Заляпанные кровью куртку и джинсы кинула в стиральную машину. Пришла SMS от Гуся: «Мы закончили, все ок. Едем домой. Ты где?»
Глава восьмая
Она сидела на берегу Волги и наблюдала за закатом. Самым красивым закатом в ее жизни. Волна ласково играла у ее ног, вдалеке кричали чайки. Еще чуть-чуть, все. Солнце, казалось, утонуло в воде. Одна из чаек совсем близко подсела к ней и открыла клюв.
– По-здра-вля-ем! – это мать и дед вырвали ее из прекрасного сна. Мать держала коробку, а дед – торт с цифрой «17», нарисованной кремом. Сонная Лера вскочила с кровати и расцеловала родных.
После прохладного душа она пила кофе с матерью на кухне. Дед ушел на пьянку к Витьку, обещал быть в девять.
– К тебе тут Вадим заходил, ты спала еще! В десять утра. Сказал, что подождет у подъезда.
– Штык, блин, и че ему не спится. Знаешь, он, кажется, вообще не спит.
– Ты ночью у Юли была?
– Да, а что?
– Там, на Черкизоне такое было… по радио слышала, скины опять разбуянились.
– Так это местные, наверно. Нашим там делать нечего, своих дел полно.
– Понятно, приходи седня пораньше, посидим, тортик поедим.
– Да, хорошо. Ну, я побежала.
– Давай.
Мать пошла в душ, а Лера надела белое платье. В сумочку – деньги, мобилу, паспорт и сигареты. Сегодня великий день. Сегодня родилась Лера и сегодня «Спартак» играет с «Локомотивом». Встречайте – Лера без шелесов, только один раз. Фанфары!
У подъезда Штык был не один, а с какой-то девушкой, видимо, Аней. Чуть дальше стояли Максим, Кольян, Олег с Юлей, Гусь и Дима. Они вручили ей свои подарки – МР3 «Бритоголовые идут», конфеты и огромный стяг с московским гербом. Настала очередь великого оратора Штыка:
– Нас пригласили, господа, чтобы сообщить наиприятнейшее известие – нашей соратнице и подруге, всеми любимой нашей Лерочке стукнуло семнадцать лет. Поэтому я отдаю приказ восьмому отряду – нажраться в доску! А щас от меня и от Макса вручаю тебе подарок, пока я в состоянии это сделать.
Штык надел ей на палец изящное колечко и с гордостью сказал:
– Чистое золото, а это, видишь, бриллиант!
Лера на минуту офигела, а потом расцеловала Макса и Штыка.
– А лавэ откуда, если не секрет?
– Это ты любимому своему скажи спасибо. У чурбана одного конфисковали. Идея Макса, но работали вдвоем, поэтому подарок от нас обоих.
– А, поняла. Пасибо.
– Это, я предлагаю сиюминутно исполнить приказ лидера, – оживился Кольян.
– Это точно. Ну, раз предлагаешь – дуй за пивом. Девушкам вино. И Максима с собой возьми, – сказал Штык.
Кольян и Макс ушли. Остальные, как обычно, расположились на лавочках во дворе.
– Вот, Лер, познакомься. Та самая Аня, – девушки еще раз поздоровались. Аня, немного смущаясь, сказала:
– Ты прости меня за Макса… Он ведь не говорил про тебя. Если б я знала, я не стала бы с ним гулять. И с праздником тебя, – Аня подарила ей совсем крошечного стеклянного ангелочка.
– Спасибо. А насчет Макса… я его уже давно простила, а ты ведь ни в чем не виновата, зря извиняешься.
– Точно, – вставил Штык.
Парни вернулись с ящиком пива и бутылкой вина. Пьянка пролетела быстро, и все ломанулись на хату к Димону. Хата была, во-первых, свободна, а во-вторых, под ремонтом, поэтому пустая комната сошла за танцпол. Врубили музон и устроили слэм.
Лера вышла перекурить в комнату Димона. Над кроватью висел штандарт с кельтским крестом, на полках – книги вперемежку с кассетами. «Слово о полку Игореве». Лера открыла книгу: «Солнце светит на небе – Игорь князь на русской земле. Девицы поют на Дунае, вьются голоса через море до Киева», – это у Леры Речной день рождения. Она улыбнулась своим мыслям. Докурив, она весело продолжила слэм вместе с остальными. Минут пять они еще тревожили соседей, а потом уселись за стол пить пиво и есть салаты.
– Ну, вещай, Штык.
Лидер поднялся со стаканом в руке:
– Давно это было, в сорок пятом. Брали мы Берлин… Мне тогда только двадцать стукнуло. Шутка. Короче, все помнят, как мы огребли на Сходненской?
– Да, да. Там еще потом Шоника и Паху в реанимацию везли.
– Может, о плохом не будем?
– Гусь, заткнись и слушай. Тогда все карлами были, не понимали многого. Так вот, на меня эти два амбала накинулись, я думал – все, капут мне. Тут смотрю – одному по шее ножом, второй убегает, а ему нож так профессионально в спину бабах! Смотрю, Лера мне руку тянет, вставай, типа, бой окончен!
