Оля готова была броситься ему на шею. Дима вспомнил, как лихо
пыталась она командовать им минут двадцать назад. Девочка сама не знает,
чего хочет...
- Что в палате-то? - тихо спросила Вера Павловна.
- Одурели бабки совсем. Богу молятся. Конец света, видите ли, настал.
Танечку Малышеву насмерть перепугали. А вообще-то интересно, сколько
сейчас было баллов и где эпицентр?
Практикант сладко потянулся и плюхнулся на кушетку, но опять вскочил
от слов Оли:
- Вот видите, и они о том же.
- А кто еще? - со злостью выплюнул Дима. Вместо ответа Оля протянула
ему измятый лист бумаги, посреди которого расплылось огромное фиолетовое
пятно.
- Я нашла это сегодня в почтовом ящике. Кто-то подбросил.
Дима прочел следующее:
"СВЯТОЕ ПИСЬМО
Люди! Настает Конец Света, предсказанный в Писании. Спаситель вновь
пришел на нашу грешную землю, чтобы судить нас и отделить зерно от плевел
и овец от волков. И исполня... намений:
1. Когда земля содрогнет...
2. Когда солнце пога...
3. Когд...
4. Когда печа... ны.
5. Когда вор... аз.
6. Когда убъют невин...
7. Когда родится ребенок без души.
И исполнится все это, и будет тогда Конец Света. И если хочет кто
спастись, пусть перепишет это письмо семь раз и пошлет его в семь мест.
Аминь."
- Ну и что, какой-то идиот решил подшутить, - проворчал Дима. -
Кстати, что было под кляксой?
- Не помню, - Оля впала в совершеннейшее отчаяние. - Письмо дождем
намочило. Но землетрясения... И солнечное затмение...
- М-м-мда-а-а, - Дима поскреб затылок. - Действительно, землетрясение
сегодня... то есть уже вчера, если учесть, что уже далеко за полночь...
Короче, оно совпало с затмением.
- Так и не говори, что все глупости, - строго сказала Вера Павловна.
- Это ничего не значит! Конечно, редкий случай, но в жизни и почище
бывает. Знаете что? Давайте лучше слушать музыку. Ну их всех.
Дима извлек из сумки потрепанную в различных переделках "Селгу" с
прикрученным изолентой выпрямителем и принялся медленно вращать колесико
настройки. Из динамика доносились лишь писк, вой и рев помех, изредка
треск от грозовых разрядов.
- Да где же эта передача для тех, кто не спит? - начал сердиться
практикант, когда вдруг сильный низкий голос произнес:
- ...будут сломаны.
Когда птица воробей пропоет в последний раз.
Когда убьют невиновного.
Когда родится ребенок без души.
Тогда наступит Конец Света.
Дима хотел сменить волну, но Оля умоляюще взглянула на него.
- И в эти оставшиеся нам часы я обращаюсь к тем, кто не успел еще
уверовать во Всевышнего, - продолжал голос. - Откройте ваши сердца Богу!
Покайтесь, как покаялся мытарь, омойте ноги свои от грязи греха, как
сделал Иисус апостолам, и будете прощены и спасены, ибо Он милосерд.
Вернитесь к своему Пастырю, заблудшие овцы!
После глухой паузы, нарушаемой лишь треском радиопомех, женский голос
произнес:
- Мы передавали обращение пресвитера...
- Ну как, послушала?
Дима возобновил яростные поиски музыки, однако едва не выронил
"Селгу" от испуганного шепота Оли:
- А как... это... креститься? Вот так?
- Нет-нет, - запротестовала Вера Павловна. - Сначала пальцы на лоб,
потом до пупа, потом направо, а кончаешь у сердца. И тут же кланяешься. Да
на голову платочек или косынку повяжи.
Оля принялась искать свою белую косынку. Искала она покорно и слепо.
По стеклу забарабанили первые капли дождя.
- Ну не могу я это видеть! - взорвался Дима, бросая приемник на
кушетку. - Тетя Вера, вы что, заодно с бабками из "богадельни"?!
- Хватит, в самом деле, - устало сказала молчавшая до сих пор Тамара.
- Давайте дальше чай пить.
Она поднялась из-за стола и начала вытирать расплескавшийся чай.
- Оля, тетя Вера, Дима, помогите мне.
Никто не откликнулся. Оля тщательно завязывала под подбородком
косынку с красным крестиком. Вера Павловна умильно-ласково наставляла ее.
Дима обалдело уставился на Олю.
За окном сверкнула ослепительная молния. От яростного раската грома
все оглохли на несколько секунд. Ветер швырял в окно пригоршни дождя.
- Ну вы и распсиховались! - выдохнул наконец Дима.
- Ты не понимаешь, что обижаешь всех нас?! - в сердцах выкрикнула
Тамара.
- Прошу прощения, - безразлично буркнул практикант (кажется, он
действительно не понимал). - Но что из этого? Допустим, и мне не по себе.
