– Не дай ему уйти от ответа! – отчаянно взмолился он. – Иначе я его убью!
– Нет, ему не отвертеться! – с мрачной решимостью заявил Михаил. – У меня уже есть зацепка – его пособник, «мокрушник» по кличке Валет. Их связывает давняя дружба, но не сомневайтесь: он у меня расколется и выложит все!
Некоторое время они оба молчали, потом Степан Алексеевич, тепло взглянув на Михаила, вздохнул:
– Верю, конечно, что так и будет, но тебе потребуется на это много времени. Думаю, Миша, вам со Светой не следует затягивать со свадьбой из-за несчастья с Наденькой. Ведь Петенька о тебе только и говорит.
– Мне кажется, – потупился Михаил, – она к этому еще не готова. Наверно слишком мало времени прошло, – он замялся, – … со смерти Марика…
– Понимаю, вам обоим не просто перешагнуть через прошлое, – согласно наклонил красивую голову профессор. – Но вы должны, обязаны это сделать ради сына, ради своего счастья… – помолчал и добавил: – Как мы с Верой Петровной.
Глава 33
МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ
– Не может быть! Опять появился этот проклятый Козырь! – досадовал Михаил Юсупов, получив срочное сообщение по делу, которое лично курировал.
Донесение он принял в машине по радиотелефону, направляясь на важную конфиденциальную встречу с клиентом в уютное кафе «Колхида» на Садовом кольце.
Проехав Смоленскую площадь, он остановился у метро купить «Московские новости» и с газетой в руках уже направлялся к машине, когда, бросив взгляд на лохматого инвалида, торгующего под аркой, признал в нем что-то до боли знакомое и остановился.
– Ба-а! Да это же Сало, собственной персоной! – пробормотал он, ошеломленный нежданной встречей и неприглядным положением старого приятеля. – Придется немного задержаться…
Подошел к Сальникову и как ни в чем не бывало его приветствовал:
– Здорово, Витек! Что, не лучшие времена наступили? А ну свертывай торговлю! Поедешь со мной!
Сальников кинул быстрый взгляд – из-под чуба, снизу вверх – на говорившего, узнал Михаила и чуть не подпрыгнул на месте.
– Ну и дела! Мишка! – воскликнул он, просияв от радости. – Наконец-то встретились! Мне так хотелось тебя найти, так много надо сказать! Но чертово здоровье не позволило… – И смущенно замолчал, отвел глаза. Стыдно ему стало, насколько еще доступно заблудшей душе: здоровье его подводило только из-за наркотиков да пьянства.
– Ладно, все мне выскажешь потом! – властно распорядился Михаил. – Времени больше будет. А пока идем в машину, я очень спешу. Посидишь там, отдохнешь, пока не управлюсь с делами. – И наклонился, уже с улыбкой. – Давай, складывай барахлишко! – Помог встать, собрать нехитрое имущество. – Фирма компенсирует все убытки.
Михаил очень обрадовался этой встрече, хотел поскорее узнать от Сало о его житье-бытье и, главное, о последних годах жизни матери. Ведь ни с Марком, ни со Светланой поговорить об этом так и не пришлось.
– Где обитаешь после того, как наш дом сгорел? – первым делом спросил он, когда сели в машину. – Меня загнали в Орехово-Борисово, а тебя куда?
Узнав, что Сало «бомжует», ночует по чердакам, Михаил помрачнел.
– Значит, никому до тебя нет дела? – констатировал он. – Ты свой долг перед государством выполнил, ногу на войне потерял и стал неинтересен. Так, что ли? Милиция не трогает, но и помочь, проявить заботу некому? Ну этого я так не оставлю! Не позволю тебе больше унижаться. И хату добудем – вот увидишь!
– Да ладно, Миша! Зачем тебе на меня порох тратить? – пытался протестовать Сало. – Моя жизнь все равно никчемная, нет никому от нее пользы.
– Это мы еще посмотрим! Я что, не знаю тебя? Твое самолюбие? Ты виду не показываешь, а душа у тебя страдает, что приходится так унижаться. Найдем способ, будешь жить по-человечески. И со своими слабостями справишься, когда смысл в жизни появится! Ведь обходился в тюрьме без наркоты и выжил?
– А я тебе писал оттуда, Миша, – печально покачал лохматой головой Сальников. – Жаль, что не получил ты письма! Ты бы к Светлане мягче отнесся. Вообще у вас с ней все было бы в порядке, не поступи Марк как последний подлец. – И добавил, гневно сверкнув глазами: – Но я с ним еще разберусь за это, придет время! Если ты сам еще не расквитался.
– С ним уже никто не разберется, разве что в аду, – истолковав его гнев по-своему, заметил Михаил. – Марк ведь погиб, – ты не знал разве?
– Вот это да-а! – вытаращил глаза Сальников. – Ну и чудеса! Неужто повесился со страха?
