Система Марата попросила о вступлении в Объединенную Федерацию Планет. Федерация согласилась, но только при условии, что маратанцы разрешат свои старые проблемы. Сарек начал историческую попытку примирения, и теперь после трех лет дипломатических усилий они оказались на грани подписания договора – и все надеялись на прочный мир.
Ча повернулся, чтобы что-то сказать Споку, моргнул и указал на конференц-центр.
– Смотри!
Спок бросил взгляд через левое плечо и заметил, что горят все огни – все лампы внутри и снаружи здания светили ровным белым светом.
– Они достигли согласия, – пробормотал он.
Ча подошел и встал рядом со Споком.
– Да, – сказал он удивительно напряженным голосом.
Подняв бровь Спок изучил профиль Ча. Черты лица маратанского подростка не выказывали никакой радости. Были ли они сердитыми и недовольными? Или возмущенными? Эмоции так трудно читать , подумал Спок. Особенно эмоции чужаков .
– Я желаю вам удовлетворения от взаимного согласия, – сказал Спок.
Ча не посмотрел на него.
– Мы должны идти, – сказал он.
Тепло конференц-центра после холодного дня было долгожданным. Помощник предложил Споку и Ча по высокому трубчатому стакану с несколькими сантиметрами тшака(tshak ), горячего маратанского напитка. Они взяли его и быстро проглотили пламенную оранжевую жидкость, как того требовала вежливость. Напиток имел вкус сладкий и горький одновременно, и специи в нем были удивительно острыми. Пока продвигающийся напиток прогревал его изнутри, Спок осмотрелся вокруг. В главном зале было множество людей, сгруппировавшихся по шесть-семь человек. Наконец Спок в центре одной из групп заметил своего отца Сарека.
Высокий величавый вулканец возвышался над коренастыми маратанцами, окружающими его. Пока два мальчика пробирались к нему, Спок заметил, что один из маратанцев, стоящих возле Сарека, отец Ча, Кирос Мар Сантор. Как и его сын, Кирос выглядел напряженным и несчастным. Грива его волос еще более внушительная, чем у его сына, потеряла часть своего блеска, и радужные цвета были приглушены, но Кирос был здоровым и энергичным мужчиной. Когда он говорил с Сареком, он производил впечатление большой энергии при слабом контроле. Спок задавался вопросом, какую эмоцию ощущал Кирос. Верным ли было слово злость ? Или на самом деле это было другое чувство? Спок мог только предполагать.
Сарек кивнул, приветствуя приближающихся Спока и Ча.
– Приветствую тебя, сын мой. День добрый, юный Мар.
Ча пробормотал что-то шутливое, а затем спросил у своего отца.
– Ну?
– Большинство одобрило соглашение, – коротко сказал Кирос своим резким, скрипучим голосом. – Сейчас мы не будем об этом говорить.
– Но отец…
– Мы поговорим об этом позже! – рявкнул Кирос.
Резкость Кироса удивила Спока. Как и его сын, Кирос был спокойным, смешливым человеком. Похоже, понял Спок, даже существо, которое наслаждалось весельем, могло быть очень серьезным, когда имело дело с серьезными вопросами. И в равной степени было верно и то, что переговоры продолжались довольно долгое время, и были очень трудными. И все же…
И все же что-то было не так. Спок чувствовал это по напряженности между отцом и сыном, по безысходному, но твердому взгляду, которым Ча наградил старшего Мара. Потом внезапно они оба развернулись и ушли. Спок приблизился к отцу.
– Вы достигли удовлетворительного соглашения?
Сарек ответил.
– По крайне мере мы подписали договор. Он признает единство маратанских народов, но предоставляет сувернитет каждой группе. Ни одна из сторон этим полностью не удовлетворена.
– Значит это не удачное соглашение?
Сарек подарил сыну изучающий взгляд с самым слабым намеком на теплоту в его глазах.
– Напротив, Спок. Лучшее соглашение всегда оставляет каждую из сторон немного неудовлетворенной, потому что ради победы все должны уступить в чем-то важном ради всей группы.
– Я запомню это.
Группы перемешивались между собой с горячими, но тихими разговорами, идущими по всей комнате. Снаружи оба солнца сели, и небо стало совсем темным. Марат находился возле скопления ярких звезд, или точнее в пределах нескольких дюжин световых лет от них, и некоторые были настолько яркими, что Спок мог видеть их сквозь стеклянные окна даже изнутри залитого светом конференц-центра.
В дальнем углу Ча и его отец присоединились к группе посредников из Шакира, холодного форпоста маратанской цивилизации. Они продолжали поглядывать в сторону Сарека, и ни один из этих взглядов не был дружелюбным. Один из них, мрачный пожилой маратанец, волосы которого поблекли до серебристо-голубого, повернул свое угловатое, покрытое морщинами лицо в сторону двух вулканцев и нахмурился. Звуки разговора были настойчивыми и тихими.
– Отец, – сказал Спок, – делегация Шакира кажется сильно сомневается в соглашении.
– Да, – ответил Сарек со вздохом. – Тот старик – Хал Минак Ласвор – тридцать лет назад был лидером повстанцев в космической в тот старик – ух вулканцев и нахмурился.ым. настолько яркими, что Спок мог видеть их сквозь стеойне между Шакиром и Маратом. Он был против любых соглашений и до некоторой степени другие члены шакирской делегации соглашались с ним. Они хотели включить несколько уступок, которые маратанская делегация отвергла, и которые в основном имели отношение к праву проезда в родной мир и из него. Это было серьезное препятствие на переговорах, но я все-таки смог преодолеть его только когда упомянул в соглашении, что такого рода вопросы будут решены в ходе следующих переговоров за последующие десять лет. – После паузы Сарек добавил. – Я не совсем понял раздражение, с которым дипломаты обсуждали эту проблему. Здесь играют сильные эмоции, а маратанцы отказываются объяснять причины этого посторонним.
– Это я заметил, отец. – Оба вулканца направились к кабине турболифта, который мог доставить их в их апартаменты. – Однако разве соглашение любого рода не поможет маратанцам в их прошении о присоединении к Федерации?
Они вошли в турболифт и Сарек произнес.
– Жилой уровень, дипломатические гостевые апартаменты один. – Споку он сказал. – Соглашение сделает намного больше, сын мой. Ты должен осмыслить то, что произошло здесь. Благодаря дипломатии система избежала кровопролития и войны. Это само по себе величайшее достижение. И возможно они сделали первый маленький шаг к тому, чтобы стать воистину единым народом. А это еще более великое достижение. Ты понимаешь меня?
Турболифт со вздохом остановился, и отец и сын вышли из него. Коридор, в который они попали, был мягко освещенным, дугообразным, и тихим. Они направились к своим комнатам, когда Спок тихо ответил.
– Думаю я понимаю это, отец. Ты научил маратанцев ценить дипломатию, логичный, бескровный способ урегулирования их споров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22