Буксиры, баржи, пароходы – всё было переполнено. Сотни тысяч мексиканцев, рудокопов, ковбоев и их семейств бежали от нависшей над ними гибели. Но бежали не только с юго-запада. Большая часть населения северо-западных штатов устремилась через границу в Канаду и Британскую Колумбию. Реки были покрыты флотилиями судов; всевозможные транспортные и даже угольные суда брали баснословные цены. Миллионер, который мог выпросить, занять, похитить или купить самую простую повозку, считался счастливцем.
На Востоке, где смятение было немного слабее, миллионы мужчин, женщин и детей – все умоляли о переезде в Европу, куда-нибудь на другую сторону земного шара. В Бостоне, Нью-Йорке и Балтиморе скопление приходящих и уходящих судов было таково, что пассажиры могли переговариваться с одного судна на другое, пока не выходили далеко в открытое море. То же было и в Сан-Франциско. На каждую тысячу людей, проехавших чрез Золотые Ворота, приходились миллионы, которые либо не могли добиться отъезда, либо не имели денег для уплаты за проезд.
А газеты продолжали выходить ежедневно, и даже высказывалось требование, чтобы служба государственная и частная не прекращалась. Но большинство людей было занято выкапываньем погребов в своих домах, чтобы укрыться в них от предсказанного дождя камней и пыли. Многие, однако, вовсе не постигали происходящего. Старики вспоминали, сколько раз бывали они одурачены предсказаниями конца мира. Разве в своё время не писалось в газетах, что Земля пройдёт чрез хвост Галлеевой кометы? И хоть бы кто-нибудь из дежуривших три ночи видел комету! А после того учёные заявили, что столкновение всё же произошло, только никто не заметил этого. Скептики качали головой, утверждая, что такая же шумиха бывала и раньше, и нет оснований так терзаться. Несмотря на уверения этих мудрецов, население Канады увеличилось к 1 апреля на двадцать миллионов человек за счёт Соединённых Штатов.
Недели проходили, и новое зеленоватое светило с каждою ночью сияло ярче. Тогда стали спрашивать друг друга, почему ничего не предпринимается, почему не отправляется Летучее Кольцо.
Равнодушный к этим толкам, Хукер спокойно и тихо делал своё дело, далёкий от какой бы то ни было позы, как новый научный Персей, готовый напасть и поразить звёздную Медузу.
IV
Великий день, величайший в истории человечества, наконец, наступил – ясный и тихий. Ни одно облако не пятнало сплошной спокойной синевы неба. Но кому предстояло действительно заглянуть в дали небесного пространства, так это одному лишь профессору Хукеру. Так сообщили газеты. Они же утверждали, что целью «путешественника в пространстве» (названия «воздухоплаватель», «лётчик», «авиатор» к данному случаю не подходили) было выжидать, пока суточное вращение Земли не приведёт астероид в положение прямо над Летучим Кольцом, – тогда не придётся менять направления полёта. Это должно случиться не раньше полуночи.
Хукер уложил свой чемодан и вместе с Эттербери и Борком рано прибыл на поле, где находилось Кольцо. Механизм был проверен снова в последний раз, провизия запасена. Всё было готово к полёту. Но полетит ли аппарат? Это был вопрос. Конечно, раньше он уже летал, но полетит ли теперь опять? Нельзя утверждать этого с уверенностью.
Кольцо было поднято на грубые деревянные козлы дл облегчения отлёта. Таким путём открывался выход воздушном вихрю, вызываемому извержением газа от двигателя. Стальные щиты, сооружённые кругом Кольца, были убраны, и вокруг машины была раскинута проволочная сеть около полукилометра в диаметре. Это – опасная зона, площадь которой была определена на основании опыта спуска Кольца на площадку для гольфа. К трём часам барьер окружала плотная толпа народа, не меньше четверти миллиона человек. Она терпеливо ждала зрелища, которое видели раньше не больше полудюжины лиц.
