Если меня эта басня заденет, - я все возвращаю:
Жирною птицею сыт, я сна бедняков не прославлю,
Но и свободный досуг не сменю на богатства арабов.
Скромность мою ты хвалил не раз: и царем, и отцом ведь
Звал я тебя как в глаза, так нисколько не ниже заочно.
Вникни, могу ль я вернуть тебе с радостным сердцем подарки?
40 Право, не худо сказать Телемах, сын страдальца Улисса:
"Местность Итаки совсем для коней неудобна, на ней ведь
Нет ни обширных равнин ни лугов, что обильны травою;
Дар твой оставлю тебе я, Атрид, - он тебе и пригодней".
Малое малым к лицу: не царственный Рим ведь, а Тибур
Манит спокойный меня или город Тарент безмятежный.
Дельный, ретивый Филипп, ведением тяжб знаменитый
В третьем часу пополудни, окончив дела, направлялся
К дому, - в преклонных летах уже был он, - ропща, что Карины
Слишком далеки от форума. Вдруг, говорят, он приметил
50 Кто-то, подстрижен, сидит в пустой от народа цирюльне,
Ножичком ногти себе в тени, не спеша, вычищая.
"Дмитрий, - сказал он слуге (господина веленья не вяло
Тот принимал), - пойди, расспроси, доложи: из какого
Дома он, кто, как богат, как отца его звать иль патрона?"
Вот он идет и назад: "Волтеем зовут его, Меной;
Служит глашатаем, ценз невелик, безупречен; известен
Тем, что умеет спешить иль помедлить в свой час, заработать,
Также прожить; рад друзьям небогатым и скудному дому,
Зрелищам рад, а дела все прикончив - и Марсову полю".
60 - "Хочется мне самого расспросить обо всем, что доносишь;
Пусть он к обеду придет"... Не верит ушам своим Мена,
Диву дается, молчит... Что долго тут думать? - "Куда мне!"
Он отвечает. - "Чтоб мне отказал он!" - "Негодник не хочет:
Знать, презирает тебя иль боится"... Филипп спозаранку
Ловит Волтея, когда продает он людишкам, одетым
В туники, ветошь. Филипп сам приветствует первый. Приносит
Тот извиненья: дела, мол, занятья по службе сковали,
Не дали утром придти с приветом; его, наконец, он
Издали здесь не узнал. - "Так простил тебя, знай, под условьем,
70 Если сегодня со мной пообедаешь". - "Как ты прикажешь".
- "Значит, придешь после трех, а теперь умножай достоянье"...
Все за столом: наболтал он, что надо, и то, что не надо;
Шлют его спать наконец. И стал этот Мена частенько
Бегать, как рыба на скрытый крючок: сперва он клиентом
Утром пораньше, потом сотрапезником верным; велят уж
За город спутником быть ему в праздник Латинский, на дачу.
Вот он на кляче сидит, сабинские пашни и воздух
Хвалит без устали он. То видя, Филипп уж ликует:
Ищет себе он везде, чем развлечься, над чем посмеяться;
80 Давши сестерций ему семь тысяч и семь без процентов
В долг обещая, его он земельку купить убеждает.
Вот уж купил, - но зачем вниманье твое утомлять мне
Повестью длинной? Так вот: прежде чистенький, стал мужиком он.
Все он о лозах трещит, бороздах и готовит уж вязы;
Чуть не умрет от работы, от алчности старясь до срока.
Все ж, как украли овец, от болезни попадали козы,
Сбор все мечты обманул, и за пахотой вол уморился,
В горе от всех неудач, хватает он в полночь кобылу,
Держит, разгневавшись, путь он прямо к хоромам Филиппа.
90 Только увидел Филипп его грязным, нечесанным, - молвил:
"Вижу, Волтей мой, жесток ты к себе и не в меру усерден".
- "Нет, ты несчастным, клянусь, назвал бы меня, - возразил он,
Если б хотел приложить ты ко мне подходящее имя.
