Даже близко никогда не видала —
Глазки-бусинки и плечи покаты.
Ну зачем он мне такой захудалый?
Промелькнула мысль – наверно, богатый:
Нефтяной магнат, министр, академик.
Если муж, должна же чем-то прельститься?
Попрекнул меня отсутствием денег,
Почему-то называя блудницей.
Огляделась – а вокруг запустенье.
Пульс неровный и под ложечкой ноет.
От реальности – лишь блики и тени.
Испугалась я: а вдруг паранойя?
Стало жутко, как от залпов ружейных —
Убежала б. Да куда убегу я?..
В тусклом зеркале ища отраженье,
Обнаружила реальность другую —
Где не надо поступать поневоле,
И менять себя в угоду фантому.
Нет его! Он сон кошмарный всего лишь!
Вот проснусь – и заживу по-иному:
Чтоб нелепость не терзала, не грызла,
Не вонзалась в сердце острой булавкой,
Чтоб не мучиться отсутствием смысла
И бессильем, как описано Кафкой.

ТРИ КАРТЫ

* * *

Я начал с азартом,
Но вдруг, онемев,
Увидел, что карта
Досталась не мне.
Раз козыри мимо,
То вовсе не грех,
Хорошая мина
При скверной игре.
Но ставки-то выше,
И проигрыш рос,
Из блефа всё выжал,
Обидно, хоть брось.
Но, веря в удачу,
Наделал долги,
И ждут их отдачи
Друзья и враги.
И давят те путы
Плитой из свинца.
Короче, я буду
Играть до конца.

* * *

У меня непруха снова:
На руках марьяж бубновый —
Соберу, конечно, взятки, но не все...
Слишком много заказал я,
А сперва казалось мало —
Видно, зря я за игру сегодня сел.
Вот беру я кисло прикуп —
Хоть зайдись истошным криком:
Слёзы горькие, могила – не расклад;
Так сижу, мрачнее тучи,
Подо мною стул скрипучий...
Влез в игру и сам себе теперь не рад.
Раз – бросаю на удачу...
Ест глаза мне дым табачный —
Я в тоске смотрю сквозь эту пелену:
Соберу свои едва ли,
А сосед мой, ну каналья,
И когда успел мне в карты заглянуть.
Визави косит украдкой...
Есть надежда на девятку,
Только зря, из них никто не умастит.
Остаётся вспомнить матерь,
Сбить свечу и сдёрнуть скатерть,
Когти рвать и за собою жечь мосты.
По брусчатке и канавам,
Где открыто, где обманом,
Пробираюсь я в укромный уголок.
Надо мною тьма густая,
Звёзды сотнями считаю
И надеюсь на счастливый эпилог.
В стороне мелькали тени.
В синяках, в грязи, без денег
Я стоял и слушал – где-то вдалеке
Раздавались звуки вальса.
Туз червей в руках остался...
И пошёл я, как и вышел – налегке.

* * *

Осень, вечер, последний шанс,
Колода карт некраплёных...
– Как называется этот пасьянс?
– Вроде «Могила Наполеона».
Не играю, запал не тот,
Но к картам рука привычна.
За спиной советует идиот,
Будто его касается лично.
Шашек-то в руках не держал,
А лезет, болван, с советом...
Господи! Когда дурак и нахал —
Что же опаснее в мире этом!
Дама треф легла хорошо:
Захочешь – не сделать лучше...
Ещё бы он от меня отошел,
Так нет, советует, жизни учит.
Кольт, вот жалость, дома забыл,
Пальнуть бы вверх для острастки...
Глянул – ну рожа! Без капель зубных
Больно смотреть – людоед из сказки.
Чёрт! Вогнал советами в транс...
У нас, в джентльменском клубе,
Нельзя разложить спокойно пасьянс.
И не узнаешь, любит – не любит.