В восемь часов тяжёлый автомобиль прорезал толпу и был пропущен сторожами к лестнице, стоявшей под большим цилиндром. Оттуда вышли президент Национального Института Томас, профессор Эвартс из Обсерватории, мистер и миссис Тассифер и их племянница Рода Джиббс с маленькой фотографической камерой через плечо. В наружном отверстии Кольца появился Хукер и приветствовал посетителей одного за другим по мере того, как они поднимались, чтобы проститься с «Колумбом Вселенной», – полуиронический титул, присвоенный газетами профессору Хукеру. Комната карт была отоплена и ярко освещена. Последние экстренные прибавления газет, содержащие «Полный отчёт о приготовлениях к экскурсии в пространство», лежали на среднем столе. А об этих приготовлениях знали во всём мире только три человека! Они так полно проверили каждую деталь всех приборов, так тщательно выполнили все приготовления вплоть до мельчайших подробностей, что оставалось только наглухо закрыть наружное отверстие, передвинуть рукоятку машины, – и полёт начнётся. Какой контраст представляли они в своём спокойствии перед полётом в глубины мирового пространства – с мятущейся толпой людей вне их!..
Посетители после недолгой беседы пожали руки и приготовились к уходу. Часы показывали сорок одну минуту девятого. Отлёт должен был состояться точно в восемь часов пятьдесят минут. Внизу гости остановились и взглянули вверх. Хукер махнул им рукой.
– Счастливый путь! – воскликнул Тассифер. – Возвращайтесь скорее!
Они стали усаживаться в мотор. Хукер, взволнованный последним свиданием с Родой, – он опасался, что это свидание будет последним, – быстро проскочил чрез наружное отверстие в комнату карт. Было восемь часов сорок семь минут – только три минуты оставалось до отлёта… Борк был на своём посту в контрольной комнате.
– Готовы? – спросил Хукер.
– Есть, – отвечал Эттербери.
– Есть, – откликнулся весёлый голос Борка.
Внизу гости уже сидели в автомобиле, кроме Роды, которая стояла ещё на подножке.
– Ах, я забыла отдать фильмы! – воскликнула она. – Не ждите меня. Я только взбегу по лестнице, а потом пробьюсь за вами к воротам.
Шоффер пустил мотор. Перед Родой высилось блестящее алюминиевое кольцо. Лестница была ещё не втянута. Рода проворно взобралась и вошла в отверстие. Дверь в комнату карт была полуотворена, и Рода могла видеть, как Хукер подошёл к двери контрольной комнаты, чтобы спросить, всё ли готово. Отворив дверь настолько, чтобы пройти в неё, Рода присела на пол в тени одного из больших ивовых кресел. Хукер повернулся, взглянул на свои часы, спустился к наружному отверстию, вытянул складную лестницу, затем закрыл и задвинул обе двери. Одно мгновение он стоял под большой лампой; её белый свет оттенял большие впадины под глазами и натянутые линии около губ. Его лицо казалось нерешительным, – но ведь он должен был произнести слово, которое разлучало его с Землёй, быть может, навеки…
– Рода!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
На Востоке, где смятение было немного слабее, миллионы мужчин, женщин и детей – все умоляли о переезде в Европу, куда-нибудь на другую сторону земного шара. В Бостоне, Нью-Йорке и Балтиморе скопление приходящих и уходящих судов было таково, что пассажиры могли переговариваться с одного судна на другое, пока не выходили далеко в открытое море. То же было и в Сан-Франциско. На каждую тысячу людей, проехавших чрез Золотые Ворота, приходились миллионы, которые либо не могли добиться отъезда, либо не имели денег для уплаты за проезд.
А газеты продолжали выходить ежедневно, и даже высказывалось требование, чтобы служба государственная и частная не прекращалась. Но большинство людей было занято выкапываньем погребов в своих домах, чтобы укрыться в них от предсказанного дождя камней и пыли. Многие, однако, вовсе не постигали происходящего. Старики вспоминали, сколько раз бывали они одурачены предсказаниями конца мира. Разве в своё время не писалось в газетах, что Земля пройдёт чрез хвост Галлеевой кометы? И хоть бы кто-нибудь из дежуривших три ночи видел комету! А после того учёные заявили, что столкновение всё же произошло, только никто не заметил этого. Скептики качали головой, утверждая, что такая же шумиха бывала и раньше, и нет оснований так терзаться. Несмотря на уверения этих мудрецов, население Канады увеличилось к 1 апреля на двадцать миллионов человек за счёт Соединённых Штатов.
Недели проходили, и новое зеленоватое светило с каждою ночью сияло ярче. Тогда стали спрашивать друг друга, почему ничего не предпринимается, почему не отправляется Летучее Кольцо.
Равнодушный к этим толкам, Хукер спокойно и тихо делал своё дело, далёкий от какой бы то ни было позы, как новый научный Персей, готовый напасть и поразить звёздную Медузу.