– В реку упал спьяну, вместе с машиной, – коротко объяснил Михаил. – А чего ему было бояться?
– Значит, ты до сих пор ничего не знаешь? – поразился еще более Виктор. – Никто не сказал, какую он тебе ножку подставил? – И умолк, соображая, как лучше и покороче поведать другу о предательстве Марка.
Но Михаил уже подъехал к кафе «Колхида».
– Расскажешь, когда вернусь, – бросил он, торопливо выходя из машины. – Поскучай полчасика, почитай газеты. Грамоту небось еще не забыл?
Иннокентий Витальевич Ермолин, невысокий, тучный – мужчина лет за сорок, сидевший за столиком у стены, еще издали приветствовал Михаила взмахом короткой руки. Он уже нервничал – не помешало ли что-нибудь приехать руководителю агентства.
– Я был очень осторожен, – заверил он Михаила. – Совершенно убежден, что слежки за мной нет и о нашей встрече никто не подозревает. Вы, конечно, удивлены, – он говорил совсем тихо, но так, чтобы Михаил слышал каждое слово, – что такой состоятельный и видный человек, как Мельниченко, глава крупной страховой компании, депутат, обратился в частное агентство, а не поднял на ноги всю милицию? Тем более что у нас есть своя служба безопасности. – И пытливо взглянул на собеседника.
Михаил и бровью не повел, сохраняя бесстрастное выражение лица и показывая полную готовность слушать.
– Причина довольно банальная: мой патрон никому не доверяет. – Важный вид Ермолина подчеркивал ответственность задания и оказанное ему доверие. – У преступников повсюду свои люди: в милиции, в прокуратуре и даже, наверно, в нашей службе; о предпринятых нами шагах сразу станет известно.
Вскинул глаза на Михаила, ожидая вопросов; их пока нет – тем лучше.
– Вот почему привлекают лично вас. Именно потому, что, по нашим данным, вас здесь пока не знают и вы человек умелый, бесстрашный. Только вы и ваши люди имеют шанс расследовать дело, не вызывая подозрений.
Иннокентий Витальевич сделал паузу и объяснил свою роль:
– По указанной причине патрон поручил мне представлять его интересы и держать с вами постоянную связь. Я являюсь его помощником как депутата, занимаюсь только политикой и в коммерческих делах не участвую. Им и в голову не придет, что я против них затеваю!
Видя, что Ермолин не спешит перейти к делу, Михаил решил взять инициативу в свои руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Нет, ему не отвертеться! – с мрачной решимостью заявил Михаил. – У меня уже есть зацепка – его пособник, «мокрушник» по кличке Валет. Их связывает давняя дружба, но не сомневайтесь: он у меня расколется и выложит все!
Некоторое время они оба молчали, потом Степан Алексеевич, тепло взглянув на Михаила, вздохнул:
– Верю, конечно, что так и будет, но тебе потребуется на это много времени. Думаю, Миша, вам со Светой не следует затягивать со свадьбой из-за несчастья с Наденькой. Ведь Петенька о тебе только и говорит.
– Мне кажется, – потупился Михаил, – она к этому еще не готова. Наверно слишком мало времени прошло, – он замялся, – … со смерти Марика…
– Понимаю, вам обоим не просто перешагнуть через прошлое, – согласно наклонил красивую голову профессор. – Но вы должны, обязаны это сделать ради сына, ради своего счастья… – помолчал и добавил: – Как мы с Верой Петровной.
Глава 33
МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ
– Не может быть! Опять появился этот проклятый Козырь! – досадовал Михаил Юсупов, получив срочное сообщение по делу, которое лично курировал.
Донесение он принял в машине по радиотелефону, направляясь на важную конфиденциальную встречу с клиентом в уютное кафе «Колхида» на Садовом кольце.
Проехав Смоленскую площадь, он остановился у метро купить «Московские новости» и с газетой в руках уже направлялся к машине, когда, бросив взгляд на лохматого инвалида, торгующего под аркой, признал в нем что-то до боли знакомое и остановился.
– Ба-а! Да это же Сало, собственной персоной! – пробормотал он, ошеломленный нежданной встречей и неприглядным положением старого приятеля. – Придется немного задержаться…
Подошел к Сальникову и как ни в чем не бывало его приветствовал:
– Здорово, Витек! Что, не лучшие времена наступили? А ну свертывай торговлю! Поедешь со мной!
Сальников кинул быстрый взгляд – из-под чуба, снизу вверх – на говорившего, узнал Михаила и чуть не подпрыгнул на месте.
– Ну и дела! Мишка! – воскликнул он, просияв от радости. – Наконец-то встретились! Мне так хотелось тебя найти, так много надо сказать! Но чертово здоровье не позволило… – И смущенно замолчал, отвел глаза. Стыдно ему стало, насколько еще доступно заблудшей душе: здоровье его подводило только из-за наркотиков да пьянства.
