– Очень беспокоится о тебе.
– Похоже, ты ошеломлен сражением. Помоги мне поднять ногу.
– Сейчас.
Тони закинул руку на плечо Виктору.
– Эта нога вечно доставляет мне неприятности. Наверное, в наказание за то, что когда я получил первое ранение, то уговорил хирурга не ампутировать ее.
Втроем они кое-как добрались до кареты Шеридана.
– Мои глубочайшие извинения, сэр, – с чувством сказал Виктор.
Все, к чему он имел отношение, оборачивалось наихудшим образом.
– Не думай об этом. Мне не помешает хорошее кровопускание, – ответил Тони. – Все дело в пистолетах. Но меня интересует, почему ты не пострадал, Кин. Все, кто участвует в дуэли, должны быть ранены. Так гласит надпись.
– Не знаю, – пожал плечами Кин. – Может, потому, что я отказался хранить их у себя?
Врач спустился с подножки кареты Кина. Губы его были неодобрительно поджаты.
– Можно поговорить с вами, лорд Уэдмонт?
Виктор вздрогнул, но заставил себя кивнуть хирургу:
– Да, сэр.
Кин странно посмотрел на него. Тони был поглощен тем, что пытался подняться на ступеньку своей кареты.
– Я загляну к вам сегодня, – сказал ему врач.
– Как Ленард? – поинтересовался Кин.
– С этой персоной все будет в порядке. Я дал успокоительное.
Кин нахмурился, когда хирург отошел в сторону, поджидая Виктора.
– С этой персоной? Он что, не любит американцев?
Виктор пожал плечами.
– Ты проводишь Шеридана домой? Не думаю, что его следует оставлять одного.
– Конечно.
Виктор неохотно подошел к хирургу.
– Прежде всего хочу предупредить вас, что никто из нас ничего не знал. Если бы она назвалась, дуэли не было бы.
– Что вы собираетесь делать?
– Отвезу ее к себе домой. Что я еще могу предпринять?
Хирург снова поджал губы. Виктор провел дрожащей рукой по волосам.
– Слово чести, я прослежу за тем, чтобы ни один волос не упал с ее головы.
Врач открыл было рот, чтобы возразить, но Виктор продолжил:
– В моем доме она будет защищена от неприятностей любого рода. Когда я отыщу ее родных, то передам ее их заботам целой и невредимой.
Хирург молча кивнул:
– Я заеду к вам сегодня сменить повязку.
– Хорошо, сэр.
Нечего и говорить, что врач получит тройную плату за свою работу. У мужчины может появиться желание наставить на путь истинный излишне горячего юношу, но сразу возникает масса проблем, если этот юноша оказывается женщиной.
Виктор не отводил глаз от кареты. Там ведь женщина? Конечно, женщина. Так вот почему у нее прислуга – девушка. То, что у Ленарда есть служанка, убедило Виктора в том, что у парня нормальная ориентация, однако почему-то вызвало приступ необъяснимого раздражения.
Только одна мелочь все еще смущала его. Он открыл дверцу кареты и забрался внутрь. Мнимый Ленард лежал на правом боку, поджав длинные ноги, чтобы уместиться на сиденье. Глаза девушки были закрыты, ресницы влажные, видимо, она все-таки плакала тайком. На ней снова были разорванная рубашка, сюртук и жилет, но она вовсе не выглядела теперь юношей. Если бы не одна деталь.
Виктор тронул ее за плечо, но она не шевельнулась. Он склонился ближе. Ее дыхание было глубоким и ровным. Спокойным.
Ему нужно было убедиться, что она не ошибка природы, не создание с неопределенным полом. Виктор бросил взгляд на контуры той сугубо мужской части тела, обтянутой узкими брюками, которая убедила его, что Ленард мужчина. Виктор потянулся вниз и коснулся развилки бедер девушки. Попытка разобраться, что он ощущает, походила на безумную затею. Он мог сказать только одно: эта часть тела Ленарда не имеет ничего общего с его собственной. Слишком мягкая. Он мог сгибать и мять ее, что было бы болезненно для любого мужчины, но Ленард даже не шелохнулся. Почему же девушка прибегла к таким ухищрениям, чтобы выдать себя за мужчину? И что теперь, черт побери, ему с ней делать?
Во всяком случае, не спать с ней. Он дал слово чести, что сохранит ее целой и невредимой. Возможно, она давно рассталась с невинностью, которую он поклялся оберегать, но Виктор знал, что сейчас это не имеет никакого значения.
Натягивая зеленые перчатки в тон костюму для верховой езды, леди Хелена направилась к выходу. Лакей открыл перед ней дверь, и она вышла из дома. Ее ждали два конюха. Один держал под уздцы ее лошадь, другой сидел верхом на более старой лошади из их конюшни.
Светский сезон открылся балами, Хелена танцевала до рассвета, и, наверное, ей следовало бы отказаться от утренних верховых прогулок.
