Сейчас молиться было слишком поздно, а ничего другого он делать не умел. Сердце тяжело стучало, стук его, казалось, доносился откуда-то извне. Он понял, что отныне, когда он сядет в кресло зубного врача, или взглянет на хирургические инструменты, или окажется свидетелем автомобильной катастрофы, или услышит крик в ночи, сердце его будет так же неистово биться о ребра и он будет ощущать такой же, как теперь, ужасный страх перед смертью. Он понял, что отныне, когда будет смотреть бокс, в голову ему обязательно полезет мысль о том, что однажды он упадет в обморок на тротуаре и проломит себе голову или что его ждет неминуемый разрыв сердца и кровоизлияние в мозг. Он не был уверен, суждено ли ему еще увидеть свою жену и малышей. "Да и стоит ли,- размышлял он, — вообще возвращаться к жене? — Капитан Блэк посеял в его душе сильные сомнения относительно женской верности и стойкости женского характера. И впрямь ведь, думал капеллан,существует множество других мужчин,которые с половой точки зрения больше бы устроили его жену. Теперь, когда он задумывался о смерти, он всегда думал о жене, а когда он думал о жене, всегда боялся потерять ее.
Наконец капеллан собрался с силами, угрюмо насупился и заставил себя зайти в соседнюю палатку за сержантом Уиткомом. Они отправились на аэродром в сержантовом джипе. Чтобы не дрожали руки, капеллан сжал кулаки и положил их на колени. Он стиснул зубы, стараясь не слушать, как сержант Уитком радостно щебечет по поводу трагического происшествия: двенадцать убитых означали еще двенадцать официальных, за подписью полковника Кэткарта, писем соболезнования ближайшим родственникам погибших. А это давало сержанту Уиткому основание надеяться, что на пасху в "Сатердэй ивнинг пост" появится наконец статья, посвященная полковнику Кэткарту.
Над летным полем стояла тяжкая, давящая тишина, точно некий волшебник околдовал и безжалостно сковал все вокруг. Благоговейный ужас объял капеллана. Такой огромной, пугающей тишины капеллан еще никогда не ощущал. Почти двести человек, усталых, исхудалых, с растерянным и унылым видом, стояли с парашютными ранцами у инструкторской мрачной, недвижимой толпой. Казалось, они не желают, да и не могут сдвинуться с места. Капеллан отчетливо слышал слабое поскрипывание песка под своими каблуками. Глаза его метались по застывшему скопищу поникших фигур. Тут он заметил Йоссариана и безмерно обрадовался, но тут же застыл, пораженный мрачным, пришибленным видом Йоссариана, глубоким отчаянием, которое он прочитал в его остановившихся, точно подернутых наркотической дремой глазах. И тогда капеллан понял, что Нейтли действительно мертв. Пытаясь избавиться от этой мысли, он протестующе замотал головой, на лице его отразилась мука, и всего его как будто парализовало. Ноги оледенели, и он почувствовал, что сейчас рухнет наземь. Нейтли -мертв. Все надежды на то, что это ложный слух, пошли прахом. Только теперь он впервые различил едва слышимое бормотание толпы, непрестанно и четко повторявшей имя Нейтли. Нейтли мертв — мальчика убили. Где-то в горле зарождался скулящий вой, подбородок задрожал, глаза наполнились слезами,капеллан заплакал. На цыпочках он двинулся к Йоссариану, чтобы с ним вместе разделить горе...
В этот момент чей-то грубый, жесткий голос властно произнес:
–- Капеллан Тэппман?
Капеллан удивленно обернулся: перед ним с вызывающим видом стоял кряжистый, усатый, большеголовый полковник с гладкими розовыми щеками. Вид у полковника был весьма задиристый. Прежде капеллану не доводилось встречать этого человека.
–- Да. А в чем дело?
Пальцы полковника до боля стиснули руку капеллана. Он попытался высвободиться, но безуспешно.
–- Пройдемте.
Озадаченный капеллан испуганно отпрянул:
–- Куда? Зачем? И вообще, кто вы такой?
–- Вам бы лучше подчиниться, святой отец. — почтительно-печальным тоном сказал худощавый майор с ястребиным лицом, неожиданно выросший у другого плеча капеллана. — Мы действуем от лица правительства. У нас к вам несколько вопросов.
–- Какие вопросы? В чем дело?
–- Вы ведь капеллан Тэппман? — резко спросил дородный полковник.
–- Это он, он, — заверил Уитком.
–- Следуйте за ними! — прикрикнул на капеллана капитан Блэк, недобро ухмыляясь. — Если желаете себе добра, садитесь-ка в машину.
Чьи-то руки настойчиво потащили капеллана к машине. Он хотел позвать на помощь Йоссариана, но тот стоял слишком далеко и не услышал бы. Кое-кто из стоявших поблизости начал поглядывать на капеллана с любопытством. Сгорая от стыда, капеллан низко опустил голову и уже без всякого сопротивления позволил усадить себя на заднее сиденье штабной машины. Он оказался между толстым розовощеким полковником и тощим унылым майором с елейным голосом. Капеллан машинально протянул им руки, решив, что они пожелают надеть на него наручники. Впереди сидел еще один офицер. За руль сел здоровенный солдат из военной полиции со свистком и в белом: шлеме. Капеллан не осмеливался поднять глаза, покуда крытая легковая машина, переваливаясь из стороны в сторону, не выехала из расположения эскадрильи и не помчалась по ухабистой дороге.
–- Куда вы меня везете? — робким, виноватым голосом спросил капеллан, все еще не смея поднять глаз. Он вдруг подумал, что его задержали по подозрению в причастности к воздушной катастрофе и смерти Нейтли. — Что я такого сделал?
–- Вам бы лучше помолчать! Вопросы будем задавать мы, — сказал полковник.
–- Ну, зачем же таким тоном?.. — сказал майор. — Так неуважительно...
–- Тогда попросите его, чтобы он молчал и предоставил. нам возможность задавать вопросы.
–- Заткнитесь, пожалуйста, святой отец, и дозвольте уж нам задавать вопросы, — доброжелательным тоном сказал майор. — Так оно для вас будет лучше.
–- Вовсе не обязательно называть меня святым отцом. Я не католик.
–- И я тоже, святой отец, — сказал майор. - Просто я очень благочестивый человек, и мне нравится называть всех служителей господа святыми отцами. — Наш майор считает, что в окопах не встретишь неверующих, — поддел майора полковник и фамильярно ткнул капеллана кулаком в бок. — Ну-ка, капеллан, просветите его. В окопах попадаются неверующие, а?
–- Не знаю, сэр, - ответил капеллан, — мне не приходилось бывать в окопах.
Офицер с переднего сиденья круто обернулся и вызывающе спросил:
–- Но ведь на небесах-то вам тоже не приходилось бывать! А ведь вы знаете, что небеса есть, а? — Или не знаете? — спросил полковник.
–- Вы совершили очень тяжкое преступление, святой отец —сказал майор.
– Какое преступление?
–- Этого мы пока не знаем, — сказал полковник. — Но намерены выяснить. Одно лишь мы знаем наверняка: преступление ваше весьма серьезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141