Разве я не молниеносная боль Папаши Нургла, его радостной скверны? - спросили восемьсот голосов.
– Да, мой принц. Как всегда.
Когда-нибудь, думал Ворп, идя по залам, на стенах которых застыли потеки сукровицы и гноя, он примерит мантию демона в ордах священного похода Ве'Мета, а эта планета расцветет раковой опухолью империи, разносящей гниение среди звезд.
Но для начала должны умереть чужаки. Мускулы сомкнулись вокруг рукояти изломанного меча, а черви обвили кости позвоночника в предвкушении. Когда-то он гордился тем, что командует дюжиной всадников, атакуя жалкие форты галактических миссий. Теперь под его хлыстом будут извиваться демонические отродья, а десять тысяч мерзких рабов будут разбивать головы о камни по его прихоти. Они убьют тех, кто хочет разрушить его мир своей чистотой.
Ворп неожиданно понял, что жаждет увидеть пришельцев на этом берегу, услышать их жалобные крики, когда он погонит их в море.
Туман перекатывался вокруг, словно обладая разумом. Сарпедон взгромоздился на бак, вонзив когти в твердое, как железо, дерево, лезвие носа корабля рассекало волны перед ним. Двигатели пульсировали под палубой, устремляя корабль вперед со скоростью, которая устраивала даже придирчивых технодесантников.
Чем дальше они продвигались, тем грязнее делался воздух. Постепенно дышать становилось все труднее, Сарпедон был уверен: они приближаются к источнику болезни планеты. Каждый десантник носил шлем, а у сервов-рабочих уже появились язвы на теле, как ни старались они прикрываться и не выходить наверх. Небеса стали непроницаемым потолком желто-серых облаков, даже когда уходил туман, а на волнах плесенью цвела пена. Рыбы с гигантским количеством плавников и огромными ртами пиявок прицепились к борту, а титанические тени скользили в глубине на расстоянии.
Безымянная планета боролась с ними. Каждый раз, когда впередсмотрящий видел сушу, ее заволакивал предательский туман, будто знал, что они здесь, и специально ослеплял Испивающих Души. Определить верный курс было практически невозможно, не в последнюю очередь из-за того, что, как и ожидалось, связь со «Сломанным хребтом» пропала. За навигацию отвечал Тирендиан, идущий на втором корабле, сейчас еле видном в тумане. Он забил целую каюту распечатками данных орбитальных сканеров, усеянных сделанными от руки пометками. Космодесантники надеялись, что Сарпедон и Тирендиан смогут проложить курс, используя свои телепатические способности, но угрожающая тьма пламени горела столь мощно, что библиарии побоялись отравить свой разум.
Вторым кораблем командовал капитан Каррайдин - уважаемый военачальник, который полностью и безоговорочно перешел на сторону Сарпедона в самый разгар междоусобной войны после смерти Горголеона. Рядом с ним находился капеллан Иктинос вместе с несколькими тактическими отрядами и парочкой сервов-рабочих. Корабль Каррайдина окрестили «Ультимой», в память о сражении на планете Ультима Махарии.
На корабле Сарпедона, «Адском лезвии», названном в честь перевала Адского Лезвия, где Орден долго держал оборону, разместился командный отряд под предводительством Гивриллиана и около сотни космодесантников. Третье судно, держащееся в кильватере первых двух, перешло под контроль сержанта Грэвуса. На его борту находились штурмовики во главе с Теллосом. Сарпедон долго не решался поставить бывшего сержанта на командование. Тот так сильно изменился, как телом, так и разумом, что любой другой человек посчитал бы его ненадежным. Но воодушевление Теллоса будто подстегивало других братьев, они чувствовали какую-то неправильность, если сержант не сражался рядом с ними, а два его руколезвия не взметывались над головой врага. Все знали: когда корабль Грэвуса достигнет берега, Теллос сойдет с него первым.
Сержант хотел дать кораблю имя «Квиксиан Обскура», но Сарпедон решил иначе. Он нарек его «Лаконией», посчитав добрым предзнаменованием назвать корабль в честь первой подлинной победы Испивающих Души.
Четыреста десантников, втиснутых на три корабля. Три стрелы, устремленные в сердце скверны? Возможно. Три загона со скотом, плывущим на бойню? Определенно. Они никогда еще не были более беззащитными. Не важно, что усиленная мускулатура и измененные нервные окончания делали десантников прекрасными пловцами. Для любого десантника, упавшего в воду этой планеты, счет шел на минуты, и это при условии, если он успевал выбраться из доспеха, который тяжелой глыбой тащил его ко дну. Тонущий корабль всех утянет за собой.
