Посмотрев на часы, поднялся:
— У меня свидание с доктором Нилом. Вы на машине?
— Нет. Здесь же близко — два-три квартала до центра.
— И все станут глазеть на вас, сообщая друг другу, кто вы такая, а самые смелые подойдут выразить соболезнование. Вы к этому готовы?
— Я... думала об этом.
— Может, вы немного поспите? Я заеду около шести и съездим поужинать в Лисберг или Окалу. Это недалеко — минут тридцать — сорок езды. — Он улыбнулся. — Километры не в счет. Устраивает?
— Да, Пол, очень. Спасибо.
Глава 4
Доктор Руфус Нил был пятидесятилетним коротышкой, довольно полным, но без намека на рыхлость. Упругий, словно резиновый мячик, непоседливый, розовый и чопорный. С эйнштейновской седой гривой, с расширенными зрачками, увеличенными толстыми стеклами очков, он энергично пускал в ход широчайший набор разговорных средств, жестов, мимики — надувал щеки, причмокивал, вращал глазами, всплескивал и похлопывал руками, тыкал пальцами: Станиэлу он напомнил ребенка, которому хочется писать, и он старается заглушить желание излишком движений.
В его кабинете как раз перестилали линолеум, поэтому они уединились в приемной для пациентов, и Станиэл поймал себя на мысли, что его мнение о низеньком докторе непрерывно меняется. Сначала он принял его за шута, стремящегося во что бы то ни стало развлечь собеседника. Потом ему показалось, что у Руфуса Нила начисто отсутствует чувство юмора. В конце концов он пришел к выводу: доктор — закомплексованный, очень застенчивый человек, который внешней суетливостью прикрывает свое доброе отношение к людям. Юмор был ему не чужд, только казался довольно мрачным и производил еще больше впечатление, чем шутовские замашки.
Особенно раздражала одна дурная привычка Нила. Спросив о чем-нибудь, он с тупым выражением на лице устремлял голову вперед, добавляя неотвязное “что?”.
— Доктор, вам не показалось, что Луэлл Хансон в последнее время была чем-то расстроена?
— Расстроена? Вы к чему клоните, Станиэл? Хотите сказать, выглядела подавленной? Что? Ну нет! Воображение у вас разыгралось. Слишком! Мне Луэлл нравилась. Хочешь не хочешь, но приходится наблюдать за персоналом. Служащие часто меняются, поэтому стараюсь заранее угадать, когда потеряю следующего. Правда, ничего пока этим не добился.
— Вы полагали, что потеряете ее?
— Такую женщину? Что? Разумеется. Она считала дни. Бог ее надоумил уйти от этого хансоновского щенка. Решила выждать год, пока утихнут слухи. Так что я знал — через год мне ее не видать.
— Она переживала из-за разбитого брака?
— А как вы думаете? Что? Такая женщина? Для нее брак — вещь серьезная. Конечно, переживала. Чувствовала себя обманутой, разочарованной. Вы сказали — расстроена, вот именно. Связалась с Сэмом Кимбером, это ее тоже расстраивало. Я не моралист, Станиэл. Всем нам приходится вступать в конфликт с собственными представлениями, если, конечно, вы человек стоящий, порядочный. А Луэлл была таким человеком. Эта история с Сэмом Кимбером многих удивила, главным образом, тех, кто знал его лишь поверхностно. Я Сэма знаю давно. Он гораздо сложнее, чем кажется. Бог знает, как у них начиналось. Как-то необычно. И все держали в тайне. Но в таком небольшом городишке разве можно что-нибудь утаить? После смерти Китти Кимбер Сэм ни с кем не связывался. Многие женщины положили на него глаз. Но он охотился в других угодьях. И не часто, доложу я вам. Думаю, Луэлл не считала себя женщиной, способной на легкие связи. Спокойная, красивая, сдержанная и осмотрительная. Славная, здоровая женщина в расцвете лет. Одинокая и ранимая, к тому же далеко от родного дома. Стала терять уверенность, ощутила свою беззащитность А Сэм опять превратил ее в женщину. По-моему, она сама очень удивилась, когда поняла, что способна испытывать такую физическую зависимость. Думаю, с Сэмом она пережила гораздо больше, чем за годы замужества. Меня это не касается, вас и вашей страховой конторы — тоже, но раз вы имеете в виду самоубийство, я назову кучу причин, почему эта ваша идея не пройдет. Если ее мучило чувство вины, а в этом я не сомневаюсь то обретенное наслаждение подавляло его. Иногда она приходила на работу как во сне, витала в облаках, круги под глазами и улыбка, как у Моны Лизы. Как практикующий врач, могу сказать, что только одна женщина из десяти имеет такое физическое строение, везенье, чувственность, чтобы оказаться в ее положении. И это тоже не располагает к самоубийству, Станиэл, потому что физическое наслаждение означает победу жизни, и мыслям о смерти здесь нет места.
— И в последнюю неделю?
— Хотите перебрать все мотивы самоубийства — один за другим? Что? В прошлом месяце она понервничала из-за задержки менструации и попросила сделать тест на кроликах. Результат оказался отрицательным, и, думаю, на другой день она все забыла. А если и положительный, она не стала бы ничего предпринимать, это не в ее характере. Я сделал ей полное обследование — была чертовски здорова, ее жизнеспособности хватило бы на трех женщин. Сэм нисколько не изменился, значит, интимная жизнь была в порядке. В деньгах не нуждалась: жалованье, кое-какие суммы от Келси и скромные доходы от акций позволяли ей даже ежемесячно посылать кое-что матери. Деньги как мотив исключается. Брак ее так и так рассыпался, и не только потому, что пришлось выбирать между мужчиной и мальчишкой, но Хансон не очень-то и старался ее вернуть. Был чересчур занят тем, чтобы опять войти в роль студента и возвратиться к маменькиной юбке. Я-то знал, чем все кончится. Пройдет их условный год, и Луэлл подала бы на развод, уехала бы на север; а Сэм поймет, что она значит в его жизни, женится и привезет обратно; потому что Сэм не выберет жену, пока в голове у него, как пуля, не засядет мысль, что жить без нее не может.
— Доктор, вы все время отклоняетесь.
— Дайте мне сказать. Еще одна причина — минутное душевное смятение. У Луэлл совершенно не было неврастении. Крепкая как гранит. В последние недели? Что? Я бы сказал, что-то на уме у нее было. Но что именно — не знаю.
— А как вы думаете?
Руфус Нил, соскочив с гинекологического кресла, резко распахнул дверцу шкафчика и, выхватив бутылку “Джек Дэниэлс”, открыл ее и поднял с неизбежным вопросом: “Что?”
— Мне с водой, пожалуйста.
— Отметим конец работы.
Он разлил виски в большие бумажные стаканы.
— Мне нравится обо всем иметь собственное мнение. Возьмите историю с Сэмом. Без причины слухи не возникают. Он рванулся вверх чертовски быстро. Честность при этом — понятие относительное. А тут вдруг налетел любовный вихрь. Луэлл отличалась высокими моральными требованиями. Любовь. Никогда раньше она не встречала людей вроде Сэма Кимбера. Теперь предположим — по мере их сближения она обнаружила, что в своих коммерческих делах Сэм порой лавировал у опасной черты в такой близости, что только жребий мог решить, считать его мошенником или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47