-- Почему мы не танцуем?
Макс вяло поплелся за ней.
-- В прошлой жизни я была мужчиной, -- сообщила она ему.
Даже ухом он почувствовал от нее запах сайры.
"Обезьяной ты была в прошлой жизни! -- подумал Макс. -- И ею же в этой
осталась!"
Смуглянка уже танцевала с каким-то в клетчатом пиджаке, но улыбалась Максу.
Когда хохотнула, Макс понял, что улыбается она не ему, а глупым россказням
клетчатого.
Музыка прекратилась, и Макс тотчас же отлепился от Челюсти. Но она крикнула:
-- Женский танец!
И снова прижала Макса к себе. Так, что его шея оказалась у нее между грудей.
Скинула туфли. Но все равно была пока выше Макса. Стала крутиться волчком под
поднятой ею же Максовой рукой. И так же заставляла крутиться его.
Наконец, и эта жизнеутверждающая музыка умерла.
-- Почему мы такие грустные? -- спросила Челюсть Макса, не выпуская его из
рук. -- Может быть, я смогу развеять эту грусть?
Макс знал, что ответить, но не знал, как сказать.
-- Курите?
-- Нет. Колюсь, -- не сдержался он.
Десятимесячным животом она втолкнула его в пустую комнату и там с умным лицом
закурила.
-- Вы были женаты?
"Началось!" -- подумал Макс. И ответил:
-- Не был.
-- Почему? Это настораживает!
В комнату заглянула Смуглянка, но увидев Челюсть, сказала:
-- Пардон!
И исчезла.
Макс посмотрел на часы: "Сейчас объясню ей, что мне надо срочно куда-то идти".
Но тут Челюсть внезапно сообщила ему, что у нее больной ребенок. Теперь нельзя
было не только уйти, но даже как следует ответить. За больным ребенком
потянулись другие беды, обрушившиеся на Челюсть. Раз в минуту Макс одобрительно
кивал.
"Или она умная, или дура!" -- думал он, глядя на ее висячие щеки.
-- Да вы меня совсем не слушаете! -- вдруг обиделась Челюсть.
-- Слушаю. Почему же? -- обиделся Макс. -- Потом он вам изменил с
бухгалтером.
-- Это я ему изменила с бухгалтером! -- воскликнула Челюсть, ударив себя
кулаком по толстым бу сам. -- Бухгалтер был мужчиной.
-- До встречи с вами? -- спросил Макс.
Челюсть проглотила и это.
-- А потом мне встретился действительно интересный человек. Старший бухгалтер!
Сырьевой базы.
"Да что она там -- всю бухгалтерию?!" -- ужаснулся Макс. И резко встал.
-- Все! -- сказал он. -- Ухожу, не прощаясь.
-- Что-то мы засиделись, -- сказала она и вытянула вперед руку, поиграв в
воздухе своими морковками. -- Помогите даме! Джентльмен!
Макс обеими руками схватил эту лапу и со всех сил дернул на себя, так что
Челюсть чуть не стукнулась о косяк.
-- Не перевелись еще богатыри! -- сказала она.
Макс прошел в прихожую и снял с крючка свое пальто, но Челюсть вдруг сказала:
-- Мне пора!
-- Ой! -- хлопнул себя по лбу Макс и повесил пальто на место. -- Я же чай
забыл допить.
-- Хорошо, оставайтесь, коварный соблазнитель, -- сказала она. -- А меня
проводите вниз.
-- С удовольствием! -- расплылся Макс.
Спустившись на улицу, Челюсть стала гоняться за такси. В шубе нараспашку и
шапке набекрень она выглядела чистым батькой Махно, и таксисты, завидев ее,
только прибавляли газу.
-- Замаскируйтесь! -- велел ей Макс.
Челюсть стала лицом к стенке, и первая же машина тут же остановилась.
-- Куда ехать-то? -- крикнул ей Макс.
Она назвала какую-то тьмутаракань. "Хорошо хоть подальше сгинет!" -- подумал
он.
Усаживаясь, выпучила вдруг глаза:
-- Поедемте со мной! У нас страшный район.
"Конечно -- страшный, -- подумал Макс, -- если ты там живешь!"
В машине под мерное бормотание Челюсти он задремал.
-- Это Бродский, -- вдруг толкнула она его локтем.
-- Где? -- проснулся он и завертел головой.
Потом она читала ему стихи Фета, хвасталась своим мужем, добавляя все время:
"хоть он и большой дерьмо", -- рассказывала сексуальные анекдоты и сама же над
ними ржала.
Доехав до дому, кряхтя, вылезла из машины, чмокнула Макса в висок: очевидно,
промазал мимо щеки, -- и вдруг спокойно сказала:
-- У меня, оказывается, нет денег!
"Еще платить за эту свинью в бисере!" -- выругался про себя Макс и отслюнил
водителю деньги.
-- Сейчас подымемся ко мне, и я отдам.
Войдя в ее квартиру, он спросил:
-- А где же ваш ребенок?
-- Еще не пришел с института.
-- Он что, студент?! -- ахнул Макс.
-- Нет, -- ответила Челюсть. -- Преподаватель.
Она прошла в комнату и там ойкнула басом.
"Сейчас скажет, что деньги закончились", -- подумал Макс и шагнул в комнату,
как в тюремную камеру.
-- Дырка на колготках! -- радостно сказала Челюсть. -- Это когда вы меня в
машину запихивали.
"Не дай бог, заставит меня штопать!" -- подумал он и с опаской подошел ближе:
-- Где? Ничего нет!
-- Как же? Должна быть! -- с сожалением произнесла Челюсть.
Она стала искать дырку и постепенно дошла до пояса.
Согнувшись, Челюсть, как шлагбаум, перекрывала Максу путь к отступлению. Макс
все же осторожно стал протискиваться к выходу и ненароком коснулся ее чугунного
крупа. Она тотчас же выпрямилась. Ударила его по рукам. И прошептала:
-- Не сейчас!
Макс обрадовался, что его наконец выгоняют, но Челюсть, игриво ухмыльнувшись
усатой губой, сказала:
-- Сначала в ванную!
И бросила ему гигантские шлепанцы, похожие на двух болонок.
-- Сына?! -- прошептал Макс.
-- Мужа, -- ответила она. -- Но вы не волнуйтесь, он приедет только утром...
-- А денег она с тебя за ночь не взяла? -- спрашивал на другой день
Зарецкий.
-- Нет. Только -- за такси и дырку в колготках.
-- Тогда, считай, ты дешево отделался.
Охота