IV
Великий день, величайший в истории человечества, наконец, наступил – ясный и тихий. Ни одно облако не пятнало сплошной спокойной синевы неба. Но кому предстояло действительно заглянуть в дали небесного пространства, так это одному лишь профессору Хукеру. Так сообщили газеты. Они же утверждали, что целью «путешественника в пространстве» (названия «воздухоплаватель», «лётчик», «авиатор» к данному случаю не подходили) было выжидать, пока суточное вращение Земли не приведёт астероид в положение прямо над Летучим Кольцом, – тогда не придётся менять направления полёта. Это должно случиться не раньше полуночи.
Хукер уложил свой чемодан и вместе с Эттербери и Борком рано прибыл на поле, где находилось Кольцо. Механизм был проверен снова в последний раз, провизия запасена. Всё было готово к полёту. Но полетит ли аппарат? Это был вопрос. Конечно, раньше он уже летал, но полетит ли теперь опять? Нельзя утверждать этого с уверенностью.
Кольцо было поднято на грубые деревянные козлы дл облегчения отлёта. Таким путём открывался выход воздушном вихрю, вызываемому извержением газа от двигателя. Стальные щиты, сооружённые кругом Кольца, были убраны, и вокруг машины была раскинута проволочная сеть около полукилометра в диаметре. Это – опасная зона, площадь которой была определена на основании опыта спуска Кольца на площадку для гольфа. К трём часам барьер окружала плотная толпа народа, не меньше четверти миллиона человек. Она терпеливо ждала зрелища, которое видели раньше не больше полудюжины лиц.
В восемь часов тяжёлый автомобиль прорезал толпу и был пропущен сторожами к лестнице, стоявшей под большим цилиндром. Оттуда вышли президент Национального Института Томас, профессор Эвартс из Обсерватории, мистер и миссис Тассифер и их племянница Рода Джиббс с маленькой фотографической камерой через плечо. В наружном отверстии Кольца появился Хукер и приветствовал посетителей одного за другим по мере того, как они поднимались, чтобы проститься с «Колумбом Вселенной», – полуиронический титул, присвоенный газетами профессору Хукеру. Комната карт была отоплена и ярко освещена. Последние экстренные прибавления газет, содержащие «Полный отчёт о приготовлениях к экскурсии в пространство», лежали на среднем столе. А об этих приготовлениях знали во всём мире только три человека! Они так полно проверили каждую деталь всех приборов, так тщательно выполнили все приготовления вплоть до мельчайших подробностей, что оставалось только наглухо закрыть наружное отверстие, передвинуть рукоятку машины, – и полёт начнётся. Какой контраст представляли они в своём спокойствии перед полётом в глубины мирового пространства – с мятущейся толпой людей вне их!..
Посетители после недолгой беседы пожали руки и приготовились к уходу. Часы показывали сорок одну минуту девятого. Отлёт должен был состояться точно в восемь часов пятьдесят минут. Внизу гости остановились и взглянули вверх. Хукер махнул им рукой.
– Счастливый путь! – воскликнул Тассифер. – Возвращайтесь скорее!
Они стали усаживаться в мотор. Хукер, взволнованный последним свиданием с Родой, – он опасался, что это свидание будет последним, – быстро проскочил чрез наружное отверстие в комнату карт. Было восемь часов сорок семь минут – только три минуты оставалось до отлёта… Борк был на своём посту в контрольной комнате.
– Готовы? – спросил Хукер.
– Есть, – отвечал Эттербери.
– Есть, – откликнулся весёлый голос Борка.
Внизу гости уже сидели в автомобиле, кроме Роды, которая стояла ещё на подножке.
– Ах, я забыла отдать фильмы! – воскликнула она. – Не ждите меня. Я только взбегу по лестнице, а потом пробьюсь за вами к воротам.
Шоффер пустил мотор. Перед Родой высилось блестящее алюминиевое кольцо. Лестница была ещё не втянута. Рода проворно взобралась и вошла в отверстие. Дверь в комнату карт была полуотворена, и Рода могла видеть, как Хукер подошёл к двери контрольной комнаты, чтобы спросить, всё ли готово. Отворив дверь настолько, чтобы пройти в неё, Рода присела на пол в тени одного из больших ивовых кресел. Хукер повернулся, взглянул на свои часы, спустился к наружному отверстию, вытянул складную лестницу, затем закрыл и задвинул обе двери. Одно мгновение он стоял под большой лампой; её белый свет оттенял большие впадины под глазами и натянутые линии около губ. Его лицо казалось нерешительным, – но ведь он должен был произнести слово, которое разлучало его с Землёй, быть может, навеки…
– Рода!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21