Гением, правой рукой заклиная, Пенатами всеми,
Я умоляю тебя: верни меня к жизни ты прежней!"
Кто только раз хоть заметил, сколь то, что покинул он, лучше
Нового, что он и скал, - пусть скорее вернется к былому.
Меркой своею себя измеряй и своими шагами.
Пер. Н. С. Гинцбурга
8
Цельзу ты Альбиновану, писцу в провожатых Нерона,
Муза, прошу, мой привет передай с пожеланьем успеха.
Спросит он, как я живу, - ты скажи, что хорошего много
Я обещал, но живу кое-как и не сладко. Не в том, что
Градом побита лоза, иль оливы съел зной, тут причина,
Иль что болеет мой скот на лугах от меня отдаленных.
Вот в чем беда: хоть слабее, чем тело, мой ум - не хочу я
Внять иль учиться тому, что могло облегчить бы больного,
С верными ссорюсь врачами, всегда на друзей раздражаюсь,
10 Если стремятся меня излечить от губительной спячки.
Вредного все я ищу; избегаю того, что полезно.
В Риме я Тибура жажду, а в Тибуре - ветреник - Рима.
Как поживает, его расспроси, как справляется с делом,
Как и с собою; и как он с Тиберием ладит, с когортой?
Скажет коль он: "хорошо", то сейчас же ты вырази радость,
На ухо, кроме того не забудь ты шепнуть ему вот что:
Как ты со счастьем поладишь, и мы так с тобой будем ладить.
Пер. Н. С. Гинцбурга
9
Клавдий, Септимий один, без сомнения, понял, насколько
Ты меня ценишь: ведь если он просит меня неотступно
Именно, чтобы тебе указать на него с похвалою,
Как на достойного быть в числе приближенных Нерона;
Если он верит, что я облечен правом близкого друга,
Значит он лучше меня, что могу я, и видит и знает.
Многое я говорил, чтоб его не обидеть отказом,
Но убоялся, не счел бы, что я притворяюсь слабейшим,
Силу тая от него, о своей только думая пользе.
10 И потому, чтобы мне не раскаяться в худшей ошибке,
В ход я решился пустить горожанина дерзость... Так если
Ты одобряешь, что я ради друга отбросил стыдливость,
В круг свой его ты введи и признай его храбрость и честность.
Пер. Н. С. Гинцбурга
10
Фуску, любителю Рима, привет с пожеланьем здоровья
Шлю я - любитель села; лишь в этом одном ведь с тобою
Сильно расходимся мы, в остальном же почти близнецы мы,
Братья душой; как один, так другой отвергаем и хвалим
Оба одно мы, кивая друг другу, как голуби сжившись.
Ты гнездо сторожишь, восхваляю я прелесть деревни
Скалы, обросшие мохом вокруг, и ручьи, и дубравы.
Что же еще? Я царем себя чувствую, только покину
То, что возносите вы до небес при сочувствии общем.
10 Точно бежав от жреца, отвергаю я сдобные хлебцы,
Хлеб простой для меня ведь лучше медовых лепешек.
Если нам следует жить, согласуя желанья с природой,
Иль чтобы выстроить дом, надо выбрать удобный участок.
Знаешь ли место еще ты, пригодней деревни блаженной?
Есть ли где зимы теплей, где ветер приятней смягчает
Ярость созвездия Пса и Льва разъяренного скоки,
Только начнут уязвлять его солнца палящие стрелы?
Где прерываются сны заботой завистливой меньше?
Пахнет трава иль блестит хуже камешков что ли ливийских?
20 Разве вода, что прорвать свинцовые трубы стремится,
Чище воды, что в ручьях торопливо сбегает с журчаньем?
Часто деревья растят среди пестрых колонн, восхваляют
Дом, пред которым полей простор открывается взору:
Вилой природу гони, она все равно возвратится,
Тайно прорвавшись, она победит пресыщенье больное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15