ПИСЬМА И СОНЕТЫ

ПИСЬМО ЛЕДИ ИЗ ЦВЕТОЧНОГО МАГАЗИНА

Ах, милорд, мне душно и не спится,
Я решила написать письмо.
Сердце бьётся раненою птицей,
А виною – наш проклятый смог.
Помните, накинув плащ широкий,
Прижимали Вы меня к груди.
Не надейтесь на мои упрёки,
Я до них не буду снисходить.
Вы, милорд, давали слово чести,
И за взгляд сулили миллион.
А потом уехали в Манчестер...
Что за город? Да и есть ли он?
Я хотела посмотреть на карте —
Ключ, увы, потерян от бюро...
Обещали Вы вернуться в марте,
Не могу не взяться за перо.
Ах, милорд, от жизни, беспросветной
Как ночная лондонская мгла,
Я пошла к гадалке за советом,
Но ничем она не помогла.
Первое письмо дала прочесть ей,
И от слов ужасных замер пульс:
Это произносится «Манчестер»,
А писать же надо «Ливерпуль».
Ах, милорд, Вы знаете, конечно,
Только смогом вызвана тоска,
Потому слова «целую нежно»,
Вам в моём письме не отыскать.
Я ничуть о прошлом не вздыхала,
И душа не плавилась в огне.
Жаль, давно засох букет фиалок,
Ваш букет фиалок, на окне.

ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ПЕРЕД ОТЪЕЗДОМ

Не прыгнуть выше потолка…
К чему раздоры, споры, ругань?
Давай попробуем друг друга
Любить издалека.
На удалении большом
Огонь испепелить не может
Пленяет, но проблем не множит, —
Реальности лишён.
Пускай любовь звездой в окне
Для нас мерцает, – не морока,
А радость.
Если ненароком
Не приближаться к ней.

ПИСЬМО ДЕЛОВОЙ ЖЕНЩИНЫ, ДОСТИГШЕЙ ВСЕГО СВОИМИ СИЛАМИ

Слушайте, меня Вы утомили...
От забот я не в поту, а в мыле,
Каждая минута на счету.
Из-за Ваших гнусных провокаций
Я должна от дела отвлекаться.
Что Вы там писали про мечту?
Про шалаш и про воздушный замок,
Как меня считали дивной самой,
И что Ваше сердце горячо.
А нельзя ли поспокойней, прозой?
Вы же в полуметре от психоза!
Господи! Но я-то тут при чём?
Просите и требуете встречи.
Ну какой ещё «свободный вечер»,
Что мы с Вами можем обсуждать?
Я предельно ясно объяснила:
Не люблю бездельников унылых.
И пленять таких? Была нужда...
Но в одном Вы, безусловно, правы,
Я могу смотреть на вещи здраво,
А не только колкости бросать.
У жены двоюродного брата
Есть знакомый – видный психиатр,
Он творит с больными чудеса.
Телефон и адрес прилагаю.
У него симпозиум в Огайо,
Возвратится через пару дней.
Ну а я, устав от сантиментов,
Уезжаю завтра в Сакраменто.
До июля не пишите мне.

ПИСЬМО ЖЕНЩИНЫ, НАПИСАННОЕ ЕЮ НАКАНУНЕ ДВА ДЦАТИСЕМИЛЕТИЯ

Катюне Морозовой
Уже я в возрасте таком,
Когда подводятся итоги.
А это, право, нелегко.
Во всяком случае, для многих.
Пока не нужен пистолет —
Ещё не вечер за окном.
Но, может, через пару лет
Я поразмыслю и о нём.
Пора подумать о душе
(Ещё без лишних мерехлюндий).
Не так наивна и уже
Не безоглядно верю людям.
Тоскливых дней унылый ряд
Не разредит приход гостей.
Мне о любви не говорят.
Ну разве только про постель.
Я избегаю кутерьмы,
Не трачу понапрасну силы,
И от сумы и от тюрьмы
Не зарекаюсь до могилы.
И не берусь предугадать
Судьбу в событии простом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11