С 1946 года, когда он женился, Кейв жил на деньги своей жены и часто использовал их для увеселительных поездок с другими женщинами. Прокурор повернулся к Кейву спиной, выражая тем самым свое презрение к нему, и спросил:
— И вы еще позволяете себе обсуждать моральные качества вашей жены — женщины, которая дала вам все?
Харви выразил протест. Судья предложил окружному прокурору перефразировать свой «вопрос».
Прокурор кивнул и повернулся лицом к Кейву:
— Сегодня утром вы сказали, что у миссис Кейв был другой мужчина, ведь так?
— Да, я сказал это. И это правда.
— Вы можете это доказать?
— Нет.
— Кто же этот неизвестный?
— Не знаю. Я знаю только то, что сказала мне Рут.
— Но ее уже нет, чтобы она могла вас опровергнуть. Скажите нам честно, мистер Кейв, ведь ничего такого не было? Вы все это выдумали?
Лоб Кейва блестел от пота. Он вынул носовой платок из нагрудного кармана и вытер лицо. Прикрыв нижнюю часть лица платком, как маской, Кейв окинул взглядом зал. Некоторое время в зале царило молчание.
Потом Кейв мягко возразил:
— Нет, я ничего не выдумывал.
— И вы утверждаете, что этот человек существует не только в вашем богатом воображении?
— Существует.
— Где? Кто он? Как его имя?
— Не знаю. — Кейв повысил голос. — Если это так вам интересно, почему вы не найдете его? В вашем распоряжении большой следственный аппарат.
— Нельзя найти человека, которого не существует. Никакой следователь не в состоянии этого сделать. Ни мужчину, мистер Кейв, ни, кстати, женщину.
Прокурор посмотрел на судью, который недовольно сверкнул глазами. Судья отложил заседание до следующего утра. Я купил бутылку «Скотча» в винном магазине, взял такси и поехал к миссис Килпатрик.
* * *
Когда я постучал в дверь коттеджа из красного дерева, кто-то изнутри начал крутить ручку двери. Я толкнул дверь, и она открылась. Белокурая девочка подняла на меня глаза. Личико у нее было зареванное.
— Мама не просыпается.
Я увидел на ее коленке засохшую кровь и побежал за ней. Джейнет Килпатрик лежала в холле на полу, ее блестящие белокурые волосы были в крови. Я поднял ее голову и увидел дырку на виске. Кровь из нее больше не шла.
Ее маленький синий пистолет лежал на полу рядом. Из него был сделан всего один выстрел.
Девочка дотронулась до моей спины.
— Мама больна?
— Да, Джейни, она заболела.
— Вызовите доктора, — сказала она мне с трогательной серьезностью.
— А разве его здесь не было?
— Я не знаю, я спала.
— А кто-нибудь здесь был, Джейни?
— Кто-то был. Мама с кем-то разговаривала. Потом послышался громкий удар, я спустилась вниз, а мама не просыпается.
— Это был мужчина?
Она отрицательно покачала головой.
— Женщина, Джейни?
Она молча опять покачала головой. Я взял ее за руку и вывел на улицу к такси. Ослепительный вид улицы, похожий на открытку, придавал нереальность смерти, которую я только что видел. Я попросил таксиста рассказать девочке сказку подлиннее и повеселее, а сам вернулся в темный холл, чтобы позвонить по телефону.
Сначала я позвонил шерифу. Затем Фрэнку Килпатрику в Пасадену. Слуга подозвал его к телефону. Я сказал ему, кто я такой, где нахожусь и что его бывшая жена мертва.
— Какой ужас, — он говорил на правильном английском, как все, кто заканчивал один из престижных американских университетов. — Вы полагаете, что Джейнет покончила с собой? Она часто пугала меня этим.
— Нет. Не думаю, что она покончила с собой. Ваша жена была убита.
— Как это ужасно!
— Зачем так расстраиваться, Килпатрик? Это вдвойне вам выгодно. Вы получили свою дочь, которую так хотели получить, и избавились от своей жены.
Я говорил ему жесткие вещи, но я был ожесточен. После того, как люди шерифа закончили заниматься со мной, я решил нанести визит третьему лицу, имеющему отношение к этому делу.
* * *
Солнце к тому времени уже опустилось в море. Восточная часть неба покрылась перистыми облаками, напоминавшими рисунки, которые часто делают дети белой краской, пользуясь вместо кисточки пальцем. Полутьма, опустившаяся на город, напоминала серо-стальную воду, текущую между домами. На втором этаже дома, выдержанного в стиле калифорнийско-испанской архитектуры, где у Харви был офис, горел свет.
Я постучал в дверь. Харви открыл ее. Он был без пиджака, галстук сполз набок. В руках он держал листок бумаги. Изо рта пахло чем-то кислым.
— В чем дело, Арчер?
— Это вы скажете мне, в чем дело, любовничек.
— Что вы имеете в виду, не пойму?
— Это ведь вы были тем мужчиной, за которого хотела выйти замуж Рут Кейв. Вы собирались разойтись и построить новую семью на ее деньги.
Он отступил в комнату, большой неряшливый мужчина, который странно не подходил к белой коже и черненому железу мебели, стоявшей вдоль покрытых ореховыми панелями стен. Я вошел вслед за ним. Дверь автоматически закрылась.
— Какого черта? Что за чушь вы несете? Мы с Рут были друзья, я вел ее дела — вот и все.
— Не пытайтесь обмануть меня, Харви. Я не ваша жена и не ваш судья. Два часа назад я был у Джейнет Килпатрик.
— Что бы она ни говорила, все это ложь.
— Она ничего не говорила, Харви. Я нашел ее мертвой.
Глаза его сузились и приобрели металлический блеск.
На его мучнистом лице они выглядели, как шляпки гвоздей.
— Мертвой? Что с ней случилось?
— Она была застрелена из ее же собственного пистолета. Застрелена человеком; которого она впустила в свой дом и которого не боялась.
— Зачем? В этом не было никакого смысла.
— Это было алиби для Кейва. И она все же собиралась выступить в суде свидетелем. И вы знали об этом, Харви. Вы единственный, кроме меня и Кейва, знали об этом.
— Я не убивал ее. У меня не было на это причин. Почему я должен был хотеть, чтобы моего клиента осудили?
— Нет, вы в нее не стреляли. Вы были в суде, когда в нее стреляли. Это самое лучшее в мире алиби.
— Зачем же вы тогда нападаете на меня?
— Я хочу знать правду о вас и о миссис Кейв.
Харви посмотрел на бумагу, которую держал в руках, будто она могла помочь ему выбрать линию поведения, чтобы избежать всего этого, выпутаться. Вдруг он смял бумагу, превратив ее в бумажный комок.
— Ладно. Я расскажу вам. Рут была влюблена в меня. Мне она... тоже нравилась. Оба мы были несчастливы в браке. Собирались уехать отсюда и начать все сначала. После развода, конечно.
— Угу. Все вполне законно.
— Почему вы разговариваете со мной таким тоном? Человек имеет право распоряжаться своей судьбой по своему усмотрению.
— Нет, не имеет, если у него уже есть определенные обязательства.
— Не будем сейчас обсуждать это. Разве я не пережил горя? Как, вы думаете, я чувствовал себя, когда узнал, что Рут убита?
— Думаю, плохо. Два миллиона долларов ушли вместе с ней.
Он посмотрел на меня своими прищуренными глазами, полными ненависти.
1 2 3 4 5 6 7 8