Живой упрек солнечному дню кануна Рождества.
Глава 4
Было уже далеко за полдень, когда я вновь поднялся в Гулино убежище. На этот раз она вела себя гораздо скованнее, словно чувствовала себя неловко при мне; к рассказу Говарда, вкратце пересказанному мной, она отнеслась со странным безразличием, почти отчужденностью. Мы спустились на девятый этаж, и она показала мне студию, которую снимала первое время. Она предоставляла ее в мое полное распоряжение, отдала ключ и велела подняться к ней, после того как я освежись и отдохну.
Я сказал, что уже черт его знает сколько не живал в приличных отелях, и как насчет того, чтобы после моего приобщения к благам цивилизации выйти со мной прогуляться. Она, кажется, обрадовалась. Через какое-то время она позвонила мне и сказала, что вполне готова к выходу и будет ждать меня внизу у въезда в гараж, причем голос ее звучал почти весело.
Она появилась, невероятно хорошенькая в своем брючном костюме и с тем макияжем, который создает эффект отсутствия такового. Она сказала, что так ей легче смеяться. Алиса Дорк оставила ей не только студию, но и свою белую «тойоту», к местному движению Гуля уже почти привыкла, так что может быть?…
Она уверенно села за руль и вывела машину за ворота гаража с ловкостью, говорящей о действительном умении и привычке. От недавнего замешательства не осталось и следа, словно она взялась доказать себе (а быть может, и мне), что ее рано причислять к параноикам. Лавируя между потоками, Гуля вихрем промчалась по уже темнеющим улицам и каким-то чудом припаркована машину — судя по всему, в единственно оставшуюся свободной щель на всем побережье.
Этот безветренный и ясный вечер был просто создан для прогулки. Отели Вайкики еще не успели перенять дурных обычаев всех отелей Майами-Бич, где доблестные стражи порядка у зеркальных дверей не впустят вас в ресторан, если вы не предъявите ключ от снимаемого у них номера, а то еще, чего доброго, если вы покажетесь не слишком приличной публикой, потащат вас до ближайшего полисмена на предмет выяснения личности. Нет, на Вайкики вы по-прежнему можете запросто зайти в любой бар или ресторан и надраться, сколько позволит ваша выдержка и кошелек. Мы решили заходить во все бары подряд, пока не остановимся в каком-нибудь особо понравившимся. Такой, чтобы там был и ром в граненом стакане с ломтиками ананаса на закуску, и «Кровая Мэри» с венчиком сельдерея, торчащим из бокала.
Начал я издалека, с темы, казавшейся мне вполне безопасной: Багамские моря и Флоридские пляжи. Она заметно оживилась, глаза ее разгорелись, а голос, звучавший до того весьма монотонно, теперь звенел и переливался от заговорщеского шепота к возбужденным возгласам. Маршрут был извилист, но не бессистемен: коктейль на пробу, прогуливался до следующего бара, снова коктейль.
Это был долгий, но зато самый верный путь заставить ее немного растормозиться. Ин вино и в самом деле веритас — при условии, что вы можете вычленить ее, можете определить, какая именно сторона истины предлагается вам. Интернешенел Маркет уже закрывался. В ларьке на углу я купил ей ни на что не похожий цветок, немного орхидею, немного хризантему. А потом, руководствуясь скорее чутьем, чем знанием, я повел ее, улыбающуюся и разомлевшую, через холл и узкие коридорчики Принцез Кайлани Отель, к маленькому ресторанчику, где оказалась прекрасная китайская кухня, разрушительная для неба и языка.
С двумя парами палочек мы разыграли желания: обломили две из четырех, и тянули, кто вытянет короткую. Обе коротких вытянула Гуля, расхохоталась и сказала, что еще подумает, какие желания загадать. Она так и ела этой коротенькой парой, а я смотрел на ее маленькие, изящные и в то же время сильные ручки, ловко управляющиеся с палочками. Ела она с жадностью голодного зверька, время от времени поглядывая на меня поверх огоньков свечей, улыбаясь, приговаривая: «М-ммм». Она откидывала время от времени челку со лба тем же резким движением головы, что и десять лет назад. Очаровательно.
— Ну, так ты надумала наконец? — поинтересовался я.
Она ловко кинула в рот еще кусочек и положила на тарелку. Опять встряхнула головой.
— Ты знаешь, Трев… ладно два, на самом деле мне нужно только одно… Одно-единственное желание.
И, вдруг вскочив с места, она убежала. Я выждал десять минут, а потом, оплатив счет, попросил официантку заглянуть в женский туалет. Она вернулась с известием, что леди будет через две минуты, и чтобы я дождался в холле. Улыбка официантки при этом была самая что ни на есть медовая. Ох уж эти влюбленные, было написано у нее на лице.
