Но он по-прежнему был пустынен.
Мария с мрачным видом вышла на другой конец острова. Никаких признаков цивилизации она не обнаружила. Это было плохо, очень плохо. Чтобы её нашли, нужно пожать какой-то знак. Если тут нет службы спасения, и вообще никого, знавит - развести костер. А как его разведешь, если ни спичек, ни зажигалки нет? Как-то раньше добывали огонь, но она этого не знает и не умеет. И не обязана уметь, потому как её немедленно должны найти и доставить в цивилизованный мир. Хотя бы за деньги. Все знают, кто она, должны искать. Неожиданно раздается жуткий, почти нечеловеческий вопль. Мария, пригнувшись, метнулась в кусты. Сломила ветку апельсинового дерева, очистила от листьев, сжала в руках.
- Горилла или абориген? - негромко спросила она себя. И тут же ответила. - Неважно, убью, если сунется! А где эти придурки, спасатели? Никого!
Она осторожно вышла из кустов, пошла вдоль берега и вдруг заметила следы босых ног на песке. Снова метнулась в апельсиновую рощу, спряталась там.
- Кто-то все же есть, - сказала себе. - Босиком ходит, значит, не спасатель. И не горилла. Да кто же это? Надо бы посмотреть, что тут, в глубине острова. Может, есть какие жители, у них связь с Большой землей имеется? Да где же их офис находится?
Она снова пошла в глубь острова в надежде найти офис цивилизованных людей. Но апельсиновую палку не выбросила.
Мамаев тоже обследовал остров с тяжелой дубиной в руке. А как иначе? Если тут ещё кто-то есть и не хочет показываться, нужно быть готовым ко всему. В другой руке он держал камень весом с полкилограмма, тоже на всякий случай.
Углубившись в центр острова, он остановился на поляне среди апельсиновых деревьев. Неподалеку журчал ручей с пресной водой. Место почти идеальное, для сооружения жилья.
- Надо бы соорудить шалаш. Ленин жил в шалаше, значит, и я смогу, сказал себе Мамаев. - Тем более, климат здесь - не то, что в Разливе. Тепло. Значит, шалаш... делали когда-то в пионерском лагере, сделаем и тут!
Мамаев решительно сломал несколько веток, воткнул их в землю, перевязал верхушки тонкой лианой. Получился каркас. Потом нарвал пальмовых листьев, накрыл ими каркас - вот и уютный вполне шалаш. Внутрь набросал тех же пальмовых листьев, мягко спать будет. Потом забрался внутрь, блаженно вытянунлся на пальмовых листьях. Хорошо-то как! Если б еше разобртся с неизвестным, который шастает в округе! Посмотрел в щели - окрестности хорошо проглядывались. Дубина и камень - под руками, если что... Убьет, на хрен!
- Все отлично, только следы... - сказал себе Мамаев, он уже привык, что говорить можно только с собой. - А может, это Пятница? Желательно, молодая, красивая папуаска... Хорошо было бы. Ладно, чуток отдохну и основательно обследую остров. А потом надо будет приручить коз, построить для них загон... Ну и все такое.
Теперь самой большой его проблемой было договориться с незнакомцем, кем бы он ни был. Убедить, что Мамаев не хочет ему зла и просит не мешать жить в свое удовольствие.
Мария слышала треск срываемых пальмовых листьев и осторожно пробиралась сквозь тропические заросли к тому месту, откуда слышен был треск. Если тут нет Службы спасения и приличных офисов, откуда можно связаться с цивилизованным миром, нужно хотя бы понять, кто тут вообще есть? Чего он там шебуршит, а сам не показывается? Неожиданно, в просвете апельсиновых деревьев она увидела шалаш. Вполне нормальный, обычный шалаш, хочет кто-то в нем жить - да ради Бога. Так бы раньше подумала, но сейчас совсем другой расклад. Она остановилась в задумчивости, сжимая в руках апельсиновую палку.
- Может, путешественник? - сказала шепотом сама себе Мария. Миссионер? Больше-то здесь никого нету... А чего он делает в этом шалаше?
Этого понять не удавалось. Но и подойти к шалашу Мария не отважилась, а вдруг из него выскочит горилла, какой-нибудь Кинг-Конг? Или дикарь, который понятия не имеет, как разговаривать со светской львицей Марией Кренкель?
Она села на желеную траву, сжимая в руках дубину, и стала ждать. Мимо пролетел большой белый попугай, сел на дерево рядом с шалашом.
