КОУЛМЕН (после паузы). А сколько мне было?
ВАЛЕН. Семнадцать, точно. Помнишь, мы целый месяц в больнице с гландами провалялись? Да, в тот месяц. (Пауза). Прости меня.
КОУЛМЕН. А я прикладываюсь к твоему самогону уже десять лет. Полбутылки выпиваю и доливаю воды. Так что вкуса настоящего самогона ты с восемнадцати лет не чувствуешь. А настоящий-то – это восемьдесят три градуса.
ВАЛЕН (прикладывается к стакану. После паузы). Но вину за это ты ведь чувствуешь?
КОУЛМЕН. Конечно, прости меня. (Бормоча). Пришлось мочу пить, да не чью-нибудь, а именно его. Вот черт…
ВАЛЕН (сердито). Значит просишь прощения, точно?
КОУЛМЕН. Прошу, прошу! Прошу, черт меня побери! Ты что не расслышал?!
ВАЛЕН. Вот и хорошо, хотя прозвучало не очень искренне.
КОУЛМЕН. Да пошел ты, если ты… Ладно, молчу, молчу. (После паузы). Прости, что разбавлял твой самогон целых десять лет. Прости.
ВАЛЕН. Совсем другое дело. (После паузы). Чья очередь каяться, твоя или моя?
КОУЛМЕН. Пусть будет твоя.
ВАЛЕН. Спасибо. А помнишь, как один раз Элисон О' Хулиген вышла на спортплощадку с ручкой во рту, а на следующий день вы собирались с ней на танцы? Так толкнул ее локтем я, так, что ручка острым концом в гланды ей и вонзилась. А когда она вышла из больницы, то была уже помолвлена с врачом, который выдернул эту дурацкую ручку, а на тебя смотрел, как на пустое место. Помнишь?
КОУЛМЕН. Еще как помню.
ВАЛЕН. Это не был несчастный случай. Я все подстроил. Из ревности. Исключительно.
Пауза. КОУЛМЕН запускает в ВАЛЕНА пирожком с мясом и пробует ухватить его за шею. ВАЛЕН увертывается.
Прости меня! Прости меня! (Указывая на письмо). Отец Уэлш! Отец Уэлш!
ВАЛЕН отбегает от стола. КОУЛМЕН стоит напротив него, кипя от злости.
КОУЛМЕН. Чтоб тебя!
ВАЛЕН. Спокойно.
КОУЛМЕН. Я же любил Элисон! Мы бы сейчас могли быть мужем и женой, если бы не эта гребаная ручка!
ВАЛЕН. А то что она ее сосала, да еще с заостренного конца? Сама приключений искала!
КОУЛМЕН. И нашла с твоей помощью! Она же могла умереть!
ВАЛЕН. Прости меня. Ну, прости. А зачем пирожками бросаться. Они денег стоят. Нам нужно держать себя в руках, успокоиться. А ты раз, и сорвался. Из-за тебя душа отца Уэлша в ад попадет, и гореть ей там синим пламенем.
КОУЛМЕН. Оставь его душу в покое. Чуть не угробил бедную девочку, а теперь «успокойся» да «успокойся».
ВАЛЕН. Да сколько воды с тех пор утекло, и к тому же я попросил прощения. От всего сердца. (Усаживается). Все равно глаза у нее косые были.
КОУЛМЕН. Ничего подобного! Глаза у нее были – каких поискать!
ВАЛЕН. Все равно какие-то чудные.
КОУЛМЕН. Красивые карие глаза.
ВАЛЕН. Ну ладно. (Пауза). Теперь твоя очередь. Не упусти шанс. Ну, вперед. Уделай меня.
КОУЛМЕН. Уделать тебя?
ВАЛЕН. Именно.
КОУЛМЕН задумывается на секунду, слегка улыбается и снова садится за стол.
КОУЛМЕН. Лучше промолчу.
ВАЛЕН. Похоже, успокоился.
КОУЛМЕН. Спокоен, как никогда. А покаяться – хорошее дело.
ВАЛЕН. Еще какое хорошее. Вот рассказал про ручку и буду теперь спать, как ангел.
КОУЛМЕН. На душе легче стало?
ВАЛЕН. Совсем легко. (Пауза). А ты просить прощения еще будешь?
КОУЛМЕН. Буду. И еще как буду.
ВАЛЕН. Серьезный проступок? Вроде истории с ручкой? Хотя, какая разница.
КОУЛМЕН. Не такой серьезный, но все-таки. Помнишь, мы все думали, что именно Мартин Хенлон отхватил уши бедному Лэсси.
ВАЛЕН (уверенным тоном). Но не ты же. Ни за что не поверю.
