Эльвира, оставаясь в верхней комнате, была на дозоре. Лодка скользила по воде. На море был полный штиль. Его свежесть не доставляла нам ощущения блаженства. Принимая все меры предосторожности, я толкал лодку до самого выхода из бухты и затем взобрался на борт. Хуан Хосе предпринял попытку завести мотор, но с первого раза у него это не получилось. Наконец, механизм заработал и лодка начала самостоятельный ход. Несколькими секундами позже раздались два выстрела и какой-то голос, со стороны прибрежных скал скомандовал: «Стой!»
Я затолкнул Хуана Хосе в кабину, а сам сел за штурвал. Мотор работал бесперебойно и мы постепенно удалялись от берега. Раздались новые выстрелы и мимо меня просвистела пуля. Затем всё стихло.
… Мы прошли уже приличное расстояние. Я беспокоился за Эстебана, Эльвиру и Джейма. Лишь бы с ними не случилось ничего страшного!
На корме нашего плавучего средства предыдущий владелец написал краской слово «Salvador», что означало «Спаситель». Может быть этот корабль был для нас спасательным кругом?
Закрепив руль, я проник в кабину, чтобы взять компас. Хуан Хосе подпрыгнул и воскликнул: «У тебя кровь, Санти!»
Струйка крови текла по моей левой руке. Я изучил рану: упав на мостик, пуля коснулась руки. К счастью, рана была поверхностной. Во время действия я даже этого и не заметил.
Хуан Хосе промыл мне рану и наложил бинт. Я сидел на краю узкой кушетки. Мальчик делал свое дело с ловкостью и преданностью.
«Можно подумать, что ты этим занимался всю жизнь, Хуанито!»
«Вовсе нет, но когда любишь кого-то, инстинктивно чувствуешь, что нужно делать…»
Наши взгляды встретились и мы дружно рассмеялись.
Глава 5
Чуть покачиваясь на волнах, капли которых нежно ласкали деревянный остов нашей хрупкой лодки, мы без труда и препятствий продвигались по спокойному морю. Только лишь монотонный рев мотора гулким эхом раздавался в звездной ночи и звезды, мерцавшие на небосводе, нам казались более яркими, чем на суше. Проделав путь в несколько миль в открытом море, мы удерживали курс на север. Берег полностью исчез на горизонте. Иногда какая-то рыбешка появлялась на поверхности воды, и мгновенье спустя, вновь исчезала в бездонной пучине. Наш Сальвадор, был, безусловно, надежным и верным спутником, однако, мы были вынуждены бросить за борт часть съестных припасов, так как киль лодки слишком глубоко уходил в воду, что значительно замедляло наше движение. Мы абсолютно не испытывали нужду в нашем сигнальном фонаре и я его выключил, тем более, что он мог легко выдать наше расположение. Дул легкий бриз, что давало нам неповторимое ощущение свежести. Хуан Хосе расположился на переднем юте, маленькой надстройке треугольной формы, напротив кабинки, и молча скользил взглядом по морской поверхности. О чем он мог думать? О прошедших днях или же о своём будущем?
Я удобно улегся на подушках из красной ткани, около руля; моя голова была чуть выше борта корабля, а моя левая рука удерживала рукоятку руля. Я упирался ногами о порог приоткрытой двери кабинки. Зелёный цвет нактоуза входил в контраст с желтым цветом ступенек передней и задней частей юта. Предыдущий владелец хорошо поддерживал их состояние, так как краска на них до настоящего момента нисколько не потрескалась. Значительное преимущество попутного ветра: можно было опустить парус на нижнюю мачту. Расстояние, которое следовало пройти было не таким уж и значительным, однако стоило опасаться, что карбюратор может дать сбой. Изнутри кабинка была неплохо обустроена. Слева-небольшая раздвижная банкетка, легко превращающаяся в диванчик. Для этого в наличии имелись матрац и постельные принадлежности. Справа-откидной столик, на котором лежала открытая карта береговой линии и, рядом с ней, несколько книг. И наконец-складывающийся стул, с разъёмной спинкой. Из правого угла верхней перегородки, с маленькой керамической плитки смотрело изображение чёрной Монтсератской Девы. Рядом раскачивался небольшой подсвечник из кованого железа, подвешенный на короткой цепи. Узорная свеча, вставленная в него, уже когда-то служила своему хозяину. Обстановка в кабинке и расположение предметов остались такими же, как и при предыдущем хозяине, разве что я добавил керосиновую лампу. Снаружи корабль был выкрашен в белый и зеленый цвета. На корме болтался небольшой якорь. Мотор английского производства находился под задним ютом.
