Но сначала ей необходимо справиться с противоречивыми чувствами, вызванными признанием Ричарда.
Сделав огромное усилие над собой, Мэгги спокойно произнесла:
– Я не делаю никаких выводов. Просто я очень удивлена.
Спокойный тон Мэгги не соответствовал напряженному выражению ее лица. Простила ли она его или решила не делать своим врагом человека, от которого зависит ее работа? Ричард дал себе слово, что узнает ответ на этот вопрос. В течение шести недель, которые ему предстоит провести в Нью-Йорке, он узнает все, включая свои ощущения, когда они займутся любовью.
Но сначала ему необходимо восстановить утраченные позиции. Нужно, чтобы Мэгги снова думала о нем как о Ричарде.
Но чем заполнить оставшуюся часть вечера? Не разговорами же о работе, конечно. Ему нужно придумать что-то.
Он вспомнил, что прочитал в газете о выставке бриллиантов. Ему не приходилось встречать женщину, которая не интересовалась бы камушками.
Мэгги почувствует себя в безопасности, потому что они будут в общественном месте, где люди не будут обращать на них внимание, и он сможет поговорить с ней, чтобы загладить свою вину. Прекрасная мысль!
– Как насчет того, чтобы заглянуть на выставку бриллиантов в Метрополитен? – предложил Ричард, надеясь, что ему удалось достаточно непринужденно сделать это предложение. Нельзя, чтобы Мэгги узнала, насколько сильно его влечет к ней. Это было бы тактической ошибкой, в результате которой она получила бы власть над ним. Из личного горького опыта Ричард знал, что женщина, имеющая сексуальную власть над мужчиной, всегда использует ее во вред ему.
Мэгги задел легкомысленный тон Ричарда. Гордость требовала, чтобы она отказалась, но здравый смысл приказывал согласиться. Ее план мести зависит от того, влюбится ли в нее Ричард, а как он сделает это, если ее не будет поблизости? Исходя из того, что ей известно о нем, он не будет гоняться за ней, а, пожав плечами, воспользуется одной из многочисленных женщин, претендующих на его внимание. У Мэгги на мгновение замерло сердце, когда она представила, что никогда не увидит Ричарда, или, что даже хуже, они будут встречаться только в деловой обстановке.
Ради Сэма она должна наплевать на свою гордость, велела себе Мэгги. Впервые в жизни она призовет к ответу человека, обладающего властью, за то, что он злоупотребляет ею, подчиняясь своим капризам и прихотям.
Она с удовольствием проучит Уортингтона! Он никогда не забудет этих шести недель.
Мэгги попыталась изобразить интерес к предложению, но вместо этого произнесла бесцветным голосом:
– Как мило! Я как раз намеревалась посетить ее.
Ричард вздохнул свободнее. Он понимал, что Мэгги не до конца простила ему обман – это ясно по тону ее голоса, – но она не так сильно разгневана, чтобы сразу выкинуть его из своей жизни. Все, что ему нужно сделать, – это снова завоевать ее расположение, показав, какой он на самом деле. Это будет не так уж трудно, цинично подумал он. Нет на свете ни одной женщины, которая предпочла бы водопроводчика миллиардеру.
Когда они вышли из ресторана, Ричард взял такси. Открыв заднюю дверцу, он положил руку на спину Мэгги, направляя ее в салон. Хорошо, что уже через неделю приедет его личный шофер. Несмотря на то что ему не хватало уединения и комфорта собственной машины, он не набрался смелости сказать Эдварду, который считает дни до рождения первого внука, что он срочно нужен ему в Нью-Йорке. Остается надеяться, что младенец не задержится с появлением на свет и будет похож на Эдварда.
Мэгги напряглась и поспешно скользнула на сиденье. Машина резко рванулась с места, и не успевшую пристегнуться девушку отбросило на мускулистое тело Ричарда.
Мэгги вдохнула дразнящий лимонный аромат, в котором ощущалась свежесть, чистота, дыхание ветра. И невероятная чувственность.
Спокойно, не увлекайся! Рядом с ней безжалостный магнат, погубивший карьеру Сэма, подумала Мэгги, принуждая себя вспомнить, что скрывается под неотразимой и обаятельной внешностью.
– Мы не спешим, – бросил Ричард водителю, и тот послушно сбавил скорость. Какой фантастический голос! Низкий, проникновенный, с бархатными нотками. Он рождает в воображении долгие жаркие ночи, проведенные на сбившихся простынях. Будь на свете справедливость, Ричард обладал бы пронзительным скрипучим голосом, чтобы хоть как-то нейтрализовать другие физические достоинства. У него есть все! Кроме сострадания, напомнила себе Мэгги. И обыкновенной порядочности, иначе он не обошелся бы с Сэмом так постыдно. Просто отсутствие этих качеств не бросается в глаза с первого взгляда, в отличие от крепкого телосложения и красивых черт лица.
Вспомнив о голой груди Ричарда, Мэгги учащенно задышала.
Прекрати немедленно! – приказала она себе. У тебя есть цель, и, чтобы ее достичь, ты никогда не должна нырять к нему в постель.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
С душераздирающим визгом тормозов таксист остановил машину перед музеем, и Мэгги поспешила выбраться наружу, чтобы поскорее избавиться от собственных мыслей и заодно от водителя, явно одержимого идеей самоубийства.
– Нью-йоркские таксисты верны себе, – заметил Ричард, присоединяясь к ней на ступеньках.
– К сожалению, – сухо откликнулась Мэгги.
Она вошла за ним в музей и собиралась достать кошелек, но Ричард уже платил за два билета.
Ну и пусть, решила Мэгги, не обеднеет.
Изучив план музея, он удивился:
– Здесь, оказывается, есть и исторические отделы. Например, рыцарские доспехи, шлемы, оружие…
– Естественно. Метрополитен – не обычный художественный музей, – сказала она с гордостью коренной жительницы Нью-Йорка.
– Не возражаете, если мы сначала взглянем на них?
– Конечно, нет. Какой период истории вас больше всего интересует?
– Средневековье. Когда я был ребенком, у меня была цель – совершить путешествие во времени и присоединиться к королю Артуру и его рыцарям. Позже я раз десять прочитал «Янки при дворе короля Артура» Марка Твена.
– Детей обычно привлекает средневековая жизнь.
– А вам она не нравится? – с любопытством спросил Ричард.
– А что в ней было хорошего? Медицина на уровне четок и заклинаний, еды мало, и вся она какая-то неудобоваримая; правосудие, когда оно существовало, выполняло прихоти местного властителя.
– Не слишком романтический взгляд.
– Как и сами те века.
– Ну, а что вы скажете о Гиневре и Ланселоте? – возразил он, вспомнив, как одна из его подружек затащила его на фильм о несчастных влюбленных, а затем весь вечер превозносила до небес их трагическую любовь.
– Что о них сказать? Гиневра была замужем за Артуром, что превращает ее великую любовь к Ланселоту в обычный адюльтер. – В голосе Мэгги прозвучала боль. Она невольно вспомнила, с какой страстью мать защищала свою связь с женатым отцом Мэгги, называя ее великой любовью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27