Это требовало оловянной посуды, ткани-шотландки и зелени. И свечи, множество свечей, пылающих в оловянных подсвечниках на скатертях из красно-зеленой шотландки, покрывающих каждый стол.
Мы сделали гирлянды и венки из остролиста и можжевельника, что росли у нас во дворе, и из сосен, которые во множестве росли в лесу за нашим домом. К этой зелени мы добавили крошечные веточки красных ягод, а также красные и зеленые бархатные ленты и банты. Получилось прекрасно: острый запах зелени смешивался с пряным ароматом подогретого сидра и теплом дровяной печи.
Я использовала для еды всю оловянную посуду, какую смогла выпросить или одолжить. Наряду с современными блюдами, мы подавали основное блюдо Новой Англии – похлебку из моллюсков, а также бостонские печеные бобы.
Знакомый бармен из придорожной гостиницы поделился своими рецептами двух подлинных колониальных напитков: крепкая смесь рома и имбирного бренди и другая ромовая смесь были прекрасным дополнением к бару, хотя все любили неразбавленное виски колониальных времен.
Стюарт нарисовал эскизы костюмов, так что «хозяин гостиницы» и его «добрая женушка» имели соответствующие платья. Вечеринка закончилась под утро. Мы считали, что это – несомненный признак успеха.
Элен и Кевин Макграф пришли рано и оставались допоздна, помогая нам приготовить, подать и убрать все потом. Около половины четвертого мы освободились и сели, положив ноги на кофейный столик, среди салфеток и орехов, допивая сидр, дожевывая последние пирожные и обсуждая прошедший вечер. Стюарт удивил всех известием, что Фред и Джулия расстались.
– Так вот почему она пришла одна. У него вовсе не было гриппа, – сказала я, удивляясь про себя, с каким самообладанием она лгала мне.
– Она сказала, что узнала о его измене, и не смогла стерпеть это. Думаю, что она и вправду не знала.
– Жена всегда узнает последней, – заметила Элен, опережая мои мысли. – Все остальные знали, что Фред много лет отделывался отговорками.
– Странно, однако, что он стал за кем-то волочиться, – сказал Кевин. – Джулия обожает его, выполняет все его капризы. Разве он не видит, что получилось?
– Иногда люди не знают, что получится, – отвечал Стюарт. – Они видят зеленый лужок, и им хочется там прогуляться.
– Не исключено, что Фреду захотелось кого-нибудь более независимого и менее услужливого, чем Джулия, – проговорила Элен. – Держу пари, что собственная мать не нянчилась с ним так, как она! Возможно, он устал от этого за многие годы, и ему захотелось кого-то более изящного.
– Люди делают удивительные вещи, – возразила я. – Они были знакомы около восемнадцати лет. За это время можно было привыкнуть Друг к другу.
– Вкусы меняются, – заметил Кевин. – Я и сам смотрю по сторонам в поисках длинноногой рыженькой красотки с большим изяществом, чтобы разделить с ней мои сумрачные годы.
– Всего хорошего, – отпарировала Элен. – Сообщи мне, когда найдешь. Я буду рада тоже отправиться на лужок! – Они ласково улыбнулись друг другу, все рассмеялись, и беседа переключилась на другие предметы.
Но замечание Стюарта не оставляло меня. Возможно, люди не всегда осознают, чего добились. Что это значит, когда человек сомневается в том, что имеет, и предается старым мечтам?
Часом позже этот вопрос все еще беспокоил меня.
– Стюарт!
– М-м-м-м?
– Стью!
– Что?
Мы были, наконец, в постели, усталые, но не вполне готовые ко сну. Было уже более четырех часов ночи, но мы еще почитали по нескольку страниц – многолетняя привычка. Я не могу заснуть, не прочитав Леона Уриса или Дика Фрэнсиса, в крайнем случае, даже Агату Кристи или восхитительного Вадхауза. Стюарт, естественно, читает для учения, и его представление о сказке на ночь – это огромный фолиант об удачных инвестициях или сборник советов о том, как подняться по служебной лестнице.
– Ты слушаешь?
– М-м-м, я весь внимание.
– Стью, у тебя был когда-нибудь роман?
– О, конечно!
– Стью, ну, будь серьезнее!
– Ну хорошо, тогда нет, никогда не было.
– Почему ты так уверен?
– Потому что я очень люблю тебя, а мой роман ранит тебя, разрушит наш брак, и последствия не поддаются описанию.
– Предположим, у меня был роман. Стал бы ты любить меня после этого?
– Это твои размышления?
– Справедливый вопрос: я думаю о Фреде. Аккуратно отметив страницу, Стюарт закрыл книгу, которую читал, и повернулся на спину: я, наконец, привлекла его внимание. Погасив свою лампу, я скользнула через постель, положила голову ему на грудь, и таким образом мы приняли свое любимое положение для ночных разговоров.
– Ну так вот, твой роман любой продолжительности был бы для меня ударом, но я, вероятно, смог бы пережить одну ночь: скажем, ты встретила кого-то и обнаружила себя в постели с ним. Только на одну ночь, когда ты пересаживалась с самолета на самолет в Мадриде или где-то еще, и чтобы я никогда не слышал об этом. Из всех возможностей эта – наилучшая.
Я хихикнула:
– Стюарт, это гнусный пример. Очевидно, ты должен знать обо всем, чтобы найти выход.
Пока Стюарт думал, он начал рассеянно описывать рукой ленивые круги на моей спине: это действовало расслабляюще.
– Да, я не проводил день и ночь, беспокоясь об этом, но вернемся к нашей первой встрече, когда я не знал, что ты чувствуешь ко мне, и заранее готовил отступление. Держу пари, ты не знала, что была объектом борьбы. Если бы ты отвергла меня в первый раз, я не отступил бы, надеясь, что ты не сможешь отказывать мне слишком много раз.
Поскольку я очень любил тебя, то создавал серии компромиссов, которые, я чувствовал, были бы приемлемы, в худшем случае такого рода.
– Я не думала, что это вызовет у тебя столько мыслей. – Стюарт не был подвержен взрывам эмоций, редко сердился и никогда не высказывал свои переживания. – Ты придумал всё это? На всякий случай? Что бы ты стал делать, если бы я сказала, что не хочу больше видеть тебя?
– Я старался не думать об этом. Возможно, ты любишь меня, но напоминаешь мне птичку, сидящую высоко и готовую к полету в любой миг. Я хочу, чтобы ты доверяла мне, и знай – все, что ты делаешь, будет хорошо для меня, пока я чувствую твою любовь.
Ленивые круги расширились, двигаясь постепенно прочь от спины и осторожно касаясь моей груди. Прикосновения его пальцев становились настойчивыми. Я поняла, что это уже не бессознательные движения, и почувствовала, что начинаю отвечать ему.
– Но мы никогда ни о чем таком не говорили.
– Нет, я не хотел обсуждать это с тобой, но еще до нашей женитьбы я чувствовал, что ты была нерешительна и как будто ждала, что произойдет что-то плохое, и я хотел быть готовым к любому испытанию. Постепенно я стал думать, что ты доверяешь мне, забыл об этом и не вспоминал в течение многих лет.
Поразительно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78