— Да, не любил. Потом приехал на север, немного выпил и понял, что зима мне тоже не подходит. Ты только подумай, я бы там замерз в снегах и пролежал бы, наверное, тысячу лет, пока бы меня не раскопали какие-нибудь сраные археологи. Это было бы открытие века! Самый северный негр. А нашли бы они меня потому, что из какого-то неизвестного сугроба торчала бы моя черная макушка.
— Но все-таки ты зря тогда его убил, — сказал вдруг Нэш.
— Послушай, брат, тебе не надоело? Мы уже сто лет не можем решить эту проблему. Я тебе еще раз говорю, что у нас просто не было выхода. Это тебе не Европа XVII века. Нашумел и сбежал в Америку, как будто тебя никогда и не было.
— Послушай, Датворт…
— У нас не было выбора, Конан. Я же не монстр какой-нибудь! Иногда так надо поступить. Ты же помнишь, какие у тебя самого были неприятности…
…Карета остановилась на большой поляне в глубине леса, прилегающего к старому парку. Было раннее утро, теплое и свежее, — лучшее время для того, чтобы кого-нибудь убить. Из кареты вышел высокий господин, одетый в бордовый камзол, богато украшенный золотыми и серебряными галунами. Секунданты приехали намного раньше и теперь как раз закончили размечать площадку. Кивнув всем присутствующим, господин, как вкопанный, остановился и, переждав шквал ухаживаний своего слуги, поправлявшего на нем кружева манжет и воротника, спросил:
— А где же господин де Монтегю?
— Вы прекрасны, вы великолепны, вот он испугался и…
К поляне подъехала еще одна карета, и из нее выпал всклокоченный человек в сбившемся парике. Карета остановилась немного поодаль. Из нее вышел слуга выпавшего господина и, поставив его на ноги, сунул в руки шпагу. Господин де Монтегю попытался опереться на тонкий клинок, но… Слуга вновь поставил его на ноги и проговорил на ухо:
— Хозяин, месье Клод Филипп де Бэссет ждет вас.
— Ждет? А почему их двое? Ты же говорил, что будет только какой-то… а, черт с ними! Пусть подходят по одному. А ты кыш-ш… чтобы в карете, мерзавец…
Адриан Пьер де Монтегю — человек с подозрительно знакомым лицом — отогнал своего слугу шпагой и, продолжая покачиваться и с трудом удерживаясь на ногах, заплетающимся языком как можно громче произнес:
— Передайте господам, этому, как его… Филиппу и Клоду, что ли… А, черт с ними обоими… что я готов… к его услугам.
Высокий господин взял предупредительно поданную ему шпагу, несколько раз рассек ею воздух, поморщился и заменил на другую. Секунданты дали знак к началу поединка. Парик сполз Адриану на глаза, но тем не менее он пошел навстречу противнику.
Движения де Бэссета были легки и грациозны. Отведя шпагу де Монтегю в сторону, он изящно проткнул ему живот. Раненый вскрикнул, ноги его подкосились и, повиснув на шпаге, как кусок окорока на вертеле, он громко икнул. Тело растянулось на траве. Месье де Бэссет гордо отступил и, описав победный вензель шпагой, удовлетворенно улыбнулся тонкими губами.
Старательный слуга мельтешил, принимая окровавленное оружие, сыпал комплименты, преданно заглядывая в глаза хозяина…
— Эй, Бэссет, это вы, что ли? — раздался сзади пьяный голос.
Высокий господин обернулся. Перед ним стоял убитый Адриан. Его белоснежная рубаха была перепачкана кровью, но он пытался принять боевую стойку, одной рукой держа шпагу, а другой — сползающий на глаза парик.
Выхватив из рук слуги свою шпагу, Клод Филипп нанес еще один удар. На этот раз, несомненно, смертельный. Шпага вошла прямо в сердце надоедливого Адриана, который с досадой произнес: «Черт!», — и свалился на землю.
— Превосходно! Какой удар! — закричал слуга, целуя руку, протянувшую ему шпагу.
Не успели они сделать и двух шагов, как за их спинами опять что-то завозилось и сказало:
— Ну, господа, чего вы все время толкаетесь… Здесь дуэль или не дуэль? А, господа?..
Зал маленького ресторанчика начал постепенно заполняться посетителями.
— Ну и долго вы так упражнялись? — спросил, утирая слезы, Датворт.
— Этого я не знаю, — гордо ответил Рассел. — Я, честно говоря, вообще ничего не помню. Мне потом об этом человек пять рассказывали, но все называли разное число. Один даже сказал, что «полторы дюжины». Но это бред. Он колол меня всего-то восемь раз. Это я насчитал потом на себе.
— Да, совсем немножко. Интересно, что с ним было, когда он посчитал все эти «разы»?
— Ничего не было.
— Совсем ничего?
— Нет, я же говорю! Я пришел в себя, попросил у него прощения…
— Ты это помнишь или тебе опять кто-то рассказал? — хохотал Датворт.
— Рассказали, конечно… Но все-таки, я же попросил прощения! Я сказал: «Я приношу вам свои извинения за то, что назвал вашу жену сучкой. Еще раз извините. Живите долго и счастливо».
— Да, это ты сказал. Но что ты сказал ему потом? Об этом говорила вся Европа. «Передайте ей, что мы с Мишелем будем ждать ее завтра… то есть уже сегодня… у мадам Жу».
— Кто тебе это рассказал? Бэссет растрезвонил?!
— Читал я об этом. Исторический факт. Так что неизвестно еще, кто из нас больший алкоголик.
— Конечно, ты.
— Сейчас мы это проверим.
Чернокожий жестом подозвал официанта и потребовал еще пива и еще виски.
— Мы здесь ненадолго, зашли расслабиться, — по второму разу повторил он, заказывая дополнительные две бутылки. — Давно с другом не виделись…
— Но, — продолжил разговор Рассел, — мои пьянки никогда не заканчиваются трагически. А ты Майкла все-таки убил.
— Ничего себе не заканчиваются! По твоей вине тогда молодому цветущему юноше напрочь отстрелили задницу. Помнишь?
Шатаясь из стороны в сторону с чувством честно выполненного долга, де Монтегю шел в поля, рассуждая тихим срывающимся голосом:
— …и извинился… потому что он бегает и толкается, а это значит… не дуэль… какое-то чертово безобразие… а значит, честь спасена… вперед, друзья!..
Слуга де Бэссета бросился к карете, нырнул вовнутрь и через мгновение появился с двумя пистолетами в руках. Он забегал вокруг своего обалдело стоящего хозяина, голося и пытаясь вложить в его руку огнестрельное оружие. Наконец ему это удалось.
— Вот, вот… Убейте этого негодяя! Такие оскорбления надо смывать…
— Пошел вон!
Де Бэссет отпихнул слугу и направился к карете, даже не замечая у себя в руках пистолет. Слуга заюлил у него на пути:
— Ваша милость, сейчас я его приведу, да? А вы его…
— Ну надоел же… — сквозь зубы процедил дуэлянт и, подняв руку, чтобы дать затрещину, увидел оружие. — Сейчас я тебе…
— Нет! — не своим голосом заорал слуга, бросаясь бежать. — Хозяин, не надо! Нет…
Звук выстрела перекрыл его голос, заржали испуганные лошади… Когда дым рассеялся, на краю поляны стоял человек, держась руками за спину чуть пониже поясницы. Глаза его были закрыты, а лицо исказила гримаса боли.
— Хозяин, за что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50