Вейс Роберт
Как знакомиться с девушками
Роберт С. Вейс
Вопросы изучения одиночества
Перевод Елены Егоровой
Когда при подготовке своей книги я ознакомился с литературой по одиночеству, она показалась мне, к моему удивлению, весьма скромной. Харри Стэк Салливан указывал на то, что одиночество, как ему кажется, впервые появляется в юности, однако когда оно действительно наступает, то сила его уже велика. Это частное, хотя и тонкое замечание не было им развернуто. Типичным описанием одиночества была статья Фриды Фромм-Рейхман, где одиночество изображалось как состояние полного уединения, как своего рода "Антарктида души", которое в чистой форме испытывает лишь наиболее артистические и неуравновешенные натуры. В другой статье, сходной по трактовке проблемы, одиночество отождествлялось с непреодолимым в конечном счете пространством, разделяющим все нас. Совсем иной направленности работы Мустакаса, в которых предприняты попытки - весьма отважные - поднять настроение читателей посредством внушения им мысли о необходимости относиться к своему одиночеству как к благоприятной возможности общаться с самим собой и со вселенной. Эмпирические исследования одиночества представлены небольшим количеством работ. Опубликовано несколько ценных диссертаций на соискание степени доктора философии, но они, как это часто бывает с докторскими диссертациями, совершенно не привлекли к себе никакого внимания. Лопата, основываясь на интервью с вдовами, распределила по категориям формы, в которых эти женщины перенесли одиночество. Вот, пожалуй, и вся литература по проблеме одиночества.
И все же какие-то сведения о том, что одиночество отнюдь не необычное явление, имелись. В обзорном исследовании Брэдберна респондентам был задан вопрос, чувствовали ли они за предшествующие несколько недель, что "очень одиноки или далеки от других людей". Двадцать шесть процентов опрошенных ответили утвердительно. Я недоумевал, почему о явлении столь общераспространенном, по словам значительной части опрошенных, и уже признанном, по крайней мере Салливаном, как представляющим интерес для психиатрии, так мало написано. Мне показалось, что здесь, должно быть, срабатывает защитная реакция: исследователи, преуменьшающие или отрицающие свое собственное одиночество, также обходят вниманием и одиночество у других людей. Кроме того, исследователи, возможно, уклонялись от изучения этой проблемы, не желая, чтобы про них подумали, будто и они страдают от одиночества, как людей, изучающих отклонения в половом поведении, могут заподозрить в том, что и сами они со странностями. Но есть другое, более доступное объяснение: проблема одиночества просто не была в ходу у ученых. Почти никто над ней не работал, и поэтому не был определен и предмет обсуждения, не было коллег, на чьи работы можно было бы откликнуться или опереться, не проводились конференции, мало было журнальных публикаций, не была обозначена область исследования как таковая.
За последние годы многое изменилось. Сейчас нет недостатка в серьезных исследователях, изучающих природу одиночества, его распространение и сопутствующие ему обстоятельства. И теперь мы можем установить, какие проблемы требуют внимания. Именно такому вопросу - каковы же эти проблемы я и посвящаю свою статью.
Концептуальные
и рабочие определения
Объясняя, что мы подразумеваем под "одиночеством", мы находимся в лучшем положении, чем те исследователи, которые, проверяя умственные способности, должны сказать, что они подразумевают под "умом". Оценивая тестируемого с помощью своих понятий, таким исследователям не остается ничего другого, как отметить, что некоторые люди, оказывается, могут лучше соображать, чем другие. Ум - это качество функционирования, оценить которое можно лишь в сравнении. Одиночество же, с другой стороны, вот оно здесь, с нами. У него есть свои симптомы, проявления, ряд свойств, точно так же, как свои симптомы, свойства, проявления характерны для пеллагры.
Я указываю на это потому, что, изобретая метод определения измерительный инструмент, который может помочь нам опознать одиноких, очень легко действовать так, будто мы способны оценить одиночество лишь в сравнении. Но если мнение о ком-то, что он "умный", - в конечном счете всего лишь констатация того, как "он." или "она" выглядит в сравнении с другими людьми, то утверждение "он одинок" должно означать, что человек находится в особом замкнутом эмоциональном состоянии. Данная работа по определению способа оценки скорее имеет целью помочь выявить это состояние и, быть может, степень его интенсивности, чем провести распределение баллов среди нормальной части населения; тогда нам легче будет опознать тех, кто явно отклоняется от нормы.
Если мы трактуем одиночество как качество функционирования личности, которое можно оценить лишь в сравнении, подобно интеллекту, тогда любая деталь, помогающая отделить одиноких от менее одиноких, может стать составной частью нашего способа оценки и инструментария. Это верно даже в том случае, если данная деталь касается лишь коррелята одиночества, такого как сосредоточенность на своем внутреннем мире. Но нам не следует идти по такому пути. Лучше было бы направить усилия исследователей на определение того, как именно выражается одиночество, и взять эти свидетельства одиночества за основу нашего инструментария измерения.
Как же нам точно определить способы измерения одиночества? Мне кажется маловероятным, что мы когда-нибудь найдем объективный коррелят одиночества, который будет безошибочно указывать на то, что оно имеет место, так чтобы не надо было задавать лишних вопросов - подобно тому, как расширение зрачка может говорить о наличии заинтересованности или сжатие челюстей - о гневе. Так или иначе, но нам, видимо, всегда придется полагаться лишь на ответы респондентов. Поэтому вопрос состоит в том, как это лучше делать.
Мы могли бы полагаться на расплывчатые, но пространные интервью. Мы могли бы, например, просто попросить респондентов рассказать о своей жизни, о том, какие у них ощущения, когда они находится в обществе других людей, и что они чувствуют, когда они совсем одни. И тогда из их ответов можно было бы заключить, одиноки ли они в самом деле. Признаться, таков прежде и был мой подход. Это значит, я иногда считал людей одинокими, поскольку они сами сказали мне о своем одиночестве, а в других случаях я относил их к одиноким на том основании, что описанное ими состояние совпадало с моим представлением о симптомах одиночества. Свобода действий и произвольности, предоставленные исследователю таким подходом, могут вызвать затруднения, а то и полное недоумение.
1 2 3 4 5