Но она готовилась напрасно – в столовой Тома не оказалось. Девушка перевела дыхание. Настроение испортилось. Она почувствовала странную тяжесть в груди.
Виктория не могла понять, что с ней. Мужа нет – прекрасно.
Стол был накрыт. Слуги замерли в ожидании. И все же Виктория нахмурилась. Безусловно, столовая была такой, как всегда. Так почему же Виктория ожидала, что сегодня утром все будет выглядеть по-другому? Свидетельство о браке семью не создает. Не создают ее и поцелуи. Итак, что она ожидала увидеть здесь сегодня утром? Мужа, который приветствовал бы ее: «Доброе утро» и поцеловал бы? Какого-то негодяя с голубыми глазами и улыбкой, заставляющей дрожать ее колени? Виктория вдруг потеряла аппетит. Не замечая изумленных взглядов слуг, девушка повернулась и направилась в сад.
Том потратил большую часть утра, чтобы найти свою старую лошадку. Теперь он был готов к встрече с Викторией. В другой руке он держал хлыст. Оба этих предмета предназначались в подарок его очаровательной жене.
Но в столовой Виктории не было. Наконец Том отыскал ее в саду. Она стояла на коленях, склонившись над кустом роз. Когда Том увидел Викторию с ножницами для подрезания веток, он был ошеломлен. Не менее поразил его и вид роз. Они были совсем не такими, какими помнил их Том.
Это было самое жалкое подобие сада, которое Том когда-либо имел несчастье увидеть. В то время, когда здесь работал его отец, кусты были яркими, пышными. Каждая роза была такой роскошной, что казалась ненастоящей. Сколько раз Том, завороженный красотой этих роз, забывал, что у них есть шипы, пытался сорвать хоть один цветок и постоянно кололся.
Том улыбнулся. Счастливое детство… Сейчас он тоже счастлив. Его жена здесь, рядом с ним, и он собирается открыть ей свою тайну.
С лошадкой и хлыстом Том пошел к Виктории, обходя разросшиеся стебли без листьев, покрытые шипами.
Сад всегда был гордостью и радостью Виктории. Еще в детстве она приходила сюда, если была чем-то расстроена. В конце лета, когда здесь цвели около пятидесяти видов роз, это было самое очаровательное место. Восхитительное благоухание наполняло воздух, успокаивало ее встревоженную душу.
Сейчас сад не такой, каким был когда-то. Виктория делала все, что могла. Но ей не хватало опыта, а садовник, который ухаживал за растениями, давно уехал из ее имения. Девушка сердито посмотрела на розовый куст. Черт возьми! Она целыми днями ухаживает за ним, но он не хочет цвести.
Виктория вздохнула. Никто лучше отца Томаса не мог сделать сад красивым. А ведь когда-то эти голые стебли были такими зелеными. С тех пор как отец Томаса уехал, они уже никогда не выглядели, как прежде. Словно сад скучает по мистеру Смиту. Сколько садовников нанимали после него! Но ни один из них не смог возродить сад. Наконец четыре года назад, уволив последнего садовника, Виктория сама стала о нем заботиться.
Интересно, получил ли отец Томаса ее письмо? Вернулся бы мистер Смит, если бы она его попросила, или нет?
Виктория побоялась спросить в письме о Томасе, Она уже давно не осмеливалась справляться о нем. О Господи! Наверное, он ее забыл. Возможно, у Томаса куча детей и домашний очаг. Наверняка у него есть жена, которой он весело говорит «доброе утро», и дочь, которая, обхватив сзади его шею, шепчет: «Я люблю тебя, папа».
А у нее… ну что же, у нее есть свой Том… человек, который даже не хочет завтракать со своей женой. Человек, от одного лишь голоса которого ярче сияют звезды в небе. Человек, губы которого доводят до безумия, и глаза, которые… У Томаса тоже были голубые глаза, вдруг вспомнила Виктория. И он называл ее малышкой.
– Виктория?
Девушка обернулась и увидела своего мужа, взлохмаченного, испачканного. «Господи, где он нашел столько пыли?» Этот грязнуля совсем не был похож на ее мужа. Куда делись фрак, белая рубашка? Вчера она выходила замуж за другого человека, а не за… бродягу. Если бы не эти необыкновенные голубые глаза, Виктория никогда бы не поверила, что это ее муж.
Лицо его было таким грязным, будто он целый месяц умывался из лужи. А его бриджи! Где он откопал такую рвань? А короткие-то какие! Виктория посмотрела внимательнее и увидела, что подшивочные швы много раз распарывали, пока бриджи не оказались слишком короткими. Рукава рубашки были обрезаны, а пятна от травы и грязи украшали ее на груди. А что случилось с этими нежными руками, которые прошлой ночью так умело ласкали ее тело? Теперь они были грязными и исцарапанными.
– Господи! – в ужасе воскликнула Виктория. – Ради всего святого! Что случилось? – «Наверняка на него напали бандиты. Глупость. Какие бандиты здесь, в этой глуши?» – Том?
Он тихо рассмеялся.
– Это я.
– У вас ужасный вид!
Молодой человек пожал плечами:
– Тогда я великолепно дополняю этот сад. Я бы сказал, это довольно плохая работа. Лучше признайтесь, какой мор напал на сад? Или здесь пронесся ураган? Или прошел слон?
Виктория разозлилась.
– Я хочу, чтобы вы знали. Это совершенно очаровательный сад. – Она была оскорблена тем, что Том не воспринимает этот сад так же, как она.
Виктория показала розы и вдруг увидела, что ее муж держит в руках какую-то ерунду. Виктория с любопытством посмотрела на хлыст.
– Они… восхитительны, когда цветут, – немного встревоженно сказала девушка.
– А когда они цветут?
«Невероятно, – подумал он, – должно быть, она совсем слепая!»
В большей части сада росли искореженные кусты… как будто ни одна рука никогда не заботилась о них. Его отец расплакался бы, если бы увидел, что стало с садом.
– Ну ясно, что они цветут сейчас! Разве вы не видите? – сказала Виктория.
Том еще раз огляделся, но ничего не увидел. Ему кивали голые ветви.
– Вон там. – Виктория указала на один из кустов, а затем, прикрыв рукой глаза, добавила: – Растет довольно интересный экземпляр. Это роза галлика оффициналис. Вы ее видите?
Аптекарская роза. Том хорошо ее знал. На кусте цвел маленький цветочек. Это был один из самых выносливых видов роз, очень древний. Но даже этот куст погибал.
– С этой розой связана интересная история, – объяснила Виктория. – По общему мнению, один измученный крестоносец привез ее из Дамаска во Францию для своей любовницы. Считают, что эта роза может исцелять.
– Правда? – Том старался делать вид, что поглощен беседой, а не созерцанием красивого рта Виктории.
– А эта роза, – сказала Виктория, указывая на особенно непривлекательный куст, – роза мунди. Существует легенда о том, что ее назвали в честь любовницы Генриха Второго – прекрасной Розамунды. – Виктория вновь взглянула на Тома и покраснела. – К сожалению, я не могу заставить эти кусты цвести по-настоящему.
Том с трудом улыбнулся и подумал, что это слишком мягко сказано.
– А затем, конечно, эта роза, – сказала Виктория.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18