Она повернулась и пошла прочь. Ее волосы и плащ развевались на ветру.
- Не обращай внимания на мою хозяйку, - сказала Кирстен. - Господин Манфред высмеял ее в одной из своих пьес. Она ему никогда этого не простит. Но на самом деле она очень хорошая.
Феликс посмотрел на нее, с удивлением заметив, что его сердце учащенно забилось, а ладони стали мокрыми. Он вспомнил слова Готрека, произнесенные в таверне, и почувствовал, что краснеет. Ну хорошо, сказал он сам себе, я нахожу Кирстен привлекательной, но что в этом плохого? Может быть, то, что она не считает привлекательным меня? Он посмотрел вокруг, чувствуя, как занемел его язык, и думая, что бы сказать. Рядом дети играли в солдат.
- Как ты? - наконец спросил он.
Она несколько удивленно взглянула на него.
- Ничего. Я испугалась прошлой ночью, когда был слышен вой волков и летели стрелы, но сейчас… Днем все это кажется ненастоящим.
Позади них в повозке раздался стон умирающего. Она тотчас же повернулась посмотреть, что там. Затем печаль проскользнула по ее лицу, и оно застыло как маска.
- Тяжело работать с такими ранеными, - сказал он. Она вздрогнула.
- К этому привыкаешь.
Феликс был поражен таким выражением лица у женщины ее возраста. То же он видел на лицах наемников, чьим ремеслом была смерть. Оглядевшись вокруг, он заметил, что дети играют возле повозки с ранеными. Один из них натянул воображаемый лук, другой вскрикнул, схватился руками за грудь и упал. Феликс внезапно почувствовал себя одиноко и очень далеко от дома. Ту спокойную жизнь поэта и ученого, которую он оставил в Империи, казалось, вел кто-то другой много лет назад. Законы и правила, которые он старался исполнять, остались далеко позади Серых гор.
- Жизнь ничего не стоит здесь, правда? - сказал он. Кирстен посмотрела на него, и ее лицо смягчилось. Она взяла его за руку.
- Пойдем туда, где воздух почище, - сказала она. Позади них крики играющих детей перемежались со стоном умирающих.
Феликс заметил город, как только они выбрались из гор. Был поздний вечер. Слева, на востоке, виднелись клубящиеся потоки Гремящей Реки, а над ними могучие вершины Гор Предела Миров. На юге была видна другая гряда гор,исчезающих за горизонтом, голых и зловещих. Было в что-то такое, что заставило Феликса вздрогнуть.
В долине между двумя грядами расположился маленький городишко. Белые фигуры, бывшие, очевидно, овцами паслись у ворот. Феликсу казалось, что он видит часовых шагающих по городским стенам, но расстояние было слишком большим.
Дитер попросил его приблизиться к городу.
- Ты умеешь быть учтивым, - сказал он. - Спустись вниз и переговори с ними. Скажи тем людям, что мы не хотим причинить им вреда.
Феликс взглянул на высокого сухопарого мужчину. "Он считает, что меня можно использовать при встрече с людьми, настроенными недружелюбно". Феликс подумывал послать его подальше, и. Дитер, казалось, угадал его мысли.
- Ты на службе у барона, - прямо сказал он.
Это было правдой, признал Феликс. Он также надеялся принять горячую ванну и питье в настоящей таверне, поспать, имея крышу над головой, - все те роскошные удобства, которые мог предложить даже жалкий пограничный городишко. Очень даже заманчиво!
- Дайте мне лошадь, - сказал он. - И флаг.
Взбираясь на норовистого боевого коня, Феликс старался не думать о том, что могут сделать недоверчивые люди, вооруженные луками, с посланником предполагаемого врага.
Арбалетная стрела просвистела по воздуху и вонзилась в землю рядом с копытами его лошади. Феликс попытался справиться с испуганным животным. Все это время он благодарил отца за то, что тот настоял на том, что искусство верховой езды должно быть неотъемлемой частью образования молодого дворянина.
- Не подходи ближе, чужестранец, или, каким бы белым флагом ты ни размахивал, я сделаю из тебя ежа. - Голос был грубым, но властным. Его обладатель явно умел командовать и заставлять подчиняться своим приказам. РФ овладел собой.
- Я глашатай Готфрида фон Диеля, барона Веннландского порубежья, - сказал Феликс. - Мы не причиним вам вреда. Мы хотим только отдохнуть и пополнить наши запасы.
- Здесь это вам не удастся. Скажите вашему барону, что если он так миролюбив, пусть проходит мимо. Это вольный город Акендорф, и мы не хотим связываться с вельможами.
Феликс посмотрел на человека, кричащего с городских стен. Под остроконечным металлическим шлемом его лицо казалось проницательным и умным. По бокам от него стояли двое мужчин, прицелившись из самострелов прямо в глашатая. Феликс почувствовал, как у него пересохло во рту, а по спине заструился липкий пот. Он был облачен в кольчугу, но сомневался, что она сможет защитить его от арбалетных стрел, пущенных со столь близкого расстояния.
- Сударь, именем Сигмара, нам нужно только обычное гостеприимство…
- Ступай отсюда, парень - вы не дождетесь этого ни в Акендорфе, ни в каком другом городе в округе, пока путешествуете с двумя десятками вооруженных рыцарей и полусотней телохранителей.
Феликс поразился, какими же опытными должны быть разведчики этого вольного города, сумевшие так точно узнать численность их воинов. Ему стало очевидно соотношение сил в этих местах. Отряд барона был слишком могущественным для любого местного правителя, чтобы ожидать, что двери их городов гостеприимно распахнутся перед ними. В то же время Феликс сомневался в том, что сил барона окажется достаточно для того, чтобы захватить окруженный стенами форт, сломив яростное сопротивление.
- У нас есть раненые, - сказал он. - Можете вы по крайней мере принять их?
Впервые смущение появилось на лице горожанина.
- Нет, это ваши лишние рты - вам их и кормить.
- Во имя милосердия Шаллаи, вы должны помочь им!
- Я ничего не должен, глашатай. Здесь правлю я, а не твой барон. Скажи ему, чтобы шел на юг от Гремящей реки. Таал знает, там достаточно невостребованных земель. Пусть он освободит себе собственное поместье или потребует один из покинутых фортов.
Феликс уныло развернул свою лошадь. Он очень опасался оружия, нацеленного ему в спину.
- Посланник! - крикнул владыка Акендорфа. Феликс повернулся в седле, чтобы посмотреть на него. В гаснувшем свете лицо человека, казалось, было полно участия.
- Что?
- Передай своему барону, чтобы он не ходил в южные холмы. Скажи ему, чтобы тот остановился у Гремящей реки. Моя совесть была бы нечиста, если бы он вошел в Гейстенмундские Холмы не предупрежденный.
Что-то в голосе этого человека заставило встать дыбом волоски на шее Феликса.
- Эти холмы обитаемы, глашатай. И ни один человек не отважится войти в них, не подвергнув опасности собственную бессмертную душу.
- Они не впустят нас в ворота, и все, - заключил Феликс, глядя на лица, собравшиеся вокруг костра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79