событий изменил дело. Очевидно, Дэни
вернется спокойно, его не придется тащить домой как пленника. Когда
приедет Годерих, делать ему будет нечего. И мы все вместе отправимся
домой. А потом?...
- Ты устал? - кажется, спросил я. - После всех... походов...
Он подозрительно смотрел на меня не понимающим взглядом.
- Немного. Да, немного...
Вот и все. Форма, манера, суть ответа, оставались скрыто враждебной и
совершенно неудовлетворительной. Его тон выдавал достойную сожаления
хитрость. Словно после того, как он уже сдался, на руках у него среди
других карт остался туз.
Что заставило его сдаться? Может быть, он устал и решил вернуться к
привычному домашнему комфорту, которого был лишен уже три недели? Или его
планы, какими бы они ни были, расстроились и поэтому он вынужден был от
них отказаться? Может, он, узнав о приезде Годериха решил уступить мне?
Нужно было ждать. И потом все выяснить. Я понимал, что для допроса
время еще не подошло. Хорошо, что в этот вечер подобного разговора не
возникало. Дэни был так слаб, что сразу же после чая и купания пошел
спать.
Что касается Вэньона, то после первой встречи с нами в зале и после
обеда я его не видел. Ужинал я один и, выкурив пару трубок в маленьком
салоне, с удовольствием отправился в свою комнату.
Между прочим, Дэни и я забыли или почти специально не пожелали друг
другу спокойной ночи. Интересно, бодрствовал ли он, а если нет, то какие
сны ему снились.
На следующий день я подумал, не стоит ли взять Дэни на станцию
встречать Годериха, но решил не брать. У меня не возникало мысли, что он
сбежит опять. Но если он так поступит, это лишь подтвердит, что его
капитуляция ненастоящая. Я по-прежнему видел в этом не естественный шаг, а
продиктованный страхом поступок. Однако мои опасения не были связаны с
предположением, что он вновь исчезнет.
За утро ничего особенного не произошло. Встретившись со мной перед
самым обедом, Вэньон с притворной улыбкой поздравил меня с улучшением
отношений с Дэни и вежливо предложил мне воспользоваться автомашиной. Я
почувствовал облегчение - на этот раз он не изъявил желания сесть за руль.
Годерих проведет в замке одну ночь, а завтра мы втроем отправимся в
Англию.
Как удивится мой друг, полагал я, когда узнает о последних событиях.
В определенном смысле его приезд будет напрасным, но я надеялся, что сам
он так оценивать свою поездку не будет. Если бы я отправил ему телеграмму
вчера вечером, он бы получил ее и не поехал. Но неожиданная капитуляция
все перепутала в моей голове и эгоистично я был рад этому.
На станции я ждал минут десять. У входа в багажное отделение я увидел
фургон. С него снимали длинный ящик и переносили к клерку. Я понял, что
это фургон из замка, а парень, с трудом тащивший ящик, был тот самый
Батист, которого я видел на дворе, прихрамывающим и прикладывающим к лицу
окровавленный платок. Когда он сел на свое место, вышел начальник станции
и стал о чем-то тихонько говорить с ним.
Наконец, прибыл поезд. Едва он с грохотом остановился, тотчас
выскочил Годерих и через секунду уже пожимал мне руки.
- Знаете, - говорил он, - бывает так, что зубная боль вдруг исчезает
на пороге у дантиста. Если я приехал не впустую, как вы изволили
выразиться, то вы и ваш дерзкий ребенок все еще в ссоре.
Мы приблизились к замку, и я задумался. Внутренняя энергия Годериха,
его жизнерадостность были струей здоровья и надежды из другого мира. Но
все же у меня оставались сомнения и в какой-то мере я был шокирован.
- А если мы уже не в ссоре, а это так и есть, - как помню, ответил я,
- да сейчас вы сами все увидите.
Мы миновали подворотню и остановились. Нас встречал Вэньон, он был
сама любезность. За ним маячила маленькая фигурка, скрывавшаяся в тени.
- Хэлло, бездельник! - воскликнул Годерих. - А ну, выходи!
Дэни робко шагнул вперед. Его лицо вновь ужаснуло меня своей
изнуренностью.
- М-м... - начал Годерих, - я должен сказать без всякой рекламы, что
только дезертиры бывают в самовольной отлучке... Девятнадцать дней в
бегах, так? Но на сей раз мы его не будем держать в теплице, старший
сержант...