Мы плыли уже несколько часов, и было далеко за полночь. Было свежо, даже прохладно. Я увидел вытянутый, но крепкий силуэт Хуана Хосе, который поднялся, чтобы уложить маты в направлении заднего юта. Несколькими мгновениями позже, он уселся рядом со мной на подушку, накинул пончо и положил свою голову мне на грудь. Что касается меня, я натянул шерстяной свитер и закурил трубку. Запах табака смешивался с солёными испарениями моря. Я достал один из термосов, которые Эльвира наполнила горячим кофе перед нашем отплытием. Отвернув крышку, я заметил там сложенный листок бумаги. При свете спички я смог прочесть на каталонском следующие слова: «Deu vos guard». Я прочитал его вслух и затем мы по очереди выпили всё ещё горячий кофе.
«У тебя хорошие друзья, Санти», — произнес Хуан Хосе, поднимая глаза. Затем он добавил: «Я уже видел раньше бухту, где находился Сальвадор».
«Как это?»
«На картине Эстебана Муньоса у нас дома. Вчера вечером я изучил подпись, стоящую на картинах. Это тоже, что и на картине у меня дома».
С юго-востока поднялся легкий бриз и нашу лодку закачало. Хуан Хосе приобнял меня и мы просидели таким образом какое-то мгновение.
«Санти, я столько хочу тебе сказать!. Ведь ты даже не знаешь моей фамилии…»
Оказалось, он принадлежал к очень именитому роду. Его отец был известным политиком правого толка. За несколько часов до того, как за ним пришли военные, он уговаривал мальчика попробовать всеми возможными методами добраться до Франции, если ситуация не изменится к лучшему. На следующий день его отец должен был бы отправиться в надежное укрытие у друзей. Но было уже поздно. Под воздействием душащих его эмоций, слова застревали в горле Хуана Хосе. Он говорил урывками.
«И тогда за ним пришли… Несколько человек силой увели его из дома… Я был на лестнице… Когда они проходили мимо меня, отец успел прошептать мне… делай, что я тебе сказал…» При этих словах Хуан Хосе зарыдал… Я сжал мальчика в своих объятьях, прижал его к груди и он продолжил свой рассказ.
«Его нашли несколько часов спустя на обочине дороги… Он был убит… и я решил тогда бежать, точно не зная, что я делаю…»
Я налил ему кофе, которое он тут же выпил. Он немного оправился после нахлынувших эмоций.
«Два дня подряд я бродил наугад… Ничто меня больше не интересовало…»
Он выпил залпом глоток кофе, приблизил свою голову к моей и промолвил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Я затолкнул Хуана Хосе в кабину, а сам сел за штурвал. Мотор работал бесперебойно и мы постепенно удалялись от берега. Раздались новые выстрелы и мимо меня просвистела пуля. Затем всё стихло.
… Мы прошли уже приличное расстояние. Я беспокоился за Эстебана, Эльвиру и Джейма. Лишь бы с ними не случилось ничего страшного!
На корме нашего плавучего средства предыдущий владелец написал краской слово «Salvador», что означало «Спаситель». Может быть этот корабль был для нас спасательным кругом?
Закрепив руль, я проник в кабину, чтобы взять компас. Хуан Хосе подпрыгнул и воскликнул: «У тебя кровь, Санти!»
Струйка крови текла по моей левой руке. Я изучил рану: упав на мостик, пуля коснулась руки. К счастью, рана была поверхностной. Во время действия я даже этого и не заметил.
Хуан Хосе промыл мне рану и наложил бинт. Я сидел на краю узкой кушетки. Мальчик делал свое дело с ловкостью и преданностью.
«Можно подумать, что ты этим занимался всю жизнь, Хуанито!»
«Вовсе нет, но когда любишь кого-то, инстинктивно чувствуешь, что нужно делать…»
Наши взгляды встретились и мы дружно рассмеялись.
Глава 5
Чуть покачиваясь на волнах, капли которых нежно ласкали деревянный остов нашей хрупкой лодки, мы без труда и препятствий продвигались по спокойному морю. Только лишь монотонный рев мотора гулким эхом раздавался в звездной ночи и звезды, мерцавшие на небосводе, нам казались более яркими, чем на суше. Проделав путь в несколько миль в открытом море, мы удерживали курс на север. Берег полностью исчез на горизонте. Иногда какая-то рыбешка появлялась на поверхности воды, и мгновенье спустя, вновь исчезала в бездонной пучине. Наш Сальвадор, был, безусловно, надежным и верным спутником, однако, мы были вынуждены бросить за борт часть съестных припасов, так как киль лодки слишком глубоко уходил в воду, что значительно замедляло наше движение. Мы абсолютно не испытывали нужду в нашем сигнальном фонаре и я его выключил, тем более, что он мог легко выдать наше расположение. Дул легкий бриз, что давало нам неповторимое ощущение свежести. Хуан Хосе расположился на переднем юте, маленькой надстройке треугольной формы, напротив кабинки, и молча скользил взглядом по морской поверхности. О чем он мог думать? О прошедших днях или же о своём будущем?
