– Как только он доберется до Ирландии.
– Да, – пробормотала я, но внутри меня свился клубком ледяной ужас. Я знала, что слишком поздно поехала за ним. Гарв приехал ко мне, а я выбрала Шэя. и он покинул меня. У меня был шанс, но я его упустила. Осознание было похоже на ощущения в самолете, когда уши уже не закладывает, и вы снова все слышите.
– Глупо было думать, что я догоню его в аэропорту, – сказала я несчастным голосом. – Такое случается только в кино.
– С Мэг Райн в главной роли, – мрачно кивнула Анна.
– Он бы перепрыгнул через заграждение.
– А все хлопали бы и радовались. Мы обе вздохнули и продолжили наш путь в никуда.
Долгое время я считала, что мой брак – это ужасное, темное место, в котором я не хочу находиться. Я не могла вспомнить ничего хорошего о своей семейной жизни. Но сейчас внезапно мне в голову пришла масса достоинств. Например, те моменты, когда мы собирались, чтобы вечером куда-нибудь пойти. Гарв появлялся в джинсах от Кельвина Кляйна и в какой-то доисторической паре ковбойских сапог. «Я готов!» Я хмурилась и говорила: «Ты не можешь так пойти, на улице холодно, тебе нужна куртка!» Потом я точками наносила тональный крем, но не распределяла его по всему лицу, и Гарв говорил: «Изумительно, дорогая, ты похожа на цветок. Но я бы посоветовал еще добавить пару мазков помады». И я прочерчивала красные лини на подбородке и лбу, тогда он восклицал: «Беллиссимо!». И протягивал мне вату, чтобы стереть все это безобразие.
А какие отличные были вечера в пятницу! Мы брали в прокате кассету, заказывали обед на дом (тут все без изменений), валялись на диване и расслаблялись после напряженной трудовой недели. И до второго выкидыша ночь пятницы была еще и ночью любви. Это не значит, что мы иногда не занимались сексом и в другие дни. Утром в воскресенье секс тоже очень неплох, но вечер пятницы – это святое. И хотя с тех пор, как мы занимались любовью на кухонном столе, прошло много времени, я не жаловалась. Так чудесно быть с человеком, который знает мое тело почти так же хорошо, как я сама.
Тут я вспомнила, как мы выдавливали друг для друга пасту на щетку. И когда мы шли в мексиканский ресторан, то всегда заказывали куриные крылышки – сначала как закуску, потом в качестве главного блюда, а потом и на десерт. А еще…
Воспоминания, одно счастливее другого, обрушились на меня со всей силой. Мне даже пришлось прикусить кулак, чтобы не заорать в голос от ощущения потери. Я часто слышала одну пословицу, но не думала, что ее можно применить ко мне: что имеем – не храним, потерявши – плачем.
Мы добрались до Санта-Моники. Ума не приложу, как я нас довезла.
– Хочешь, я высажу тебя у «Океанского вида»?
– Нет, я зайду с тобой к Эмили.
Я вставила ключ в замок и уже наполовину отворила дверь в гостиную Эмили. Внутри в тишине сидела куча народу. Первая моя мысль – «Кто-то умер?». За секунду я увидела Эмили, Троя, Майка, Шармэн, Луиса, Кертиса и Итана.
– У тебя гость, блин, – холодно сказал Итан и показал на кого-то позади себя. Этот кто-то оказался Гарвом.
– Я думала, что ты уехал домой в Иллинойс? – От удивления я начала нести всякие глупости.
– Не смог сесть на самолет. У меня билет с открытой датой, надо было заранее подтверждать полет. Как твое свидание?
– Быстрое и смешное. Я ездила в аэропорт, чтобы догнать тебя.
Мое лицо полыхало от охвативших меня чувств, и все смотрели на меня. Просто сверлили глазами. Может, у меня разыгралось воображение, но мне показалось, что они загородили собой Гарва, защищая его, и посылали мне враждебные сигналы.
Эмили встала.
– Может, оставим их наедине?
И после небольшой паузы все с неохотой покорились и стадом проследовали за Эмили к входной двери. Когда Кертис проходил мимо, он сердито воскликнул:
– Этот чувак намного лучше того пижонистого хмыря на тачке с тонированными стеклами, который подвозил тебя в пятницу вечером.
– Откуда ты знаешь? – спросила Эмили.
– У него есть подзорная труба, – сказал Луис.
– Бли-и-и-ин! – простонала Эмили.
– Чертова любовь это тебе не стрижка, – Луис наклонился ко мне, прежде чем уйти. – Если, блин, отрежешь ее, обратно не вырастет! Да?
– Да.
– Если она к тебе не вернется, значит, она не твоя, – внес свой вклад Итан. – А если вернется – держи крепче!
– Мечтай аккуратнее, – задумчиво кивнул Майк. Он был прав. Я ведь мечтала о Шэе.
– Подумай про улитку, – добавила Шармэн.
– Что? – воскликнули остальные.
– Про улитку? – услышала я голос Эмили. – Что еще за улитка?
Все ушли, и мы остались вдвоем.