"...за столом

Сидят чудовища кругом:
Один в рогах с собачьей мордой,
Другой с петушьей головой,
Здесь ведьма с козьей бородой,
Тут остов чопорный и гордый,
Там карла с хвостиком, а вот
Полужуравль
и полукот".
А. Пушкин ("Евгений Онегин")
"За четверть часа до захождения солнца, весной, вы входите в рощу, с ружьем,
без собаки. Вы отыскиваете себе место где-нибуь подле опушки, оглядываетесь,
осматриваете пистон, перемигиваетесь с товарищем".
И. Тургенев ("Записки охотника")

Хромова пригласили на охоту. Некоторых охотников он знал. Они иногда охотились
вместе. Знал Хромов и кое-кого из тех, на кого предстояла охота. Иных он даже
убивал. И даже по несколько раз. Но охотиться на убитых было мало интереса.
Готовясь к охоте, Хромов купил бутылку шампанского. Хотел еще купить торт, но
подумал, что охотиться с тортом -- будет слишком жирно для тех, кто затевал
охоту на себя. Достаточно для них бутылки. Ничем так быстро не попасть в
голову, как из бутылки.
Начало охоты было назначено на 17.30 на Гороховой улице в доме N 98 квартире N
185.
Хромова однажды спросили:
-- А как раньше называлась Гороховая?
Он ответил:
-- Пулеметная.
Дверь открыла Лошадь. Длинный подбородок, эталон красоты английских
аристократов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22