Я удобно улегся на подушках из красной ткани, около руля; моя голова была чуть выше борта корабля, а моя левая рука удерживала рукоятку руля. Я упирался ногами о порог приоткрытой двери кабинки. Зелёный цвет нактоуза входил в контраст с желтым цветом ступенек передней и задней частей юта. Предыдущий владелец хорошо поддерживал их состояние, так как краска на них до настоящего момента нисколько не потрескалась. Значительное преимущество попутного ветра: можно было опустить парус на нижнюю мачту. Расстояние, которое следовало пройти было не таким уж и значительным, однако стоило опасаться, что карбюратор может дать сбой. Изнутри кабинка была неплохо обустроена. Слева-небольшая раздвижная банкетка, легко превращающаяся в диванчик. Для этого в наличии имелись матрац и постельные принадлежности. Справа-откидной столик, на котором лежала открытая карта береговой линии и, рядом с ней, несколько книг. И наконец-складывающийся стул, с разъёмной спинкой. Из правого угла верхней перегородки, с маленькой керамической плитки смотрело изображение чёрной Монтсератской Девы. Рядом раскачивался небольшой подсвечник из кованого железа, подвешенный на короткой цепи. Узорная свеча, вставленная в него, уже когда-то служила своему хозяину. Обстановка в кабинке и расположение предметов остались такими же, как и при предыдущем хозяине, разве что я добавил керосиновую лампу. Снаружи корабль был выкрашен в белый и зеленый цвета. На корме болтался небольшой якорь. Мотор английского производства находился под задним ютом.
Мы плыли уже несколько часов, и было далеко за полночь. Было свежо, даже прохладно. Я увидел вытянутый, но крепкий силуэт Хуана Хосе, который поднялся, чтобы уложить маты в направлении заднего юта. Несколькими мгновениями позже, он уселся рядом со мной на подушку, накинул пончо и положил свою голову мне на грудь. Что касается меня, я натянул шерстяной свитер и закурил трубку. Запах табака смешивался с солёными испарениями моря. Я достал один из термосов, которые Эльвира наполнила горячим кофе перед нашем отплытием. Отвернув крышку, я заметил там сложенный листок бумаги. При свете спички я смог прочесть на каталонском следующие слова: «Deu vos guard». Я прочитал его вслух и затем мы по очереди выпили всё ещё горячий кофе.
«У тебя хорошие друзья, Санти», — произнес Хуан Хосе, поднимая глаза. Затем он добавил: «Я уже видел раньше бухту, где находился Сальвадор».
«Как это?»
«На картине Эстебана Муньоса у нас дома. Вчера вечером я изучил подпись, стоящую на картинах. Это тоже, что и на картине у меня дома».
С юго-востока поднялся легкий бриз и нашу лодку закачало. Хуан Хосе приобнял меня и мы просидели таким образом какое-то мгновение.
«Санти, я столько хочу тебе сказать!. Ведь ты даже не знаешь моей фамилии…»
Оказалось, он принадлежал к очень именитому роду. Его отец был известным политиком правого толка. За несколько часов до того, как за ним пришли военные, он уговаривал мальчика попробовать всеми возможными методами добраться до Франции, если ситуация не изменится к лучшему. На следующий день его отец должен был бы отправиться в надежное укрытие у друзей. Но было уже поздно. Под воздействием душащих его эмоций, слова застревали в горле Хуана Хосе. Он говорил урывками.
«И тогда за ним пришли… Несколько человек силой увели его из дома… Я был на лестнице… Когда они проходили мимо меня, отец успел прошептать мне… делай, что я тебе сказал…» При этих словах Хуан Хосе зарыдал… Я сжал мальчика в своих объятьях, прижал его к груди и он продолжил свой рассказ.
«Его нашли несколько часов спустя на обочине дороги… Он был убит… и я решил тогда бежать, точно не зная, что я делаю…»
Я налил ему кофе, которое он тут же выпил. Он немного оправился после нахлынувших эмоций.
«Два дня подряд я бродил наугад… Ничто меня больше не интересовало…»
Он выпил залпом глоток кофе, приблизил свою голову к моей и промолвил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15