Что-то заставило ее замедлить шаги. Ночной туман еще не рассеялся, дорога была пуста, да и в поведении конюхов не было ничего необычного. Когда Хелена подошла к своей лошади, туман, казалось, расступился, и перед ней, словно видение, возник высокий мужчина, настоящий гигант. На его светлых волосах алмазами переливались капельки росы. Она тряхнула головой, решив, что это проделки ее воображения или не оставляющей надежд памяти. Разве это может быть реальностью?
– Леди Хелена, это вы? – произнес призрак.
– Да, – ответила она, а потом посмотрела на конюхов, чтобы убедиться, слышали ли они донесшийся до нее голос. – Что вы здесь делаете?
Сердце ее встрепенулось – он не смог вынести разлуки, он вернулся за ней!
– Я приехал, чтобы разыскать сестру и вернуть ее домой.
Все иллюзии Хелены были разбиты. Он никогда бы не вернулся ради нее. Он ведь не остался ради нее в Англии, наоборот, как только закончилось судебное разбирательство, связанное с судоходной компанией его отца, он тут же уехал в Америку.
– Наверное, это более важное дело, чем реквизированная лодка.
– Корабль, – поправил он.
Хелена взяла у конюха поводья и ухватилась за луку седла.
Конюх, переплетя пальцы, опустил сомкнутые ладони вниз, чтобы помочь ей сесть в седло.
Тревор Хамилтон мгновенно оказался рядом с ней.
– Позвольте мне.
Он взял ее за талию и словно перышко поднял в седло. У Хелены перехватило дыхание.
– Вы разрешите мне занять место вашего конюха и сопровождать вас?
– Но это не принято.
Тревор положил руку на шею лошади в опасной близости от бедра Хелены.
– Кто об этом узнает, кроме нас?
– Мои конюхи. И следовательно, мои родители.
Тревор взял под уздцы вторую лошадь.
– Объясните им, что я хочу работать у вас в конюшне.
– Не нахожу, что это смешно, – ответила она.
Она не понимала его готовности смешаться с низшим классом. Не то чтобы она отказывалась разговаривать со слугами или дурно с ними обращалась, однако признание всех людей равными, исповедуемое Тревором, казалось ей странным.
– А я не нахожу честный труд унизительным.
Конюх спешился.
– Получишь больше, чем за месяц работы, дружите.
– Вы подкупили моих конюхов?
Лидия не понимала, что происходит. Ей казалось, что она плывет. Она смутно сознавала, что ее куда-то несут, и ощущение это было приятным, будто она покачивалась на ласковых волнах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
– Похоже, ты ошеломлен сражением. Помоги мне поднять ногу.
– Сейчас.
Тони закинул руку на плечо Виктору.
– Эта нога вечно доставляет мне неприятности. Наверное, в наказание за то, что когда я получил первое ранение, то уговорил хирурга не ампутировать ее.
Втроем они кое-как добрались до кареты Шеридана.
– Мои глубочайшие извинения, сэр, – с чувством сказал Виктор.
Все, к чему он имел отношение, оборачивалось наихудшим образом.
– Не думай об этом. Мне не помешает хорошее кровопускание, – ответил Тони. – Все дело в пистолетах. Но меня интересует, почему ты не пострадал, Кин. Все, кто участвует в дуэли, должны быть ранены. Так гласит надпись.
– Не знаю, – пожал плечами Кин. – Может, потому, что я отказался хранить их у себя?
Врач спустился с подножки кареты Кина. Губы его были неодобрительно поджаты.
– Можно поговорить с вами, лорд Уэдмонт?
Виктор вздрогнул, но заставил себя кивнуть хирургу:
– Да, сэр.
Кин странно посмотрел на него. Тони был поглощен тем, что пытался подняться на ступеньку своей кареты.
– Я загляну к вам сегодня, – сказал ему врач.
– Как Ленард? – поинтересовался Кин.
– С этой персоной все будет в порядке. Я дал успокоительное.
Кин нахмурился, когда хирург отошел в сторону, поджидая Виктора.
– С этой персоной? Он что, не любит американцев?
Виктор пожал плечами.
– Ты проводишь Шеридана домой? Не думаю, что его следует оставлять одного.
– Конечно.
Виктор неохотно подошел к хирургу.
– Прежде всего хочу предупредить вас, что никто из нас ничего не знал. Если бы она назвалась, дуэли не было бы.
– Что вы собираетесь делать?
– Отвезу ее к себе домой. Что я еще могу предпринять?
Хирург снова поджал губы. Виктор провел дрожащей рукой по волосам.
– Слово чести, я прослежу за тем, чтобы ни один волос не упал с ее головы.
Врач открыл было рот, чтобы возразить, но Виктор продолжил:
– В моем доме она будет защищена от неприятностей любого рода. Когда я отыщу ее родных, то передам ее их заботам целой и невредимой.
Хирург молча кивнул:
– Я заеду к вам сегодня сменить повязку.
– Хорошо, сэр.