Мамаев дремал, время от времени поглядывая сквозь щели своего шалаша. И думал о своих дальнейших действиях. Окончательно придет в себя, займется приручением коз. Молоко тоже ничего, но уж очень хотелось мяса. Это раз. В море, наверное, есть какие-то крабы, моллюски, с ними нужно разобраться, это два. Но самое главное - человек, чьи следы он видел. Если это женщина понятно, что с ней делать, если мужик - тоже понятно. Но нужно узнать. А оно не проявляется никак! Так Мамаев лежал, смотрел и думал, и вдруг услышал хриплый голос совсем рядом со своим шалашом
- Бедный Робин, глупый Робин, куда ж ты попал... козел!
Мамаев схватил дубину, выскочил из шалаша. Огляделся никого вокруг. А на ветке апельсинового дерева сидел крупный белый попугай.
- А-а, попка! - сказал Мамаев. - Нормальный расклад. Можно сказать, история повторяется. Робинзону нужен попугай, чтобы разговаривать с ним. Это я про себя, понял? Я Робинзон тут, а ты должен базарить со мной, чтоб я разговаривать не разучился. А будешь выпендриваться - суп из тебя сварю, птенчик!
- Не пугай, Мамаев, не таких видели! - уверенно сказал попугай.
- Ты знаешь, что я Мамаев? Ах ты скотина! Казачок... засланный! - с изумлением, а потом и с возмущением крикнул Мамаев. - Да я тебя прибью, тупая птица!
Он схватил палку из каркаса шалаша, метнул её в попугая. Но промахнулся, поскольку проворная птица успела передислоцироваться на ветку выше.
- Не дергайся, Мамаев, - сказал попугай.
Мария. увидев Мамаева из своего укрытия, отбрасывает палку и выбегает к нему.
- Мамаев! Это ты? А это я!..
Мамаев с изумлением смотрит на человека в пальмовых листьях, хватает свою дубину.
- Так это ты следил за мной?! И попугая подослал? Ну, жирная скотина, не обижайся! - заорал он.
И с дубиной наперевес, бросился к Марии.
- Жирная скотина... Это он про меня? - пробормотала Мария и упала в обморок.
Мамаев резко затормозил рядом с нею, опустил свою дубину.
- Мария? Так это ты?! - крикнул он. - Значит, никаких папуасов, никого? Мы с тобой вдвоем на этом острове?! Мария, это же просто замечательно!
Он опустился рядом с ней на колени, поцеловал её в губы.
- А их тут двое, оказывается... - сказал попугай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Мария с мрачным видом вышла на другой конец острова. Никаких признаков цивилизации она не обнаружила. Это было плохо, очень плохо. Чтобы её нашли, нужно пожать какой-то знак. Если тут нет службы спасения, и вообще никого, знавит - развести костер. А как его разведешь, если ни спичек, ни зажигалки нет? Как-то раньше добывали огонь, но она этого не знает и не умеет. И не обязана уметь, потому как её немедленно должны найти и доставить в цивилизованный мир. Хотя бы за деньги. Все знают, кто она, должны искать. Неожиданно раздается жуткий, почти нечеловеческий вопль. Мария, пригнувшись, метнулась в кусты. Сломила ветку апельсинового дерева, очистила от листьев, сжала в руках.
- Горилла или абориген? - негромко спросила она себя. И тут же ответила. - Неважно, убью, если сунется! А где эти придурки, спасатели? Никого!
Она осторожно вышла из кустов, пошла вдоль берега и вдруг заметила следы босых ног на песке. Снова метнулась в апельсиновую рощу, спряталась там.
- Кто-то все же есть, - сказала себе. - Босиком ходит, значит, не спасатель. И не горилла. Да кто же это? Надо бы посмотреть, что тут, в глубине острова. Может, есть какие жители, у них связь с Большой землей имеется? Да где же их офис находится?
Она снова пошла в глубь острова в надежде найти офис цивилизованных людей. Но апельсиновую палку не выбросила.
Мамаев тоже обследовал остров с тяжелой дубиной в руке. А как иначе? Если тут ещё кто-то есть и не хочет показываться, нужно быть готовым ко всему. В другой руке он держал камень весом с полкилограмма, тоже на всякий случай.
Углубившись в центр острова, он остановился на поляне среди апельсиновых деревьев. Неподалеку журчал ручей с пресной водой. Место почти идеальное, для сооружения жилья.
- Надо бы соорудить шалаш. Ленин жил в шалаше, значит, и я смогу, сказал себе Мамаев. - Тем более, климат здесь - не то, что в Разливе. Тепло. Значит, шалаш... делали когда-то в пионерском лагере, сделаем и тут!