Ладно. Но ведь и раньше бывали землетрясения и наводнения...
- Пресвитер сказал! - запальчиво возразила Оля.
- А ты привыкла все по указке делать. Папа-мама сказали, чтоб
паинькой была - ты паинька. Учительница сказала, что бога нет - ты
поверила. "Святое письмо" сказало, что конец света - ты креститься
учишься.
- Ну вот что. Ты ее не тронь. Не тронь, говорю! - еще строже одернула
практиканта Вера Павловна.
- Кстати, тетя Вера, - Дима заискивающе улыбнулся. - Говорят, вы
самый большой спец по этим делам. Что там еще за знамения?
- Ой, не знаю я, - Вера Павловна сокрушенно покачала головой. - Ой,
не знаю. Жаль, "Святое письмо" промокло. А я что? За деток, за внучаток в
церкви свечку поставить, на Пасху, на Спасы там, на Троицу, то да се...
Дима презрительно фыркнул.
- Ну вот! Даже неизвестно, чего бояться.
- Вода обратится в кровь, что ли? - неуверенно сказала Вера Павловна.
- Я в Запорожье ездил, так там давно красная речка через весь город
течет. Это от взвеси руды. Что дальше?
- А может и нет. Белые волки побегут по земле... Нет, это после.
Ангелы затрубят... Нет, это будет зов на Страшный Суд. Не помню, - честно
призналась Вера Павловна.
- Пресвитер говорил, что что-то там обломается.
- Печати вроде бы... Не знаю.
- Да уж, тетя Вера, слабовато у вас с теорией, - язвительно заметил
Дима. - А как насчет последней песни воробья?
Тут все действительно услышали отчаянное чириканье. По другую сторону
окна в стекло испуганно бился жалкий, промокший воробей.
- Надо впустить его! - крикнула Оля и первой бросилась к окну. Глупая
птичка мигом упорхнула прочь. Ей бы где-нибудь укрыться от ливня, однако
то ли от испуга, то ли по какой другой причине воробей сел прямо на
тротуар, в яркий круг света от уличного фонаря, иссеченный струйками воды.
Всем показалось, что он нахохлился, растопырил крылышки, открыл клювик и,
видимо, чирикнул.
Зигзаг молнии расколол воздух. По мокрому асфальту поскакали во все
стороны огненно-голубые шарики.
- Хана воробью. Дочирикался, - сказал Дима... и тут же замер.
Посреди стола застыло десятка два огромных тараканов. Практикант без
особого энтузиазма направился к ним, когда пол едва заметно задрожал.
1 2 3 4
пыталась она командовать им минут двадцать назад. Девочка сама не знает,
чего хочет...
- Что в палате-то? - тихо спросила Вера Павловна.
- Одурели бабки совсем. Богу молятся. Конец света, видите ли, настал.
Танечку Малышеву насмерть перепугали. А вообще-то интересно, сколько
сейчас было баллов и где эпицентр?
Практикант сладко потянулся и плюхнулся на кушетку, но опять вскочил
от слов Оли:
- Вот видите, и они о том же.
- А кто еще? - со злостью выплюнул Дима. Вместо ответа Оля протянула
ему измятый лист бумаги, посреди которого расплылось огромное фиолетовое
пятно.
- Я нашла это сегодня в почтовом ящике. Кто-то подбросил.
Дима прочел следующее:
"СВЯТОЕ ПИСЬМО
Люди! Настает Конец Света, предсказанный в Писании. Спаситель вновь
пришел на нашу грешную землю, чтобы судить нас и отделить зерно от плевел
и овец от волков. И исполня... намений:
1. Когда земля содрогнет...
2. Когда солнце пога...
3. Когд...
4. Когда печа... ны.
5. Когда вор... аз.
6. Когда убъют невин...
7. Когда родится ребенок без души.
И исполнится все это, и будет тогда Конец Света. И если хочет кто
спастись, пусть перепишет это письмо семь раз и пошлет его в семь мест.
Аминь."
- Ну и что, какой-то идиот решил подшутить, - проворчал Дима. -
Кстати, что было под кляксой?
- Не помню, - Оля впала в совершеннейшее отчаяние. - Письмо дождем
намочило. Но землетрясения... И солнечное затмение...
- М-м-мда-а-а, - Дима поскреб затылок. - Действительно, землетрясение
сегодня... то есть уже вчера, если учесть, что уже далеко за полночь...
Короче, оно совпало с затмением.
- Так и не говори, что все глупости, - строго сказала Вера Павловна.
- Это ничего не значит! Конечно, редкий случай, но в жизни и почище
бывает. Знаете что? Давайте лучше слушать музыку. Ну их всех.
Дима извлек из сумки потрепанную в различных переделках "Селгу" с
прикрученным изолентой выпрямителем и принялся медленно вращать колесико
настройки. Из динамика доносились лишь писк, вой и рев помех, изредка
треск от грозовых разрядов.
- Да где же эта передача для тех, кто не спит? - начал сердиться
практикант, когда вдруг сильный низкий голос произнес:
- ...будут сломаны.