– Ну, как дела? – устало спросил Гарв.
– Ты был прав. Прости.
– В чем я был прав?
– В своих взглядах на ситуацию с Шэем Делани. Я до сих пор питала к нему какие-то чувства, но не знала об этом, клянусь. Не знала.
Гарв потер глаза. Он выглядел измученным.
– Это единственный случай, когда я был бы счастлив ошибиться.
– Прости, мне очень, очень жаль.
– И ты прости.
Он сказал это таким тоном, что простое «и ты прости» прозвучало как тревожный сигнал. Как будто это конец. Как будто он проиграл.
– За что? – спросила я слишком быстро.
– За все. За Карен. За те ужасные месяцы, когда мы толком не разговаривали. За то, что молчал про Шэя в надежде, что это пройдет.
– Это прошло, – задохнулась я. – Клянусь.
– Почему ты поехала в аэропорт?
– Потому что…
Что ответить? Как выразить все то, что изменилось в моей душе, когда я сфокусировалась на своей жизни, и в центре оказался Гарв.
– Я решила, что между нами все кончено. Я, правда, думала, что ничего нельзя вернуть. Но когда я снова увидела тебя сегодня, то чувства вспыхнули с новой силой. И я знаю, что всегда готова снять улитку с твоего ветрового стекла. И больше ни с какого другого, только с твоего.
Я закончила, и мне стало трудно дышать. Гарв молчал. Нервы натянуты до предела. Словно я – арестант, который ждет вердикта присяжных.
– Другими словами, – снова попыталась объяснить я, – я люблю тебя.
– Да?
– Да, честно-честно. Ты понимаешь, что иначе я не помчалась бы в аэропорт и не пыталась быть, как Мэг Райн?
Меня удивили его слова:
– В самолете были свободные места. Я соврал, чтобы сохранить хоть каплю самоуважения. Я приехал в аэропорт и подумал: глупо так быстро сдаваться, проделав такой путь. – Он пожал плечами. – И я вернулся еще раз попытаться все наладить.
– О, Гарв. Но почему?
Он задумался, глядя куда-то в сторону, а потом тихонько засмеялся и посмотрел мне в лицо.
– Потому, что ты – моя любовь.
– А ты – моя!
– Что за плагиат? Придумай свое признание!
– Прости. Ладно. Я люблю тебя.
– А я тебя.
– Теперь ты плагиатор!
– Это из-за недостатка воображения.
– Это у нас обоих. У нас столько общего.
– Ага.
– А что бы ты сделал, – осторожно спросила я, – если бы я не вернулась домой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
– Да, – пробормотала я, но внутри меня свился клубком ледяной ужас. Я знала, что слишком поздно поехала за ним. Гарв приехал ко мне, а я выбрала Шэя. и он покинул меня. У меня был шанс, но я его упустила. Осознание было похоже на ощущения в самолете, когда уши уже не закладывает, и вы снова все слышите.
– Глупо было думать, что я догоню его в аэропорту, – сказала я несчастным голосом. – Такое случается только в кино.
– С Мэг Райн в главной роли, – мрачно кивнула Анна.
– Он бы перепрыгнул через заграждение.
– А все хлопали бы и радовались. Мы обе вздохнули и продолжили наш путь в никуда.
Долгое время я считала, что мой брак – это ужасное, темное место, в котором я не хочу находиться. Я не могла вспомнить ничего хорошего о своей семейной жизни. Но сейчас внезапно мне в голову пришла масса достоинств. Например, те моменты, когда мы собирались, чтобы вечером куда-нибудь пойти. Гарв появлялся в джинсах от Кельвина Кляйна и в какой-то доисторической паре ковбойских сапог. «Я готов!» Я хмурилась и говорила: «Ты не можешь так пойти, на улице холодно, тебе нужна куртка!» Потом я точками наносила тональный крем, но не распределяла его по всему лицу, и Гарв говорил: «Изумительно, дорогая, ты похожа на цветок. Но я бы посоветовал еще добавить пару мазков помады». И я прочерчивала красные лини на подбородке и лбу, тогда он восклицал: «Беллиссимо!». И протягивал мне вату, чтобы стереть все это безобразие.
А какие отличные были вечера в пятницу! Мы брали в прокате кассету, заказывали обед на дом (тут все без изменений), валялись на диване и расслаблялись после напряженной трудовой недели. И до второго выкидыша ночь пятницы была еще и ночью любви. Это не значит, что мы иногда не занимались сексом и в другие дни. Утром в воскресенье секс тоже очень неплох, но вечер пятницы – это святое. И хотя с тех пор, как мы занимались любовью на кухонном столе, прошло много времени, я не жаловалась. Так чудесно быть с человеком, который знает мое тело почти так же хорошо, как я сама.
Тут я вспомнила, как мы выдавливали друг для друга пасту на щетку. И когда мы шли в мексиканский ресторан, то всегда заказывали куриные крылышки – сначала как закуску, потом в качестве главного блюда, а потом и на десерт. А еще…
Воспоминания, одно счастливее другого, обрушились на меня со всей силой. Мне даже пришлось прикусить кулак, чтобы не заорать в голос от ощущения потери. Я часто слышала одну пословицу, но не думала, что ее можно применить ко мне: что имеем – не храним, потерявши – плачем.