– О, так это ж мои первые два были, – призналась Лера.
– Второй выжил. Если б я тебя не знал, подумал бы, что ты только этим и занимаешься. Я не закончил. Так вот, выпьем за то, чтобы не только мы девушек выручали, но и они время от времени о нас заботились и чтобы мы потом поднимали за них бокалы, то есть, блин, стаканы пластиковые. За Леру!
– За Леру! – все осушили стаканы.
– Спасибо, Штык. Макс потом еще долго ходил и повторял «с кем я общаюсь, с кем я общаюсь». Так с кем ты общаешься?
– С самой милой, нежной и доброй скингерлой на свете!
– Хороший тост, – сказал Олег. – За самую милую, нежную и добрую скингерлу на свете, – еще раз выпили. – А теперь все на футбол, а то не успеем.
– Да, вас Олег поведет, это по его части. А я так, рядом пойду, для вида.
Все вывалились на Улицу. Подходили скины и фанаты, поздравляли Леру, кто-то дарил подарки. Дождавшись тех, кто хотел идти на матч, бригада потопала на остановку. Впереди шли Олег и Штык, распевая кричалки: «Первым будет „Спартак“…»
– Непобедимый «Спартак»! – подхватили ребята.
Метро «Спортивная» предстала перед ними во всей красе и, как обычно, тревожной атмосфере перед игрой. Толпы фанатов «мясных» и «локо», которые еле сдерживались, чтобы не сцепиться. Милиция и ОМОН то и дело останавливали и тех и других. Через колонну солдат они прошли к стадиону.
Мусора особо не шмонали, поэтому было легко пронести фаеры. И естественно, перед началом матча молитва пяти тысяч фанатов:
– Боже, «Спартак», дай ему силы, чтоб победил он все клубы страны…
Свисток. Начался поединок. Неужели «Спартак» не принесет подарок Лере своей победой? Но было видно, что красно-белые сегодня были не в форме. После гола, забитого в ворота «Спартака», на трибунах начался невообразимый хаос. Зажглись фаера, в ОМОН полетели стулья. Сектор «А» орал сектору «Б»: «Сычев – гондон!» А сектор «Б» взрывался: «Воистину гондон». И дальше: «Овчина – пес, судья гондон!» Лера рвала глотку вместе со всеми. Штык посадил ее на плечи, и она размахивала красно-белым флагом. Про матч уже все забыли, да и не видно его было. Всю трибуну окутал дым. Кто-то пытался успокоить фанатов, но его закидали стульями. Только в конце тайма сектор «Б», где располагалась бригада, более-менее стих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Глава восьмая
Она сидела на берегу Волги и наблюдала за закатом. Самым красивым закатом в ее жизни. Волна ласково играла у ее ног, вдалеке кричали чайки. Еще чуть-чуть, все. Солнце, казалось, утонуло в воде. Одна из чаек совсем близко подсела к ней и открыла клюв.
– По-здра-вля-ем! – это мать и дед вырвали ее из прекрасного сна. Мать держала коробку, а дед – торт с цифрой «17», нарисованной кремом. Сонная Лера вскочила с кровати и расцеловала родных.
После прохладного душа она пила кофе с матерью на кухне. Дед ушел на пьянку к Витьку, обещал быть в девять.
– К тебе тут Вадим заходил, ты спала еще! В десять утра. Сказал, что подождет у подъезда.
– Штык, блин, и че ему не спится. Знаешь, он, кажется, вообще не спит.
– Ты ночью у Юли была?
– Да, а что?
– Там, на Черкизоне такое было… по радио слышала, скины опять разбуянились.
– Так это местные, наверно. Нашим там делать нечего, своих дел полно.
– Понятно, приходи седня пораньше, посидим, тортик поедим.
– Да, хорошо. Ну, я побежала.
– Давай.
Мать пошла в душ, а Лера надела белое платье. В сумочку – деньги, мобилу, паспорт и сигареты. Сегодня великий день. Сегодня родилась Лера и сегодня «Спартак» играет с «Локомотивом». Встречайте – Лера без шелесов, только один раз. Фанфары!
У подъезда Штык был не один, а с какой-то девушкой, видимо, Аней. Чуть дальше стояли Максим, Кольян, Олег с Юлей, Гусь и Дима. Они вручили ей свои подарки – МР3 «Бритоголовые идут», конфеты и огромный стяг с московским гербом. Настала очередь великого оратора Штыка:
– Нас пригласили, господа, чтобы сообщить наиприятнейшее известие – нашей соратнице и подруге, всеми любимой нашей Лерочке стукнуло семнадцать лет. Поэтому я отдаю приказ восьмому отряду – нажраться в доску! А щас от меня и от Макса вручаю тебе подарок, пока я в состоянии это сделать.
Штык надел ей на палец изящное колечко и с гордостью сказал:
– Чистое золото, а это, видишь, бриллиант!
Лера на минуту офигела, а потом расцеловала Макса и Штыка.
– А лавэ откуда, если не секрет?