КОУЛМЕН. Это был не Мартин.
ВАЛЕН. Значит ты, больше некому. Лучше дела не придумал.
КОУЛМЕН. Потащил я его к нашему ручью. В одной руке ножницы, в другой поводок. Выл он отчаянно, пока я свое дело делал. А потом он свалился замертво и ни единого звука не издал. Ни единого.
ВАЛЕН. Да вранье это. Чистое вранье. Мы так не договаривались. Говорить надо только правду. А к истории с Лэсси ты никакого отношения не имеешь. Любого спроси.
КОУЛМЕН (после паузы). Тебе что, нужно доказательства представить?
ВАЛЕН. Именно. Что именно ты отхватил уши моему псу. И побыстрей.
КОУЛМЕН. Побыстрей не получится.
Он медленно встает, семенит в свою комнату и закрывает за собой дверь.
ВАЛЕН терпеливо ждет, выдавливая из себя смешок.
Возвращается КОУЛМЕН, неся слегка промокший бумажный пакет коричневого цвета. Останавливается около стола, медленно открывает пакет и достает из него мохнатое собачье ухо. Кладет его на голову ВАЛЕНА. Достает второе ухо и, выдержав паузу, водружает его на первое, кладет пустой пакет на стол, разглаживает его и садится в кресло слева. ВАЛЕН, ошарашенный, стоит, не моргая. Наклоняет голову, и уши соскальзывают на стол. Смотрит на них. КОУЛМЕН уходит, возвращается с фломастером, кладет его на стол.
КОУЛМЕН. А вот твой фломастер. Можешь пометить буквой «М», как обычно. (Садится в кресло). Ну, что тут скажешь? Отрезал я уши псу. Прости, если можешь. Прошу прощения от всей своей гребаной души. Каяться так каяться.
Ухмыляется. ВАЛЕН встает, тупо смотрит на брата, подходит к стоящему справа буфету и, повернувшись спиной к КОУЛМЕНУ, достает кухонный нож.
В это же время КОУЛМЕН снимает со стены ружье и возвращается на свое место.
ВАЛЕН поворачивается с ножом в руках. КОУЛМЕН направляет на брата ружье.
ВАЛЕН, сникнув на мгновенье, собирается с духом и медленно приближается КОУЛМЕНУ. Замахивается ножом.
КОУЛМЕН (удивленно и слегка испуганно). Вален, ты что задумал?
ВАЛЕН (тупо). Да прирезать тебя, больше ничего.
КОУЛМЕН. Положи нож на место, ну.
ВАЛЕН. Ну уж нет, сначала башку тебе отхвачу.
КОУЛМЕН. У меня ружье. Ты что, слепой?
ВАЛЕН. Мой бедный Лэсси. Мухи за всю жизнь не обидел.
ВАЛЕН приближается к КОУЛМЕНУ настолько близко, что дуло ружья упирается ему прямо в грудь. Замахивается ножом.
КОУЛМЕН. А ну перестань.
ВАЛЕН. Ладно, твоя взяла…
КОУЛМЕН. Вспомни о душе отца Уэлша. Отец Уэл…
ВАЛЕН. Да ну ее в задницу! Отхватил уши моему псу, а теперь о душе заговорил! Да еще о чужой.
КОУЛМЕН. Так это было год назад. Жить по-новому мы тогда и не собирались.
ВАЛЕН. Прощайся с жизнью, выродок!
КОУЛМЕН. И ты прощайся с жизнью тоже. Я не промахнусь.
ВАЛЕН. А мне плевать, понял?
КОУЛМЕН (после паузы). Э-э-э, минуточку, минуточку…
ВАЛЕН. Что еще?
КОУЛМЕН. Посмотри на ружье. Видишь, куда я дуло направляю?
КОУЛМЕН отводит дуло от груди ВАЛЕНА и направляет его прямо на плиту.
ВАЛЕН (после паузы). Отведи дуло от плиты, ну.
КОУЛМЕН. Ни за что. Давай, режь меня. Но и от твоей плиты ничего не останется.
ВАЛЕН. Да ты что? Я за нее триста фунтов выложил.
КОУЛМЕН. То-то и оно.
ВАЛЕН. Опусти ружье. Так нечестно.
КОУЛМЕН. А ты нож, слюнтяй паршивый.
ВАЛЕН. Целится в плиту – это не по-мужски.
КОУЛМЕН. А мне без разницы. Убери нож, я сказал.
ВАЛЕН. Ты… Ты…
КОУЛМЕН. Ну кто?
ВАЛЕН. Кто?
КОУЛМЕН. Да.
ВАЛЕН. Ты вообще не человек, вот кто ты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13