Я вымерял шагами узкий проход и дожидался Гулю. Мимо меня торопливо прошла стайка японских туристов — по всей видимости, в ресторан.
Интересно, чем они начищают свои очки, что те так сияют?
Ко мне подошла Гуля, смущенная, с покрасневшим носом и мокрыми ресницами.
— Первый раз за такое долгое время… — сказала она, еще всхлипывая. — Ты уж прости меня.
— Да. И о том чудесном, чудесном времени. А теперь я превратилась в старую сову.
Машин на улицах уже почти не было, и потому обратно нас вез я. Гуля только показывала мне ярко освещенный зев гаража, занимающего первый полуподвальный этаж Таура. Когда мы поднимались на экскалаторе, мне показалось, что я расслышал ее тяжелый вздох сквозь шум машины. На одиннадцатом этаже я придержал дверь, пропуская ее вперед, и бодро поинтересовался:
— Изыскания продолжим завтра?
Она изучающе посмотрела на меня и резко повернулась на высоких каблучках.
— Нет. Теперь. Пошло оно все к черту. Гнойники надо вскрывать разом. Так что я кивнул и закрыл за собой дверь, и еще с минуту мы возились с множеством цепочек и замков. Студия 1112, что на одиннадцатом этаже Кайлани Таурс грозило все, что угодно кроме взлома.
Я слегка посмеялся над этим, поинтересовавшись, не является ли случайно лучшая Гулина школьная подруга секретным агентом иностранной разведки. Гуля спокойно ответила, что все эти замки были поставлены Алисой после одного случая. Как-то раз ей в дверь позвонил человек и сказал, что послан владельцем дома сменить фильтр в кондиционере. Алиса впустила его, после чего в результате короткой борьбы у нее были сломаны два ребра и три пальца на левой руке, а багровые синяки на шее не сходили больше недели. Так что с тех пор Алиса предпочитает иметь дверь, как в сейфе.
Больше не буду шутить, подумал я. Однажды я примерно так же попросил напиться, а в ответ услышал уверение, что если я буду настаивать, то получу сколько угодно воды, но в физиономию. Так что в сторону это.
— Вот, пожалуйста! Фотоаппарат. Он у меня всегда с собой, с двенадцати лет. «Кодаколор», как видишь. Пленку проявить можно почти в любом месте земного шара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Глава 4
Было уже далеко за полдень, когда я вновь поднялся в Гулино убежище. На этот раз она вела себя гораздо скованнее, словно чувствовала себя неловко при мне; к рассказу Говарда, вкратце пересказанному мной, она отнеслась со странным безразличием, почти отчужденностью. Мы спустились на девятый этаж, и она показала мне студию, которую снимала первое время. Она предоставляла ее в мое полное распоряжение, отдала ключ и велела подняться к ней, после того как я освежись и отдохну.
Я сказал, что уже черт его знает сколько не живал в приличных отелях, и как насчет того, чтобы после моего приобщения к благам цивилизации выйти со мной прогуляться. Она, кажется, обрадовалась. Через какое-то время она позвонила мне и сказала, что вполне готова к выходу и будет ждать меня внизу у въезда в гараж, причем голос ее звучал почти весело.
Она появилась, невероятно хорошенькая в своем брючном костюме и с тем макияжем, который создает эффект отсутствия такового. Она сказала, что так ей легче смеяться. Алиса Дорк оставила ей не только студию, но и свою белую «тойоту», к местному движению Гуля уже почти привыкла, так что может быть?…
Она уверенно села за руль и вывела машину за ворота гаража с ловкостью, говорящей о действительном умении и привычке. От недавнего замешательства не осталось и следа, словно она взялась доказать себе (а быть может, и мне), что ее рано причислять к параноикам. Лавируя между потоками, Гуля вихрем промчалась по уже темнеющим улицам и каким-то чудом припаркована машину — судя по всему, в единственно оставшуюся свободной щель на всем побережье.
Этот безветренный и ясный вечер был просто создан для прогулки. Отели Вайкики еще не успели перенять дурных обычаев всех отелей Майами-Бич, где доблестные стражи порядка у зеркальных дверей не впустят вас в ресторан, если вы не предъявите ключ от снимаемого у них номера, а то еще, чего доброго, если вы покажетесь не слишком приличной публикой, потащат вас до ближайшего полисмена на предмет выяснения личности. Нет, на Вайкики вы по-прежнему можете запросто зайти в любой бар или ресторан и надраться, сколько позволит ваша выдержка и кошелек. Мы решили заходить во все бары подряд, пока не остановимся в каком-нибудь особо понравившимся. Такой, чтобы там был и ром в граненом стакане с ломтиками ананаса на закуску, и «Кровая Мэри» с венчиком сельдерея, торчащим из бокала.