– Это ты любимому своему скажи спасибо. У чурбана одного конфисковали. Идея Макса, но работали вдвоем, поэтому подарок от нас обоих.
– А, поняла. Пасибо.
– Это, я предлагаю сиюминутно исполнить приказ лидера, – оживился Кольян.
– Это точно. Ну, раз предлагаешь – дуй за пивом. Девушкам вино. И Максима с собой возьми, – сказал Штык.
Кольян и Макс ушли. Остальные, как обычно, расположились на лавочках во дворе.
– Вот, Лер, познакомься. Та самая Аня, – девушки еще раз поздоровались. Аня, немного смущаясь, сказала:
– Ты прости меня за Макса… Он ведь не говорил про тебя. Если б я знала, я не стала бы с ним гулять. И с праздником тебя, – Аня подарила ей совсем крошечного стеклянного ангелочка.
– Спасибо. А насчет Макса… я его уже давно простила, а ты ведь ни в чем не виновата, зря извиняешься.
– Точно, – вставил Штык.
Парни вернулись с ящиком пива и бутылкой вина. Пьянка пролетела быстро, и все ломанулись на хату к Димону. Хата была, во-первых, свободна, а во-вторых, под ремонтом, поэтому пустая комната сошла за танцпол. Врубили музон и устроили слэм.
Лера вышла перекурить в комнату Димона. Над кроватью висел штандарт с кельтским крестом, на полках – книги вперемежку с кассетами. «Слово о полку Игореве». Лера открыла книгу: «Солнце светит на небе – Игорь князь на русской земле. Девицы поют на Дунае, вьются голоса через море до Киева», – это у Леры Речной день рождения. Она улыбнулась своим мыслям. Докурив, она весело продолжила слэм вместе с остальными. Минут пять они еще тревожили соседей, а потом уселись за стол пить пиво и есть салаты.
– Ну, вещай, Штык.
Лидер поднялся со стаканом в руке:
– Давно это было, в сорок пятом. Брали мы Берлин… Мне тогда только двадцать стукнуло. Шутка. Короче, все помнят, как мы огребли на Сходненской?
– Да, да. Там еще потом Шоника и Паху в реанимацию везли.
– Может, о плохом не будем?
– Гусь, заткнись и слушай. Тогда все карлами были, не понимали многого. Так вот, на меня эти два амбала накинулись, я думал – все, капут мне. Тут смотрю – одному по шее ножом, второй убегает, а ему нож так профессионально в спину бабах! Смотрю, Лера мне руку тянет, вставай, типа, бой окончен!
– О, так это ж мои первые два были, – призналась Лера.
– Второй выжил. Если б я тебя не знал, подумал бы, что ты только этим и занимаешься. Я не закончил. Так вот, выпьем за то, чтобы не только мы девушек выручали, но и они время от времени о нас заботились и чтобы мы потом поднимали за них бокалы, то есть, блин, стаканы пластиковые. За Леру!
– За Леру! – все осушили стаканы.
– Спасибо, Штык. Макс потом еще долго ходил и повторял «с кем я общаюсь, с кем я общаюсь». Так с кем ты общаешься?
– С самой милой, нежной и доброй скингерлой на свете!
– Хороший тост, – сказал Олег. – За самую милую, нежную и добрую скингерлу на свете, – еще раз выпили. – А теперь все на футбол, а то не успеем.
– Да, вас Олег поведет, это по его части. А я так, рядом пойду, для вида.
Все вывалились на Улицу. Подходили скины и фанаты, поздравляли Леру, кто-то дарил подарки. Дождавшись тех, кто хотел идти на матч, бригада потопала на остановку. Впереди шли Олег и Штык, распевая кричалки: «Первым будет „Спартак“…»
– Непобедимый «Спартак»! – подхватили ребята.
Метро «Спортивная» предстала перед ними во всей красе и, как обычно, тревожной атмосфере перед игрой. Толпы фанатов «мясных» и «локо», которые еле сдерживались, чтобы не сцепиться. Милиция и ОМОН то и дело останавливали и тех и других. Через колонну солдат они прошли к стадиону.
Мусора особо не шмонали, поэтому было легко пронести фаеры. И естественно, перед началом матча молитва пяти тысяч фанатов:
– Боже, «Спартак», дай ему силы, чтоб победил он все клубы страны…
Свисток. Начался поединок. Неужели «Спартак» не принесет подарок Лере своей победой? Но было видно, что красно-белые сегодня были не в форме. После гола, забитого в ворота «Спартака», на трибунах начался невообразимый хаос. Зажглись фаера, в ОМОН полетели стулья. Сектор «А» орал сектору «Б»: «Сычев – гондон!» А сектор «Б» взрывался: «Воистину гондон». И дальше: «Овчина – пес, судья гондон!» Лера рвала глотку вместе со всеми. Штык посадил ее на плечи, и она размахивала красно-белым флагом. Про матч уже все забыли, да и не видно его было. Всю трибуну окутал дым. Кто-то пытался успокоить фанатов, но его закидали стульями. Только в конце тайма сектор «Б», где располагалась бригада, более-менее стих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17