Но на Малянова эта его речь подействовала
почему-то раздражающе, и он, не думая, брякнул:
- А ведь он и вас упоминал, Владлен Семенович!
- Кто?
- Горбун. Рыжий этот, бандит-пришелец.
- Меня?
- Вот именно, вас. "Вспомните, - говорит, - что случилось с
Глуховым!.." - тут Малянов осекся, потому что Глухов побелел, даже
позеленел как-то и совсем задвинулся в глубину огромного кресла. Никогда
еще Малянов не видел до такой степени испуганного человека.
- А что со мной случилось? - пробормотал Глухов затравленно. - Со
мной все в порядке. Ничего со мной не случилось.. и не случалось...
Вечеровский, не глядя, протянул руку вправо, извлек из скрытого
холодильника сифон и высокий стакан. Зашипела струя, стакан очутился перед
Глуховым, но тот пить не стал, даже в руки его не взял и посмотрел на
него, как будто это отрава какая-то. Он только облизнул сухие губы сухим
языком и еще глубже засунул слабые свои папки между колен.
- Это все вздор.. Это вздор какой-то, Алексей Дмитр... Дмитрий
Алексеевич, - шелестел он. - Вы не верьте. Как можно верить?.. Явные
жулики...
Малянов смотрел на него пристально.
- Если это жулики, надо их вывести на чистую воду, так? - спросил он
свирепо.
- Конечно, конечно Но как?
- Для начала каждый должен рассказать все, что знает про них.
- Безусловно, разумеется... - Глухов снова облизнулся. - Но ведь я...
Вы, кажется, решили, будто я что-то знаю про них. Но ведь я ничего не
знаю, уверяю вас.
- Ничего?
- Право же, ничего... Тут какая-то ошибка...
- Так-таки и ничего? - продолжал наседать Малянов, значительно
прищуриваясь.
- Ни-че-го! - неожиданно твердо отчеканил Глухов. Словно точку
поставил на этой теме.
Глухов выпростал руки из колен, проглотил свой кофе и сейчас же запил
водой из стакана. На лице его вновь обозначился румянец. Он улыбнулся и,
неумело изображая развязность, вольготно расположился в кресле, засунув
большие пальцы рук под подтяжки.
Малянов ел его глазами, но Глухова все эти взгляды вроде бы и не
волновали вовсе - он, казалось, совершенно оправился от своего неодолимого
страха и держал теперь себя как ни в чем не бывало.
- Но сами-то вы верите, что это жулики? - спросил наконец Малянов.
- А представления не имею, - ответил Глухов все с той же судорожной
развязностью. - Откуда же мне это знать, посудите сами, Дмитрий
Алексеевич?
- Ну а все-таки?..
- Отстань от человека, - негромко сказал Вечеровский. - Ты прекрасно
понимаешь, что это не жулики.
- То есть? Откуда это следует?
- Если бы ты считал их обыкновенными жуликами, ты бы уже был в
милиции, а не здесь.
- Как это, интересно, я попрусь в милицию? А факты?
- Вот именно, - сказал Вечеровский. - Факты. Факты, дорогой мой! Так
что не тешь себя иллюзиями, это не жулики. Какое дело жуликам до твоих
полостей устойчивости?
- А какое до них дело инопланетным пришельцам?
- Тебе же объяснили, какое. И объяснили весьма логично Твоя работа в
перспективе выводит человечество в ряды сверхцивилизаций, делает нас их
соперниками во Вселенной. Естественно, они предпочитают расправиться с
соперником, пока тот еще в колыбели. Как это сделать? Высаживать десанты?
Взрывать арсеналы? Зачем? Надо именно так: тихо, бесшумно, почти
безболезненно скальпелем по самому ценному, что есть у человечества, - по
перспективным исследованиям...
- Бог ты мой, Фил! Ты же сам говоришь - это сверхцивилизация, а
значит, сверхразум, сверхгуманность, сверхдоброта!..
Вечеровский кривовато усмехнулся.
- Милый мой, откуда тебе знать, как ведет себя сверхдоброта? Не
доброта, заметь себе, пожалуйста, а сверхдоброта.
- Все равно, все равно... - Малянов замотал щеками. - Методы...
Методы, Фил! Ты пойми, это сверхмощная организация. Он же способен
исчезать и появляться мгновенно... это же как волшебство! Если
сверхцивилизация, то они, с нашей точки зрения, почти всемогущи. И вдруг
такая дешевка - доведение до самоубийства, шантаж, подкуп.
- Что ты знаешь о сверхцивилизациях?
- Нет-нет. Все равно. Нецелесообразно.
- Какова целесообразность моста - с точки зрения рыбы? - провозгласил
Вечеровский. - Когда тебе на щеку садится комар, ты бьешь по нему с такой
силой, что мог бы уничтожить всех комаров в округе. Это целесообразно?
- Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но дело даже не в этом. Как ты не
чувствуешь несоразмерности? При их всемогуществе. Ну зачем им поднимать
весь этот шум? Зачем им нужно, чтобы Малянов бегал по знакомым и жаловался
в милицию? Зачем? Ведь куда проще было подсунуть ему тухлого омара - и
концы.