Нечего и говорить, что врач получит тройную плату за свою работу. У мужчины может появиться желание наставить на путь истинный излишне горячего юношу, но сразу возникает масса проблем, если этот юноша оказывается женщиной.
Виктор не отводил глаз от кареты. Там ведь женщина? Конечно, женщина. Так вот почему у нее прислуга – девушка. То, что у Ленарда есть служанка, убедило Виктора в том, что у парня нормальная ориентация, однако почему-то вызвало приступ необъяснимого раздражения.
Только одна мелочь все еще смущала его. Он открыл дверцу кареты и забрался внутрь. Мнимый Ленард лежал на правом боку, поджав длинные ноги, чтобы уместиться на сиденье. Глаза девушки были закрыты, ресницы влажные, видимо, она все-таки плакала тайком. На ней снова были разорванная рубашка, сюртук и жилет, но она вовсе не выглядела теперь юношей. Если бы не одна деталь.
Виктор тронул ее за плечо, но она не шевельнулась. Он склонился ближе. Ее дыхание было глубоким и ровным. Спокойным.
Ему нужно было убедиться, что она не ошибка природы, не создание с неопределенным полом. Виктор бросил взгляд на контуры той сугубо мужской части тела, обтянутой узкими брюками, которая убедила его, что Ленард мужчина. Виктор потянулся вниз и коснулся развилки бедер девушки. Попытка разобраться, что он ощущает, походила на безумную затею. Он мог сказать только одно: эта часть тела Ленарда не имеет ничего общего с его собственной. Слишком мягкая. Он мог сгибать и мять ее, что было бы болезненно для любого мужчины, но Ленард даже не шелохнулся. Почему же девушка прибегла к таким ухищрениям, чтобы выдать себя за мужчину? И что теперь, черт побери, ему с ней делать?
Во всяком случае, не спать с ней. Он дал слово чести, что сохранит ее целой и невредимой. Возможно, она давно рассталась с невинностью, которую он поклялся оберегать, но Виктор знал, что сейчас это не имеет никакого значения.
Натягивая зеленые перчатки в тон костюму для верховой езды, леди Хелена направилась к выходу. Лакей открыл перед ней дверь, и она вышла из дома. Ее ждали два конюха. Один держал под уздцы ее лошадь, другой сидел верхом на более старой лошади из их конюшни.
Светский сезон открылся балами, Хелена танцевала до рассвета, и, наверное, ей следовало бы отказаться от утренних верховых прогулок.
Что-то заставило ее замедлить шаги. Ночной туман еще не рассеялся, дорога была пуста, да и в поведении конюхов не было ничего необычного. Когда Хелена подошла к своей лошади, туман, казалось, расступился, и перед ней, словно видение, возник высокий мужчина, настоящий гигант. На его светлых волосах алмазами переливались капельки росы. Она тряхнула головой, решив, что это проделки ее воображения или не оставляющей надежд памяти. Разве это может быть реальностью?
– Леди Хелена, это вы? – произнес призрак.
– Да, – ответила она, а потом посмотрела на конюхов, чтобы убедиться, слышали ли они донесшийся до нее голос. – Что вы здесь делаете?
Сердце ее встрепенулось – он не смог вынести разлуки, он вернулся за ней!
– Я приехал, чтобы разыскать сестру и вернуть ее домой.
Все иллюзии Хелены были разбиты. Он никогда бы не вернулся ради нее. Он ведь не остался ради нее в Англии, наоборот, как только закончилось судебное разбирательство, связанное с судоходной компанией его отца, он тут же уехал в Америку.
– Наверное, это более важное дело, чем реквизированная лодка.
– Корабль, – поправил он.
Хелена взяла у конюха поводья и ухватилась за луку седла.
Конюх, переплетя пальцы, опустил сомкнутые ладони вниз, чтобы помочь ей сесть в седло.
Тревор Хамилтон мгновенно оказался рядом с ней.
– Позвольте мне.
Он взял ее за талию и словно перышко поднял в седло. У Хелены перехватило дыхание.
– Вы разрешите мне занять место вашего конюха и сопровождать вас?
– Но это не принято.
Тревор положил руку на шею лошади в опасной близости от бедра Хелены.
– Кто об этом узнает, кроме нас?
– Мои конюхи. И следовательно, мои родители.
Тревор взял под уздцы вторую лошадь.
– Объясните им, что я хочу работать у вас в конюшне.
– Не нахожу, что это смешно, – ответила она.
Она не понимала его готовности смешаться с низшим классом. Не то чтобы она отказывалась разговаривать со слугами или дурно с ними обращалась, однако признание всех людей равными, исповедуемое Тревором, казалось ей странным.
– А я не нахожу честный труд унизительным.
Конюх спешился.
– Получишь больше, чем за месяц работы, дружите.
– Вы подкупили моих конюхов?
Лидия не понимала, что происходит. Ей казалось, что она плывет. Она смутно сознавала, что ее куда-то несут, и ощущение это было приятным, будто она покачивалась на ласковых волнах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72