— Я прошу прощения, Элен.
Я не видела лица Миранды, но физиономия миссис Сэмпсон оставалась непроницаемой.
— Ты обидела меня. Я не прощаю тебя.
— Ты тоже сделала мне больно, — всхлипнув, возразила девушка. — Ты не должна была говорить так про Алана.
— А ты не вешайся на него. Нет, я на самом деле не это имела в виду, и ты это знаешь, но я думаю, что тебе следует выйти за него замуж. Ты ведь этого хочешь, не так ли?
— Хочу. Но ты ведь знаешь, и причем отлично знаешь, как отнесется к этому отец. Не говори ему про Алана.
— Ты заботишься об Алане, — почти развеселилась миссис Сэмпсон, — а я забочусь о твоем отце.
— В самом деле?
— Даю слово. А теперь, пожалуйста, уйди, Миранда. Я ужасно устала.
Затем она взглянула на меня.
— Все это может быть очень интересно для мистера Арчера.
— Прошу прощения, я любовался видом из окна.
— Останься, если хочешь, дорогая. Я собираюсь к себе.
Она позвонила в серебряный колокольчик, стоявший возле нее на столике. Его звон прозвучал, словно удар грома. Миранда довершила картину. Она уселась в дальнем углу комнаты и отвернулась.
— Извините нас за эту сцену, — произнесла миссис Сэмпсон. — И, пожалуйста, не осуждайте нас за это. Я решила поступить, как вы сказали.
— Надо ли мне звонить в полицию?
— Это сделает Берт. Он знает всех в городе. Сейчас сюда он прибудет.
Миссис Кромберг вошла в комнату и покатила по ковру каталку. Без особых усилий она подняла на руки миссис Сэмпсон и пересадила ее туда. Затем, молча, покинула комнату. Вскоре где-то в глубине дома заворчал электромотор.
Глава 14
Я уселся возле Миранды в углу комнаты. Она смущенно взглянула на меня.
— Вы, наверное, думаете, что мы ужасные люди, так как ссоримся при посторонних.
— У вас, вероятно, для этого были основания.
— Не уверена. Элен временами бывает очень доброй, но она всегда меня ненавидела. Ее любимцем был Боб. Это мой брат.
— Он погиб на войне?
— Да. Он был всем, а я ничем. Сильный, выдержанный, и все у него получалось, за что ни брался. Ему посмертно воздали воинские почести. Элен благотворила землю, по которой он ступал. Я бы не удивилась, если бы он стал ее любовником. Но мы все, конечно, любили его. Наша семья была совершенно другой до того, как мы переехали сюда, то есть до его гибели. Отец расклеился, у Элен появился этот мнимый паралич, а у меня ум за разум зашел. Я не слишком разболталась?
Поворот ее головки очаровал меня своим изяществом. Ее нежные губки дрожали, глаза светились.
— Вовсе нет.
— Спасибо, — улыбнулась она. — Я никому об этом не рассказывала, понимаете? Я думала, что буду счастлива, имея деньги отца. Я была высокомерной молодой сучкой и, может быть, осталась ею. Мы не дружим со здешними людьми, у нас нет тут друзей, но я не должна была упрекать Элен, хотя именно она настояла на нашем переезде сюда. Моей ошибкой было то, что я забросила учебу.
— В Рэдклифе. Училась я неплохо, у меня были друзья в Бостоне. В прошлом году старики уговорили меня не слушаться друзей и не возвращаться в колледж. Потом я об этом пожалела, но была слишком высокомерной и гордой, чтобы исправить свою ошибку. Я надеялась, что смогу жить с отцом, да и он старался хорошо ко мне относиться, но из этого ничего не вышло. Он не мог оставаться наедине с Элен. В доме постоянно чувствовалась напряженность. А теперь с ним что-то случилось.
— Мы найдем его, — успокоил я ее. — Но у вас есть и другие друзья, Алан и Берт, например.
— Алану нет до меня дела. Одно время я думала... нет, не хочу говорить о нем. И Берт Грэйвс мне не друг. Он хочет на мне жениться, но это совсем иное дело. Нельзя свободно чувствовать себя с человеком, который хочет на тебе жениться.
— По всему видно, что он любит вас.
— Я знаю, что любит.
Миранда вздернула круглый гордый подбородок.
— Именно поэтому я не могу свободно чувствовать себя с ним. Поэтому он и надоел мне.
— Вы страшно требовательны, Миранда.
— Ну и наболтала же я здесь.
— В жизни никогда не получается все так, как хочется, сколько ни прилагай усилия. Вы романтик и эгоистка. Когда-нибудь вы шлепнитесь на землю так, что можете сломать себе шею. Но я надеюсь, что вы изменитесь.
— Я уже сказала вам, что была высокомерной сучкой, — произнесла она более легко и весело. — Будут дополнения к диагнозу?
— Не будьте самонадеянны со мной. Вы однажды уже пытались.
Она широко раскрыла глаза в притворной застенчивости.
— Это вы про вчерашний поцелуй?
— Не стану вас уверять, что мне это не понравилось. Понравилось, но я разозлился. Я не привык, чтобы меня использовали в своих целях.
— И какие же это преступные цели?
— Не преступные. Просто уловки студентки-второкурсницы. Могли бы придумать способ получше, чтобы завлечь Тэггерта.
— Оставим его в покое, — отрезала она, но затем смягчилась. — Это очень рассердило вас?
— Страшно! Примерно вот так!
Я обнял ее за плечи и поцеловал в губы. Ее рот был приоткрыт, тело было холодное и твердое. Она не сопротивлялась, но и не ответила.
Я заглянул в ее дикие зеленые глаза. Они были искренни и прямодушны, но вместе с тем какие-то мрачно-глубокие. Я поразился тому, что скрывалось в этой глубине.
— Я вознагражден.
Она рассмеялась.
— По крайней мере, ваши губы. На них помада.
Я вытер рот носовым платком.
— Сколько вам лет?
— Двадцать. Достаточно для ваших преступных целей. Вы считаете, что я веду себя, как ребенок?
— Вы — женщина.
Я медленно обвел взглядом ее тело, округлые груди, бедра, мягкие волосы и прямые стройные ноги, пока она не стала проявлять неудовольствие.
— А это налагает определенные обязательства, — добавил я.
— Знаю, — осуждающе согласилась она. — Знаю, но не могу взять себя в руки. Вы многое повидали в своей жизни, не правда ли?
Это был вопрос девочки, но я ответил вполне серьезно.
— Очень многое. Я посвятил себя познанию человеческой жизни, поступков, людей.
— А я мало что видела. Мне жаль, что я так рассердила вас.
Она неожиданно потянулась ко мне и поцеловала меня в щеку. Я почувствовал разочарование. Таким поцелуем обычно награждают дядюшку. Ладно, я старше ее на пятнадцать лет, но Берт Грэйвс на целых двадцать. Разочарование не проходило. Внезапно послышался шум приближающейся машины, потом шаги в доме.
— Это, наверное, Берт, — прошептала Миранда.
Когда он вошел, мы находились достаточно далеко друг от друга, но он посмотрел на меня обиженно и вопросительно, а затем сразу же овладел собой. Но и после этого у него между бровями сохранились три морщинки, выражавшие неосознанную тревогу. У него был вид невыспавшегося человека, однако двигался он быстро, решительно и необычно мягко для грузного мужчины.
— Хэлло! — кивнул он Миранде и сразу же обратился ко мне: — Ты что-то сказал, Лью?
— Ты достал деньги?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49