- И-ну, значит, они принципиальные противники убийства, - сказал
Вечеровский, снова принимаясь разливать кофе. - Сверхгуманность.
- Ага, ага - шантажировать можно, а убивать нельзя. Ну ладно... Можно
же и без убийства, в рамках, так сказать, гуманности... Мощно так,
например, - садится Малянов работать над своей статьей, и сейчас же у него
разбаливается живот, да так, что никакого терпежу нет, и уже ни о какой
работе говорить невозможно. Отложил работу - все прошло, снова взялся за
нее...
Тут Малянов замолчал, потому что заметил, что Вечеровский его не
слушает. Вечеровский сидел и нему боком и, крутя в пальцах драгоценную
трубку, пристально глядел на Глухова, а Глухов вдруг забеспокоился,
зашевелился, снова съежился в кресле, и главки его приняли выражение, как
у загнанного зверька.
- Что вы на меня смотрите, Филипп Павлович? - жалобно проскрипел он.
- Прошу прощенья, - сейчас же отозвался Вечеровский и, отведя глаза,
принялся старательно выбивать и вычищать трубку.
- Нет, позвольте! - снова заскрипел Глухов, но теперь уже не жалобно,
а скорее даже вызывающе. - Я ваш взгляд понимаю вполне определенным
образом... И я раньше замечал такие взгляды.. И ваши прежние намеки! Я
хотел бы изъясниться сейчас же и окончательно! И пусть Дмитрий Алексеевич
присутствует... Посудите сами, Дмитрий Алексеевич, - он повернулся к
Малянову. - Будьте судьей. Да, у меня было нечто подобное... Но это
аллергия, и не более того. Болезнь века, как говорится..
- Не понимаю, - сказал Малянов сердито.
- Действительно, это было как-то связано с моей работой. Какая-то
связь, пожалуй, была... Но ведь не более того. Не более того, Филипп
Павлович! Аллергия - и не более того!..
- Я вас не нанимаю, Владлен Семенович! - сказал Малянов, оживляясь,
ибо кое-что ему стало понятно.
- Все очень просто, - сказал Вечеровский лениво. - Начиная с прошлого
марта, стоило Владлену Семеновичу сесть за свою диссертацию, уже почти
готовую, между прочим, как его поражала головная боль, причем столь
сильная, что он вынужден бывал работу свою прекращать Это длилось
несколько месяцев и кончилось тем, что Владлен Семенович свою диссертацию
и вовсе отставил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
почему-то раздражающе, и он, не думая, брякнул:
- А ведь он и вас упоминал, Владлен Семенович!
- Кто?
- Горбун. Рыжий этот, бандит-пришелец.
- Меня?
- Вот именно, вас. "Вспомните, - говорит, - что случилось с
Глуховым!.." - тут Малянов осекся, потому что Глухов побелел, даже
позеленел как-то и совсем задвинулся в глубину огромного кресла. Никогда
еще Малянов не видел до такой степени испуганного человека.
- А что со мной случилось? - пробормотал Глухов затравленно. - Со
мной все в порядке. Ничего со мной не случилось.. и не случалось...
Вечеровский, не глядя, протянул руку вправо, извлек из скрытого
холодильника сифон и высокий стакан. Зашипела струя, стакан очутился перед
Глуховым, но тот пить не стал, даже в руки его не взял и посмотрел на
него, как будто это отрава какая-то. Он только облизнул сухие губы сухим
языком и еще глубже засунул слабые свои папки между колен.
- Это все вздор.. Это вздор какой-то, Алексей Дмитр... Дмитрий
Алексеевич, - шелестел он. - Вы не верьте. Как можно верить?.. Явные
жулики...
Малянов смотрел на него пристально.
- Если это жулики, надо их вывести на чистую воду, так? - спросил он
свирепо.
- Конечно, конечно Но как?
- Для начала каждый должен рассказать все, что знает про них.
- Безусловно, разумеется... - Глухов снова облизнулся. - Но ведь я...
Вы, кажется, решили, будто я что-то знаю про них. Но ведь я ничего не
знаю, уверяю вас.
- Ничего?
- Право же, ничего... Тут какая-то ошибка...
- Так-таки и ничего? - продолжал наседать Малянов, значительно
прищуриваясь.
- Ни-че-го! - неожиданно твердо отчеканил Глухов. Словно точку
поставил на этой теме.
Глухов выпростал руки из колен, проглотил свой кофе и сейчас же запил
водой из стакана. На лице его вновь обозначился румянец. Он улыбнулся и,
неумело изображая развязность, вольготно расположился в кресле, засунув
большие пальцы рук под подтяжки.
Малянов ел его глазами, но Глухова все эти взгляды вроде бы и не
волновали вовсе - он, казалось, совершенно оправился от своего неодолимого
страха и держал теперь себя как ни в чем не бывало.
- Но сами-то вы верите, что это жулики? - спросил наконец Малянов.