Какое-то огромное и неразумное существо маячило прямо рядом с «Ультимой». Его плоть была серой и резиновой на вид, Сарпедону даже показалось, что он видит огромные бледные глаза, уставившиеся на него сквозь опухоли волн. В тумане иногда мелькали какие-то создания, громко хлопающие крыльями, и магистр подумал, насколько же изменилась жизнь на этой планете, чтобы дышать в таком воздухе. Внутренний респираторный имплантат у всех десантников уже покрылся налетом. Когда они вернутся на «Сломанный хребет», апотекариям придется изрядно повозиться, меняя пред-легочные фильтры.
Если они вообще вернутся.
Но это не имело значения, если им удастся вырезать раковую опухоль Ве'Мета или покрыть себя славой, пытаясь сделать это.
Загрохотал болтер. Одно из летающих созданий содрогнулось и упало в море, крики агонии поглотили громыхание волн и треск корабельного дерева. Сарпедон оглянулся и увидел, что сержант Дрео стоит с оружием на изготовку, а вокруг него собрались десантники, настороженно осматривающие небо в поисках целей. В Ордене любили эту игру. Любой воин, сбивавший мишень до сержанта, освобождался на целый день от обязанностей по кораблю, проводя его в размышлениях или копаясь в архиве. С тех пор как сержантом стал Дрео, это случилось лишь дважды, и то двадцать лет назад.
Он был отличным стрелком, одним из лучших в Ордене. Сейчас Дрео подбил создание, которое другие даже не успели заметить. Но мужество, а не зоркий глаз делали сержанта надежным офицером, и именно мужество поможет им выиграть битву.
Сарпедон от нечего делать наблюдал за своими братьями. Неожиданно сержант стал пристально вглядываться в море. Он снял шлем, подставив голову ударам загрязненного воздуха, и, прищурившись, высматривал что-то в тумане.
Зажглась руна предупреждения, в наушниках затрещал голос:
– Командор, я что-то вижу.
– Дрео, а поподробнее. Корабль?
– Ну, назвав это кораблем, я несколько погрешу против истины.
– Вот, брат. Видишь?
Заэн вглядывался с кормы «Ультимы» в темноту, туда, куда указывал Келдин. Не было ничего видно,кроме размытого пятна далеко в черно-коричневой, мгле, вздымающегося и опускающегося вместе с набухающими волнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Да, мой принц. Как всегда.
Когда-нибудь, думал Ворп, идя по залам, на стенах которых застыли потеки сукровицы и гноя, он примерит мантию демона в ордах священного похода Ве'Мета, а эта планета расцветет раковой опухолью империи, разносящей гниение среди звезд.
Но для начала должны умереть чужаки. Мускулы сомкнулись вокруг рукояти изломанного меча, а черви обвили кости позвоночника в предвкушении. Когда-то он гордился тем, что командует дюжиной всадников, атакуя жалкие форты галактических миссий. Теперь под его хлыстом будут извиваться демонические отродья, а десять тысяч мерзких рабов будут разбивать головы о камни по его прихоти. Они убьют тех, кто хочет разрушить его мир своей чистотой.
Ворп неожиданно понял, что жаждет увидеть пришельцев на этом берегу, услышать их жалобные крики, когда он погонит их в море.
Туман перекатывался вокруг, словно обладая разумом. Сарпедон взгромоздился на бак, вонзив когти в твердое, как железо, дерево, лезвие носа корабля рассекало волны перед ним. Двигатели пульсировали под палубой, устремляя корабль вперед со скоростью, которая устраивала даже придирчивых технодесантников.
Чем дальше они продвигались, тем грязнее делался воздух. Постепенно дышать становилось все труднее, Сарпедон был уверен: они приближаются к источнику болезни планеты. Каждый десантник носил шлем, а у сервов-рабочих уже появились язвы на теле, как ни старались они прикрываться и не выходить наверх. Небеса стали непроницаемым потолком желто-серых облаков, даже когда уходил туман, а на волнах плесенью цвела пена. Рыбы с гигантским количеством плавников и огромными ртами пиявок прицепились к борту, а титанические тени скользили в глубине на расстоянии.
Безымянная планета боролась с ними. Каждый раз, когда впередсмотрящий видел сушу, ее заволакивал предательский туман, будто знал, что они здесь, и специально ослеплял Испивающих Души. Определить верный курс было практически невозможно, не в последнюю очередь из-за того, что, как и ожидалось, связь со «Сломанным хребтом» пропала. За навигацию отвечал Тирендиан, идущий на втором корабле, сейчас еле видном в тумане. Он забил целую каюту распечатками данных орбитальных сканеров, усеянных сделанными от руки пометками. Космодесантники надеялись, что Сарпедон и Тирендиан смогут проложить курс, используя свои телепатические способности, но угрожающая тьма пламени горела столь мощно, что библиарии побоялись отравить свой разум.