Когда птица воробей пропоет в последний раз.
Когда убьют невиновного.
Когда родится ребенок без души.
Тогда наступит Конец Света.
Дима хотел сменить волну, но Оля умоляюще взглянула на него.
- И в эти оставшиеся нам часы я обращаюсь к тем, кто не успел еще
уверовать во Всевышнего, - продолжал голос. - Откройте ваши сердца Богу!
Покайтесь, как покаялся мытарь, омойте ноги свои от грязи греха, как
сделал Иисус апостолам, и будете прощены и спасены, ибо Он милосерд.
Вернитесь к своему Пастырю, заблудшие овцы!
После глухой паузы, нарушаемой лишь треском радиопомех, женский голос
произнес:
- Мы передавали обращение пресвитера...
- Ну как, послушала?
Дима возобновил яростные поиски музыки, однако едва не выронил
"Селгу" от испуганного шепота Оли:
- А как... это... креститься? Вот так?
- Нет-нет, - запротестовала Вера Павловна. - Сначала пальцы на лоб,
потом до пупа, потом направо, а кончаешь у сердца. И тут же кланяешься. Да
на голову платочек или косынку повяжи.
Оля принялась искать свою белую косынку. Искала она покорно и слепо.
По стеклу забарабанили первые капли дождя.
- Ну не могу я это видеть! - взорвался Дима, бросая приемник на
кушетку. - Тетя Вера, вы что, заодно с бабками из "богадельни"?!
- Хватит, в самом деле, - устало сказала молчавшая до сих пор Тамара.
- Давайте дальше чай пить.
Она поднялась из-за стола и начала вытирать расплескавшийся чай.
- Оля, тетя Вера, Дима, помогите мне.
Никто не откликнулся. Оля тщательно завязывала под подбородком
косынку с красным крестиком. Вера Павловна умильно-ласково наставляла ее.
Дима обалдело уставился на Олю.
За окном сверкнула ослепительная молния. От яростного раската грома
все оглохли на несколько секунд. Ветер швырял в окно пригоршни дождя.
- Ну вы и распсиховались! - выдохнул наконец Дима.
- Ты не понимаешь, что обижаешь всех нас?! - в сердцах выкрикнула
Тамара.
- Прошу прощения, - безразлично буркнул практикант (кажется, он
действительно не понимал). - Но что из этого? Допустим, и мне не по себе.
Ладно. Но ведь и раньше бывали землетрясения и наводнения...
- Пресвитер сказал! - запальчиво возразила Оля.
- А ты привыкла все по указке делать. Папа-мама сказали, чтоб
паинькой была - ты паинька. Учительница сказала, что бога нет - ты
поверила. "Святое письмо" сказало, что конец света - ты креститься
учишься.
- Ну вот что. Ты ее не тронь. Не тронь, говорю! - еще строже одернула
практиканта Вера Павловна.
- Кстати, тетя Вера, - Дима заискивающе улыбнулся. - Говорят, вы
самый большой спец по этим делам. Что там еще за знамения?
- Ой, не знаю я, - Вера Павловна сокрушенно покачала головой. - Ой,
не знаю. Жаль, "Святое письмо" промокло. А я что? За деток, за внучаток в
церкви свечку поставить, на Пасху, на Спасы там, на Троицу, то да се...
Дима презрительно фыркнул.
- Ну вот! Даже неизвестно, чего бояться.
- Вода обратится в кровь, что ли? - неуверенно сказала Вера Павловна.
- Я в Запорожье ездил, так там давно красная речка через весь город
течет. Это от взвеси руды. Что дальше?
- А может и нет. Белые волки побегут по земле... Нет, это после.
Ангелы затрубят... Нет, это будет зов на Страшный Суд. Не помню, - честно
призналась Вера Павловна.
- Пресвитер говорил, что что-то там обломается.
- Печати вроде бы... Не знаю.
- Да уж, тетя Вера, слабовато у вас с теорией, - язвительно заметил
Дима. - А как насчет последней песни воробья?
Тут все действительно услышали отчаянное чириканье. По другую сторону
окна в стекло испуганно бился жалкий, промокший воробей.
- Надо впустить его! - крикнула Оля и первой бросилась к окну. Глупая
птичка мигом упорхнула прочь. Ей бы где-нибудь укрыться от ливня, однако
то ли от испуга, то ли по какой другой причине воробей сел прямо на
тротуар, в яркий круг света от уличного фонаря, иссеченный струйками воды.
Всем показалось, что он нахохлился, растопырил крылышки, открыл клювик и,
видимо, чирикнул.
Зигзаг молнии расколол воздух. По мокрому асфальту поскакали во все
стороны огненно-голубые шарики.
- Хана воробью. Дочирикался, - сказал Дима... и тут же замер.
Посреди стола застыло десятка два огромных тараканов. Практикант без
особого энтузиазма направился к ним, когда пол едва заметно задрожал.
1 2 3 4