- А представления не имею, - ответил Глухов все с той же судорожной
развязностью. - Откуда же мне это знать, посудите сами, Дмитрий
Алексеевич?
- Ну а все-таки?..
- Отстань от человека, - негромко сказал Вечеровский. - Ты прекрасно
понимаешь, что это не жулики.
- То есть? Откуда это следует?
- Если бы ты считал их обыкновенными жуликами, ты бы уже был в
милиции, а не здесь.
- Как это, интересно, я попрусь в милицию? А факты?
- Вот именно, - сказал Вечеровский. - Факты. Факты, дорогой мой! Так
что не тешь себя иллюзиями, это не жулики. Какое дело жуликам до твоих
полостей устойчивости?
- А какое до них дело инопланетным пришельцам?
- Тебе же объяснили, какое. И объяснили весьма логично Твоя работа в
перспективе выводит человечество в ряды сверхцивилизаций, делает нас их
соперниками во Вселенной. Естественно, они предпочитают расправиться с
соперником, пока тот еще в колыбели. Как это сделать? Высаживать десанты?
Взрывать арсеналы? Зачем? Надо именно так: тихо, бесшумно, почти
безболезненно скальпелем по самому ценному, что есть у человечества, - по
перспективным исследованиям...
- Бог ты мой, Фил! Ты же сам говоришь - это сверхцивилизация, а
значит, сверхразум, сверхгуманность, сверхдоброта!..
Вечеровский кривовато усмехнулся.
- Милый мой, откуда тебе знать, как ведет себя сверхдоброта? Не
доброта, заметь себе, пожалуйста, а сверхдоброта.
- Все равно, все равно... - Малянов замотал щеками. - Методы...
Методы, Фил! Ты пойми, это сверхмощная организация. Он же способен
исчезать и появляться мгновенно... это же как волшебство! Если
сверхцивилизация, то они, с нашей точки зрения, почти всемогущи. И вдруг
такая дешевка - доведение до самоубийства, шантаж, подкуп.
- Что ты знаешь о сверхцивилизациях?
- Нет-нет. Все равно. Нецелесообразно.
- Какова целесообразность моста - с точки зрения рыбы? - провозгласил
Вечеровский. - Когда тебе на щеку садится комар, ты бьешь по нему с такой
силой, что мог бы уничтожить всех комаров в округе. Это целесообразно?
- Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но дело даже не в этом. Как ты не
чувствуешь несоразмерности? При их всемогуществе. Ну зачем им поднимать
весь этот шум? Зачем им нужно, чтобы Малянов бегал по знакомым и жаловался
в милицию? Зачем? Ведь куда проще было подсунуть ему тухлого омара - и
концы.
- И-ну, значит, они принципиальные противники убийства, - сказал
Вечеровский, снова принимаясь разливать кофе. - Сверхгуманность.
- Ага, ага - шантажировать можно, а убивать нельзя. Ну ладно... Можно
же и без убийства, в рамках, так сказать, гуманности... Мощно так,
например, - садится Малянов работать над своей статьей, и сейчас же у него
разбаливается живот, да так, что никакого терпежу нет, и уже ни о какой
работе говорить невозможно. Отложил работу - все прошло, снова взялся за
нее...
Тут Малянов замолчал, потому что заметил, что Вечеровский его не
слушает. Вечеровский сидел и нему боком и, крутя в пальцах драгоценную
трубку, пристально глядел на Глухова, а Глухов вдруг забеспокоился,
зашевелился, снова съежился в кресле, и главки его приняли выражение, как
у загнанного зверька.
- Что вы на меня смотрите, Филипп Павлович? - жалобно проскрипел он.
- Прошу прощенья, - сейчас же отозвался Вечеровский и, отведя глаза,
принялся старательно выбивать и вычищать трубку.
- Нет, позвольте! - снова заскрипел Глухов, но теперь уже не жалобно,
а скорее даже вызывающе. - Я ваш взгляд понимаю вполне определенным
образом... И я раньше замечал такие взгляды.. И ваши прежние намеки! Я
хотел бы изъясниться сейчас же и окончательно! И пусть Дмитрий Алексеевич
присутствует... Посудите сами, Дмитрий Алексеевич, - он повернулся к
Малянову. - Будьте судьей. Да, у меня было нечто подобное... Но это
аллергия, и не более того. Болезнь века, как говорится..
- Не понимаю, - сказал Малянов сердито.
- Действительно, это было как-то связано с моей работой. Какая-то
связь, пожалуй, была... Но ведь не более того. Не более того, Филипп
Павлович! Аллергия - и не более того!..
- Я вас не нанимаю, Владлен Семенович! - сказал Малянов, оживляясь,
ибо кое-что ему стало понятно.
- Все очень просто, - сказал Вечеровский лениво. - Начиная с прошлого
марта, стоило Владлену Семеновичу сесть за свою диссертацию, уже почти
готовую, между прочим, как его поражала головная боль, причем столь
сильная, что он вынужден бывал работу свою прекращать Это длилось
несколько месяцев и кончилось тем, что Владлен Семенович свою диссертацию
и вовсе отставил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18