Начал я издалека, с темы, казавшейся мне вполне безопасной: Багамские моря и Флоридские пляжи. Она заметно оживилась, глаза ее разгорелись, а голос, звучавший до того весьма монотонно, теперь звенел и переливался от заговорщеского шепота к возбужденным возгласам. Маршрут был извилист, но не бессистемен: коктейль на пробу, прогуливался до следующего бара, снова коктейль.
Это был долгий, но зато самый верный путь заставить ее немного растормозиться. Ин вино и в самом деле веритас — при условии, что вы можете вычленить ее, можете определить, какая именно сторона истины предлагается вам. Интернешенел Маркет уже закрывался. В ларьке на углу я купил ей ни на что не похожий цветок, немного орхидею, немного хризантему. А потом, руководствуясь скорее чутьем, чем знанием, я повел ее, улыбающуюся и разомлевшую, через холл и узкие коридорчики Принцез Кайлани Отель, к маленькому ресторанчику, где оказалась прекрасная китайская кухня, разрушительная для неба и языка.
С двумя парами палочек мы разыграли желания: обломили две из четырех, и тянули, кто вытянет короткую. Обе коротких вытянула Гуля, расхохоталась и сказала, что еще подумает, какие желания загадать. Она так и ела этой коротенькой парой, а я смотрел на ее маленькие, изящные и в то же время сильные ручки, ловко управляющиеся с палочками. Ела она с жадностью голодного зверька, время от времени поглядывая на меня поверх огоньков свечей, улыбаясь, приговаривая: «М-ммм». Она откидывала время от времени челку со лба тем же резким движением головы, что и десять лет назад. Очаровательно.
— Ну, так ты надумала наконец? — поинтересовался я.
Она ловко кинула в рот еще кусочек и положила на тарелку. Опять встряхнула головой.
— Ты знаешь, Трев… ладно два, на самом деле мне нужно только одно… Одно-единственное желание.
И, вдруг вскочив с места, она убежала. Я выждал десять минут, а потом, оплатив счет, попросил официантку заглянуть в женский туалет. Она вернулась с известием, что леди будет через две минуты, и чтобы я дождался в холле. Улыбка официантки при этом была самая что ни на есть медовая. Ох уж эти влюбленные, было написано у нее на лице.
Я вымерял шагами узкий проход и дожидался Гулю. Мимо меня торопливо прошла стайка японских туристов — по всей видимости, в ресторан.
Интересно, чем они начищают свои очки, что те так сияют?
Ко мне подошла Гуля, смущенная, с покрасневшим носом и мокрыми ресницами.
— Первый раз за такое долгое время… — сказала она, еще всхлипывая. — Ты уж прости меня.
— Да. И о том чудесном, чудесном времени. А теперь я превратилась в старую сову.
Машин на улицах уже почти не было, и потому обратно нас вез я. Гуля только показывала мне ярко освещенный зев гаража, занимающего первый полуподвальный этаж Таура. Когда мы поднимались на экскалаторе, мне показалось, что я расслышал ее тяжелый вздох сквозь шум машины. На одиннадцатом этаже я придержал дверь, пропуская ее вперед, и бодро поинтересовался:
— Изыскания продолжим завтра?
Она изучающе посмотрела на меня и резко повернулась на высоких каблучках.
— Нет. Теперь. Пошло оно все к черту. Гнойники надо вскрывать разом. Так что я кивнул и закрыл за собой дверь, и еще с минуту мы возились с множеством цепочек и замков. Студия 1112, что на одиннадцатом этаже Кайлани Таурс грозило все, что угодно кроме взлома.
Я слегка посмеялся над этим, поинтересовавшись, не является ли случайно лучшая Гулина школьная подруга секретным агентом иностранной разведки. Гуля спокойно ответила, что все эти замки были поставлены Алисой после одного случая. Как-то раз ей в дверь позвонил человек и сказал, что послан владельцем дома сменить фильтр в кондиционере. Алиса впустила его, после чего в результате короткой борьбы у нее были сломаны два ребра и три пальца на левой руке, а багровые синяки на шее не сходили больше недели. Так что с тех пор Алиса предпочитает иметь дверь, как в сейфе.
Больше не буду шутить, подумал я. Однажды я примерно так же попросил напиться, а в ответ услышал уверение, что если я буду настаивать, то получу сколько угодно воды, но в физиономию. Так что в сторону это.
— Вот, пожалуйста! Фотоаппарат. Он у меня всегда с собой, с двенадцати лет. «Кодаколор», как видишь. Пленку проявить можно почти в любом месте земного шара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68