Мы добрались до Санта-Моники. Ума не приложу, как я нас довезла.
– Хочешь, я высажу тебя у «Океанского вида»?
– Нет, я зайду с тобой к Эмили.
Я вставила ключ в замок и уже наполовину отворила дверь в гостиную Эмили. Внутри в тишине сидела куча народу. Первая моя мысль – «Кто-то умер?». За секунду я увидела Эмили, Троя, Майка, Шармэн, Луиса, Кертиса и Итана.
– У тебя гость, блин, – холодно сказал Итан и показал на кого-то позади себя. Этот кто-то оказался Гарвом.
– Я думала, что ты уехал домой в Иллинойс? – От удивления я начала нести всякие глупости.
– Не смог сесть на самолет. У меня билет с открытой датой, надо было заранее подтверждать полет. Как твое свидание?
– Быстрое и смешное. Я ездила в аэропорт, чтобы догнать тебя.
Мое лицо полыхало от охвативших меня чувств, и все смотрели на меня. Просто сверлили глазами. Может, у меня разыгралось воображение, но мне показалось, что они загородили собой Гарва, защищая его, и посылали мне враждебные сигналы.
Эмили встала.
– Может, оставим их наедине?
И после небольшой паузы все с неохотой покорились и стадом проследовали за Эмили к входной двери. Когда Кертис проходил мимо, он сердито воскликнул:
– Этот чувак намного лучше того пижонистого хмыря на тачке с тонированными стеклами, который подвозил тебя в пятницу вечером.
– Откуда ты знаешь? – спросила Эмили.
– У него есть подзорная труба, – сказал Луис.
– Бли-и-и-ин! – простонала Эмили.
– Чертова любовь это тебе не стрижка, – Луис наклонился ко мне, прежде чем уйти. – Если, блин, отрежешь ее, обратно не вырастет! Да?
– Да.
– Если она к тебе не вернется, значит, она не твоя, – внес свой вклад Итан. – А если вернется – держи крепче!
– Мечтай аккуратнее, – задумчиво кивнул Майк. Он был прав. Я ведь мечтала о Шэе.
– Подумай про улитку, – добавила Шармэн.
– Что? – воскликнули остальные.
– Про улитку? – услышала я голос Эмили. – Что еще за улитка?
Все ушли, и мы остались вдвоем.
– Ну, как дела? – устало спросил Гарв.
– Ты был прав. Прости.
– В чем я был прав?
– В своих взглядах на ситуацию с Шэем Делани. Я до сих пор питала к нему какие-то чувства, но не знала об этом, клянусь. Не знала.
Гарв потер глаза. Он выглядел измученным.
– Это единственный случай, когда я был бы счастлив ошибиться.
– Прости, мне очень, очень жаль.
– И ты прости.
Он сказал это таким тоном, что простое «и ты прости» прозвучало как тревожный сигнал. Как будто это конец. Как будто он проиграл.
– За что? – спросила я слишком быстро.
– За все. За Карен. За те ужасные месяцы, когда мы толком не разговаривали. За то, что молчал про Шэя в надежде, что это пройдет.
– Это прошло, – задохнулась я. – Клянусь.
– Почему ты поехала в аэропорт?
– Потому что…
Что ответить? Как выразить все то, что изменилось в моей душе, когда я сфокусировалась на своей жизни, и в центре оказался Гарв.
– Я решила, что между нами все кончено. Я, правда, думала, что ничего нельзя вернуть. Но когда я снова увидела тебя сегодня, то чувства вспыхнули с новой силой. И я знаю, что всегда готова снять улитку с твоего ветрового стекла. И больше ни с какого другого, только с твоего.
Я закончила, и мне стало трудно дышать. Гарв молчал. Нервы натянуты до предела. Словно я – арестант, который ждет вердикта присяжных.
– Другими словами, – снова попыталась объяснить я, – я люблю тебя.
– Да?
– Да, честно-честно. Ты понимаешь, что иначе я не помчалась бы в аэропорт и не пыталась быть, как Мэг Райн?
Меня удивили его слова:
– В самолете были свободные места. Я соврал, чтобы сохранить хоть каплю самоуважения. Я приехал в аэропорт и подумал: глупо так быстро сдаваться, проделав такой путь. – Он пожал плечами. – И я вернулся еще раз попытаться все наладить.
– О, Гарв. Но почему?
Он задумался, глядя куда-то в сторону, а потом тихонько засмеялся и посмотрел мне в лицо.
– Потому, что ты – моя любовь.
– А ты – моя!
– Что за плагиат? Придумай свое признание!
– Прости. Ладно. Я люблю тебя.
– А я тебя.
– Теперь ты плагиатор!
– Это из-за недостатка воображения.
– Это у нас обоих. У нас столько общего.
– Ага.
– А что бы ты сделал, – осторожно спросила я, – если бы я не вернулась домой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113