Я еще раз мысленно вздохнул. Не знаю: восторгаться или пугаться от
такой жизнерадостностью Годериха?! А не переиграл ли он? Это волновало
меня не из опасения, что плохо подействует на Дэни, а потому, что может
оказаться слишком смелым вызовом злым силам.
Но Дэни спокойно отнесся к подобному шутовству. Он даже слабо
улыбнулся, Когда Годерих продолжил свои шутки.
От меня не ускользнуло, что за шутливыми играми скрывалась большая
тревога Годериха. Когда Дэни ушел, заявив что вместе с Зизи пойдет
смотреть, как кормят лошадей, мой друг явно помрачнел.
- Что вы думаете по этому поводу Хэпгуд? - поразил он меня вопросом.
- Я?... Я-я хочу, чтобы вы сказали мне свое мнение!
- Конечно. Но сначала я хотел бы знать, что думаете вы. Например, не
были ли вы действительно... - Он сам прервал свою мысль: - Нас могут здесь
побеспокоить? Разве наш великолепный хозяин не может вмешаться?
- Думаю, нет. Сейчас он очень расстроен. Очевидно, сегодня вечером мы
его уже не увидим.
- Меня это устраивает... А если...
- Вопреки моему предсказанию, в этот момент вмешался Вэньон и начал
нас развлекать скучным разговором. Не прекращалось это до самого ужина и
во время него, пока он не излил весь поток своих извинений и не удалился.
А мы с Годерихом смогли продолжить беседу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
величайшим трудом удалось мне сдержать себя.
- Дэни... - слышал я свой голос, - Дэни!...
Внезапно мой гнев сменился острым томлением. Я обнял его послушное
тельце. Легкий, как перышко, он был податлив. Прижимая его к себе, я
понимал, что в любой момент Дэни может вырваться из моих объятий и
раствориться в воздухе.
Когда мы пришли в замок, в зал вошел Вэньон и пораженно уставился на
нас.
Не знаю даже, как прошли последующие часы - о чем мы говорили, что
делали. Но помню и знаю, что они не были счастливыми. Вокруг витало
приближение неизбежного несчастья, горя. От этого чувства я не мог
избавиться. На первый взгляд, хорошо, что удалось обойтись без
преследования, ловушек, связывания, о чем я уже подумывал. Но что я
получил взамен? Не Дэни. И в этом была беда. От него осталась лишь
какая-то оболочка. Он стал таким ребенком, какого Эльфы отдают взамен
похищенного. То, что от него осталось, не сохранило ни одной черточки, ни
одной особенности того Дэни, которого я любил и мучительно ждал.
И все-таки неожиданный поворот событий изменил дело. Очевидно, Дэни
вернется спокойно, его не придется тащить домой как пленника. Когда
приедет Годерих, делать ему будет нечего. И мы все вместе отправимся
домой. А потом?...
- Ты устал? - кажется, спросил я. - После всех... походов...
Он подозрительно смотрел на меня не понимающим взглядом.
- Немного. Да, немного...
Вот и все. Форма, манера, суть ответа, оставались скрыто враждебной и
совершенно неудовлетворительной. Его тон выдавал достойную сожаления
хитрость. Словно после того, как он уже сдался, на руках у него среди
других карт остался туз.
Что заставило его сдаться? Может быть, он устал и решил вернуться к
привычному домашнему комфорту, которого был лишен уже три недели? Или его
планы, какими бы они ни были, расстроились и поэтому он вынужден был от
них отказаться? Может, он, узнав о приезде Годериха решил уступить мне?
Нужно было ждать. И потом все выяснить. Я понимал, что для допроса
время еще не подошло. Хорошо, что в этот вечер подобного разговора не
возникало. Дэни был так слаб, что сразу же после чая и купания пошел
спать.
Что касается Вэньона, то после первой встречи с нами в зале и после
обеда я его не видел. Ужинал я один и, выкурив пару трубок в маленьком
салоне, с удовольствием отправился в свою комнату.
Между прочим, Дэни и я забыли или почти специально не пожелали друг
другу спокойной ночи. Интересно, бодрствовал ли он, а если нет, то какие
сны ему снились.