Вторым кораблем командовал капитан Каррайдин - уважаемый военачальник, который полностью и безоговорочно перешел на сторону Сарпедона в самый разгар междоусобной войны после смерти Горголеона. Рядом с ним находился капеллан Иктинос вместе с несколькими тактическими отрядами и парочкой сервов-рабочих. Корабль Каррайдина окрестили «Ультимой», в память о сражении на планете Ультима Махарии.
На корабле Сарпедона, «Адском лезвии», названном в честь перевала Адского Лезвия, где Орден долго держал оборону, разместился командный отряд под предводительством Гивриллиана и около сотни космодесантников. Третье судно, держащееся в кильватере первых двух, перешло под контроль сержанта Грэвуса. На его борту находились штурмовики во главе с Теллосом. Сарпедон долго не решался поставить бывшего сержанта на командование. Тот так сильно изменился, как телом, так и разумом, что любой другой человек посчитал бы его ненадежным. Но воодушевление Теллоса будто подстегивало других братьев, они чувствовали какую-то неправильность, если сержант не сражался рядом с ними, а два его руколезвия не взметывались над головой врага. Все знали: когда корабль Грэвуса достигнет берега, Теллос сойдет с него первым.
Сержант хотел дать кораблю имя «Квиксиан Обскура», но Сарпедон решил иначе. Он нарек его «Лаконией», посчитав добрым предзнаменованием назвать корабль в честь первой подлинной победы Испивающих Души.
Четыреста десантников, втиснутых на три корабля. Три стрелы, устремленные в сердце скверны? Возможно. Три загона со скотом, плывущим на бойню? Определенно. Они никогда еще не были более беззащитными. Не важно, что усиленная мускулатура и измененные нервные окончания делали десантников прекрасными пловцами. Для любого десантника, упавшего в воду этой планеты, счет шел на минуты, и это при условии, если он успевал выбраться из доспеха, который тяжелой глыбой тащил его ко дну. Тонущий корабль всех утянет за собой.
Какое-то огромное и неразумное существо маячило прямо рядом с «Ультимой». Его плоть была серой и резиновой на вид, Сарпедону даже показалось, что он видит огромные бледные глаза, уставившиеся на него сквозь опухоли волн. В тумане иногда мелькали какие-то создания, громко хлопающие крыльями, и магистр подумал, насколько же изменилась жизнь на этой планете, чтобы дышать в таком воздухе. Внутренний респираторный имплантат у всех десантников уже покрылся налетом. Когда они вернутся на «Сломанный хребет», апотекариям придется изрядно повозиться, меняя пред-легочные фильтры.
Если они вообще вернутся.
Но это не имело значения, если им удастся вырезать раковую опухоль Ве'Мета или покрыть себя славой, пытаясь сделать это.
Загрохотал болтер. Одно из летающих созданий содрогнулось и упало в море, крики агонии поглотили громыхание волн и треск корабельного дерева. Сарпедон оглянулся и увидел, что сержант Дрео стоит с оружием на изготовку, а вокруг него собрались десантники, настороженно осматривающие небо в поисках целей. В Ордене любили эту игру. Любой воин, сбивавший мишень до сержанта, освобождался на целый день от обязанностей по кораблю, проводя его в размышлениях или копаясь в архиве. С тех пор как сержантом стал Дрео, это случилось лишь дважды, и то двадцать лет назад.
Он был отличным стрелком, одним из лучших в Ордене. Сейчас Дрео подбил создание, которое другие даже не успели заметить. Но мужество, а не зоркий глаз делали сержанта надежным офицером, и именно мужество поможет им выиграть битву.
Сарпедон от нечего делать наблюдал за своими братьями. Неожиданно сержант стал пристально вглядываться в море. Он снял шлем, подставив голову ударам загрязненного воздуха, и, прищурившись, высматривал что-то в тумане.
Зажглась руна предупреждения, в наушниках затрещал голос:
– Командор, я что-то вижу.
– Дрео, а поподробнее. Корабль?
– Ну, назвав это кораблем, я несколько погрешу против истины.
– Вот, брат. Видишь?
Заэн вглядывался с кормы «Ультимы» в темноту, туда, куда указывал Келдин. Не было ничего видно,кроме размытого пятна далеко в черно-коричневой, мгле, вздымающегося и опускающегося вместе с набухающими волнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89