Мамаев решительно сломал несколько веток, воткнул их в землю, перевязал верхушки тонкой лианой. Получился каркас. Потом нарвал пальмовых листьев, накрыл ими каркас - вот и уютный вполне шалаш. Внутрь набросал тех же пальмовых листьев, мягко спать будет. Потом забрался внутрь, блаженно вытянунлся на пальмовых листьях. Хорошо-то как! Если б еше разобртся с неизвестным, который шастает в округе! Посмотрел в щели - окрестности хорошо проглядывались. Дубина и камень - под руками, если что... Убьет, на хрен!
- Все отлично, только следы... - сказал себе Мамаев, он уже привык, что говорить можно только с собой. - А может, это Пятница? Желательно, молодая, красивая папуаска... Хорошо было бы. Ладно, чуток отдохну и основательно обследую остров. А потом надо будет приручить коз, построить для них загон... Ну и все такое.
Теперь самой большой его проблемой было договориться с незнакомцем, кем бы он ни был. Убедить, что Мамаев не хочет ему зла и просит не мешать жить в свое удовольствие.
Мария слышала треск срываемых пальмовых листьев и осторожно пробиралась сквозь тропические заросли к тому месту, откуда слышен был треск. Если тут нет Службы спасения и приличных офисов, откуда можно связаться с цивилизованным миром, нужно хотя бы понять, кто тут вообще есть? Чего он там шебуршит, а сам не показывается? Неожиданно, в просвете апельсиновых деревьев она увидела шалаш. Вполне нормальный, обычный шалаш, хочет кто-то в нем жить - да ради Бога. Так бы раньше подумала, но сейчас совсем другой расклад. Она остановилась в задумчивости, сжимая в руках апельсиновую палку.
- Может, путешественник? - сказала шепотом сама себе Мария. Миссионер? Больше-то здесь никого нету... А чего он делает в этом шалаше?
Этого понять не удавалось. Но и подойти к шалашу Мария не отважилась, а вдруг из него выскочит горилла, какой-нибудь Кинг-Конг? Или дикарь, который понятия не имеет, как разговаривать со светской львицей Марией Кренкель?
Она села на желеную траву, сжимая в руках дубину, и стала ждать. Мимо пролетел большой белый попугай, сел на дерево рядом с шалашом.
Мамаев дремал, время от времени поглядывая сквозь щели своего шалаша. И думал о своих дальнейших действиях. Окончательно придет в себя, займется приручением коз. Молоко тоже ничего, но уж очень хотелось мяса. Это раз. В море, наверное, есть какие-то крабы, моллюски, с ними нужно разобраться, это два. Но самое главное - человек, чьи следы он видел. Если это женщина понятно, что с ней делать, если мужик - тоже понятно. Но нужно узнать. А оно не проявляется никак! Так Мамаев лежал, смотрел и думал, и вдруг услышал хриплый голос совсем рядом со своим шалашом
- Бедный Робин, глупый Робин, куда ж ты попал... козел!
Мамаев схватил дубину, выскочил из шалаша. Огляделся никого вокруг. А на ветке апельсинового дерева сидел крупный белый попугай.
- А-а, попка! - сказал Мамаев. - Нормальный расклад. Можно сказать, история повторяется. Робинзону нужен попугай, чтобы разговаривать с ним. Это я про себя, понял? Я Робинзон тут, а ты должен базарить со мной, чтоб я разговаривать не разучился. А будешь выпендриваться - суп из тебя сварю, птенчик!
- Не пугай, Мамаев, не таких видели! - уверенно сказал попугай.
- Ты знаешь, что я Мамаев? Ах ты скотина! Казачок... засланный! - с изумлением, а потом и с возмущением крикнул Мамаев. - Да я тебя прибью, тупая птица!
Он схватил палку из каркаса шалаша, метнул её в попугая. Но промахнулся, поскольку проворная птица успела передислоцироваться на ветку выше.
- Не дергайся, Мамаев, - сказал попугай.
Мария. увидев Мамаева из своего укрытия, отбрасывает палку и выбегает к нему.
- Мамаев! Это ты? А это я!..
Мамаев с изумлением смотрит на человека в пальмовых листьях, хватает свою дубину.
- Так это ты следил за мной?! И попугая подослал? Ну, жирная скотина, не обижайся! - заорал он.
И с дубиной наперевес, бросился к Марии.
- Жирная скотина... Это он про меня? - пробормотала Мария и упала в обморок.
Мамаев резко затормозил рядом с нею, опустил свою дубину.
- Мария? Так это ты?! - крикнул он. - Значит, никаких папуасов, никого? Мы с тобой вдвоем на этом острове?! Мария, это же просто замечательно!
Он опустился рядом с ней на колени, поцеловал её в губы.
- А их тут двое, оказывается... - сказал попугай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11