– Ладно, все мне выскажешь потом! – властно распорядился Михаил. – Времени больше будет. А пока идем в машину, я очень спешу. Посидишь там, отдохнешь, пока не управлюсь с делами. – И наклонился, уже с улыбкой. – Давай, складывай барахлишко! – Помог встать, собрать нехитрое имущество. – Фирма компенсирует все убытки.
Михаил очень обрадовался этой встрече, хотел поскорее узнать от Сало о его житье-бытье и, главное, о последних годах жизни матери. Ведь ни с Марком, ни со Светланой поговорить об этом так и не пришлось.
– Где обитаешь после того, как наш дом сгорел? – первым делом спросил он, когда сели в машину. – Меня загнали в Орехово-Борисово, а тебя куда?
Узнав, что Сало «бомжует», ночует по чердакам, Михаил помрачнел.
– Значит, никому до тебя нет дела? – констатировал он. – Ты свой долг перед государством выполнил, ногу на войне потерял и стал неинтересен. Так, что ли? Милиция не трогает, но и помочь, проявить заботу некому? Ну этого я так не оставлю! Не позволю тебе больше унижаться. И хату добудем – вот увидишь!
– Да ладно, Миша! Зачем тебе на меня порох тратить? – пытался протестовать Сало. – Моя жизнь все равно никчемная, нет никому от нее пользы.
– Это мы еще посмотрим! Я что, не знаю тебя? Твое самолюбие? Ты виду не показываешь, а душа у тебя страдает, что приходится так унижаться. Найдем способ, будешь жить по-человечески. И со своими слабостями справишься, когда смысл в жизни появится! Ведь обходился в тюрьме без наркоты и выжил?
– А я тебе писал оттуда, Миша, – печально покачал лохматой головой Сальников. – Жаль, что не получил ты письма! Ты бы к Светлане мягче отнесся. Вообще у вас с ней все было бы в порядке, не поступи Марк как последний подлец. – И добавил, гневно сверкнув глазами: – Но я с ним еще разберусь за это, придет время! Если ты сам еще не расквитался.
– С ним уже никто не разберется, разве что в аду, – истолковав его гнев по-своему, заметил Михаил. – Марк ведь погиб, – ты не знал разве?
– Вот это да-а! – вытаращил глаза Сальников. – Ну и чудеса! Неужто повесился со страха?
– В реку упал спьяну, вместе с машиной, – коротко объяснил Михаил. – А чего ему было бояться?
– Значит, ты до сих пор ничего не знаешь? – поразился еще более Виктор. – Никто не сказал, какую он тебе ножку подставил? – И умолк, соображая, как лучше и покороче поведать другу о предательстве Марка.
Но Михаил уже подъехал к кафе «Колхида».
– Расскажешь, когда вернусь, – бросил он, торопливо выходя из машины. – Поскучай полчасика, почитай газеты. Грамоту небось еще не забыл?
Иннокентий Витальевич Ермолин, невысокий, тучный – мужчина лет за сорок, сидевший за столиком у стены, еще издали приветствовал Михаила взмахом короткой руки. Он уже нервничал – не помешало ли что-нибудь приехать руководителю агентства.
– Я был очень осторожен, – заверил он Михаила. – Совершенно убежден, что слежки за мной нет и о нашей встрече никто не подозревает. Вы, конечно, удивлены, – он говорил совсем тихо, но так, чтобы Михаил слышал каждое слово, – что такой состоятельный и видный человек, как Мельниченко, глава крупной страховой компании, депутат, обратился в частное агентство, а не поднял на ноги всю милицию? Тем более что у нас есть своя служба безопасности. – И пытливо взглянул на собеседника.
Михаил и бровью не повел, сохраняя бесстрастное выражение лица и показывая полную готовность слушать.
– Причина довольно банальная: мой патрон никому не доверяет. – Важный вид Ермолина подчеркивал ответственность задания и оказанное ему доверие. – У преступников повсюду свои люди: в милиции, в прокуратуре и даже, наверно, в нашей службе; о предпринятых нами шагах сразу станет известно.
Вскинул глаза на Михаила, ожидая вопросов; их пока нет – тем лучше.
– Вот почему привлекают лично вас. Именно потому, что, по нашим данным, вас здесь пока не знают и вы человек умелый, бесстрашный. Только вы и ваши люди имеют шанс расследовать дело, не вызывая подозрений.
Иннокентий Витальевич сделал паузу и объяснил свою роль:
– По указанной причине патрон поручил мне представлять его интересы и держать с вами постоянную связь. Я являюсь его помощником как депутата, занимаюсь только политикой и в коммерческих делах не участвую. Им и в голову не придет, что я против них затеваю!
Видя, что Ермолин не спешит перейти к делу, Михаил решил взять инициативу в свои руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80