На следующий день я подумал, не стоит ли взять Дэни на станцию
встречать Годериха, но решил не брать. У меня не возникало мысли, что он
сбежит опять. Но если он так поступит, это лишь подтвердит, что его
капитуляция ненастоящая. Я по-прежнему видел в этом не естественный шаг, а
продиктованный страхом поступок. Однако мои опасения не были связаны с
предположением, что он вновь исчезнет.
За утро ничего особенного не произошло. Встретившись со мной перед
самым обедом, Вэньон с притворной улыбкой поздравил меня с улучшением
отношений с Дэни и вежливо предложил мне воспользоваться автомашиной. Я
почувствовал облегчение - на этот раз он не изъявил желания сесть за руль.
Годерих проведет в замке одну ночь, а завтра мы втроем отправимся в
Англию.
Как удивится мой друг, полагал я, когда узнает о последних событиях.
В определенном смысле его приезд будет напрасным, но я надеялся, что сам
он так оценивать свою поездку не будет. Если бы я отправил ему телеграмму
вчера вечером, он бы получил ее и не поехал. Но неожиданная капитуляция
все перепутала в моей голове и эгоистично я был рад этому.
На станции я ждал минут десять. У входа в багажное отделение я увидел
фургон. С него снимали длинный ящик и переносили к клерку. Я понял, что
это фургон из замка, а парень, с трудом тащивший ящик, был тот самый
Батист, которого я видел на дворе, прихрамывающим и прикладывающим к лицу
окровавленный платок. Когда он сел на свое место, вышел начальник станции
и стал о чем-то тихонько говорить с ним.
Наконец, прибыл поезд. Едва он с грохотом остановился, тотчас
выскочил Годерих и через секунду уже пожимал мне руки.
- Знаете, - говорил он, - бывает так, что зубная боль вдруг исчезает
на пороге у дантиста. Если я приехал не впустую, как вы изволили
выразиться, то вы и ваш дерзкий ребенок все еще в ссоре.
Мы приблизились к замку, и я задумался. Внутренняя энергия Годериха,
его жизнерадостность были струей здоровья и надежды из другого мира. Но
все же у меня оставались сомнения и в какой-то мере я был шокирован.
- А если мы уже не в ссоре, а это так и есть, - как помню, ответил я,
- да сейчас вы сами все увидите.
Мы миновали подворотню и остановились. Нас встречал Вэньон, он был
сама любезность. За ним маячила маленькая фигурка, скрывавшаяся в тени.
- Хэлло, бездельник! - воскликнул Годерих. - А ну, выходи!
Дэни робко шагнул вперед. Его лицо вновь ужаснуло меня своей
изнуренностью.
- М-м... - начал Годерих, - я должен сказать без всякой рекламы, что
только дезертиры бывают в самовольной отлучке... Девятнадцать дней в
бегах, так? Но на сей раз мы его не будем держать в теплице, старший
сержант...
Я еще раз мысленно вздохнул. Не знаю: восторгаться или пугаться от
такой жизнерадостностью Годериха?! А не переиграл ли он? Это волновало
меня не из опасения, что плохо подействует на Дэни, а потому, что может
оказаться слишком смелым вызовом злым силам.
Но Дэни спокойно отнесся к подобному шутовству. Он даже слабо
улыбнулся, Когда Годерих продолжил свои шутки.
От меня не ускользнуло, что за шутливыми играми скрывалась большая
тревога Годериха. Когда Дэни ушел, заявив что вместе с Зизи пойдет
смотреть, как кормят лошадей, мой друг явно помрачнел.
- Что вы думаете по этому поводу Хэпгуд? - поразил он меня вопросом.
- Я?... Я-я хочу, чтобы вы сказали мне свое мнение!
- Конечно. Но сначала я хотел бы знать, что думаете вы. Например, не
были ли вы действительно... - Он сам прервал свою мысль: - Нас могут здесь
побеспокоить? Разве наш великолепный хозяин не может вмешаться?
- Думаю, нет. Сейчас он очень расстроен. Очевидно, сегодня вечером мы
его уже не увидим.
- Меня это устраивает... А если...
- Вопреки моему предсказанию, в этот момент вмешался Вэньон и начал
нас развлекать скучным разговором. Не прекращалось это до самого ужина и
во время него, пока он не излил весь поток своих извинений и не удалился.
А мы с Годерихом смогли продолжить беседу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19