" не будут. Ему в лучшем случае "ура!" пропищит на ушко Н.Р. Алеко Никитич знает, как это делается. А на черта ему сдалась эта похвала Н.Р.? Не велика шишка... Хорошо бы, конечно, его обойти, тиснуть произведеньице этого автора, а он и вправду оказывается сынком. Тут есть, конечно, шанс выиграть и успеть собрать основной урожай, оставив Н.Р., как говорит Колбаско, "за флагом". Но такая ставка рискованна. Лошадка уж больно затемнена... А вдруг автор не сынок?.. А мы уже тиснули!.. И кое-кому не понравилось! А Н.Р. не был поставлен в известность! С-с-с... Что с ним будет, то с ним будет... Как говорится, его собачье дело... Но то, что Алеко Никитичу головы не сносить - факт! Он знает, как это делается. Так что уж лучше, как говорит тот же Колбаско, "сыграть на фаворита - может, и не наваришь, но при своих останешься"... А ведь время, да и возраст таковы, что главное - остаться при своих... вот пусть он и позвонит, и почешется. Мы его прицепим. Паровозик стоит - и состав стоит. Паровозик тронулся - и вагончики за ним поехали. Доехали - хорошо. Крушеньице! Печально. Но ведь не вагончики виноваты. Их паровозик вез...
Индей Гордеевич зевает и несколько раз ловит себя на том, что засыпает. Прямо здесь, в кабинете Н.Р., стоя рядом с Алеко Никитичем перед Н.Р. Но в борьбе со сном он изо всех сил старается не пропустить основное... У Никитича игра своя, у Н.Р. - своя, а у Индея Гордеевича своя. В случае выигрыша они с Индеем Гордеевичем делиться не будут. В случае скандала Никитич постарается сделать из него козла отпущения и с потрохами продаст его Н.Р. Так зачем, спрашивается, ему, Индею Гордеевичу, влезать в игру вообще? Поехали, Ригонда!.. Стоп! Не спать! Не спать!.. Не надо ему влезать в эту игру. У него своя аккомпанирующая партия... Пиано!.. Пианиссимо!.. Не надо это печатать! Не надо!.. Это и будем напевать заранее на мотив "Пролога" из Леонкавалло... Играть, когда точно в бреду я... Ни слов своих и ни поступков не понимаю... Стоп! Не спать! Не петь! Стоять!.. Постараться зафиксировать свои сомнения... А стоит ли? А может, не надо!.. Ассоциации... Аллюзии... Зачем? Кому!.. Поехали, Ригуша! Стоп! Не спать! Стоять! Думать!.. Ну, вышла повесть. Ну, успех. Виноват. Недооценил... Казалось... Теперь вижу, что ошибался... Но ведь не со зла, а из лучших побуждений... Я ведь хотел как лучше... Я всегда хочу как лучше... Поерзали, Ригуша!.. Стоп! Не спать! Стоять! Соображать!.. Ну, пожурят, пошутят... Козел ты, Индей Гордеевич... Но ведь на фоне общего успеха - не смертельно... А если скандал? Так я же заранее говорил, помните? Еще в кабинете Н.Р. И на редколлегии опасался... И Ригонда подтвердит... Стоп!.. Не спать! Стоять! Решать! Гнать! Держать! Слышать!.. Дышать!.. Терпеть... вертеть... смотреть... обидеть... ненавидеть... зависеть... Гнать всех!.. Терпеть всех!.. Ненавидеть всех!.. Зависеть ото всех!..
- Слушайте, хлябь вашу твердь! - бьет Н.Р. кулаком по столу. - Идите и спите дома! А мы здесь без вас разберемся!..
- Объясню!.. Все сейчас объясню! - возникает из небытия Индей Гордеевич. Настал его момент. Сейчас он выскажет Н.Р. свое мнение. Он зевает в последний раз. Сон как рукой сняло. Смелость необыкновенная! Легкость и эйфория. - Прошу прощения, но при крайнем физическом утомлении у меня совершенно ясная голова, и лично я считаю, что зря мы связываемся с этим произведением, какому бы автору оно ни принадлежало.
- Интересно, - говорит Н.Р.
- Весьма интересно, - подхватывает Алеко Никитич.
- Да, да, - продолжает Индей Гордеевич. - Журнал наш читаем всеми слоями населения - и школьниками, и домохозяйками, и пенсионерами...
- Так это же прекрасно! - восклицает Алеко Никитич и, ища поддержки, смотрит на Н.Р.
- Прекрасно, - соглашается Индей Гордеевич, - но не совсем. Произведение оказывает определенное воздействие на некоторые аспекты человеческих взаимоотношений.
- Так это ж хорошо! - понимает Н.Р. - Вот почему вы зеваете!
- Это началось сразу после прочтения, - таинственно говорит Индей Гордеевич и продолжает: - Поэтому я и боюсь, что если произведение окажет такое же действие на школьников, на рабочий класс, на колхозников, то последствия могут быть непредсказуемы... Интеллигенция - черт с ней! Она нас не читает.
- Ну, вот что! - Н.Р. встает из-за стола. - Я это прочту. - Он кладет руку на произведение. - Проверю. - Пододвигает телефон, отодвигает стакан с чаем. - Посоветуюсь с кем следует, и решим! - Достает из ящика папку и, отодвинув телефон, снова кладет ее в ящик. - А вы пока работайте, засылайте в набор, иллюстрируйте... Только Бабенлюбену не давайте, хлябь его твердь! Голову оторву!
Н.Р. придвигает телефон, втискивает ноги в туфли и, застегнув пиджак, набирает номер.
- Пельземуха Сергеевна? - ласково поет он в трубку. - Добрый день, дорогая... Как здоровье! Супруг как?.. Ну и отлично... Кланяйтесь ему... Пельземуха Сергеевна, сам у себя?.. Соедините меня с ним, как освободится... Спасибо, милая... - Н.Р. кладет трубку, выбирается из туфель, отодвигает телефон, придвигает стакан с карандашами, достает из кармана платок, разворачивает его, складывает вчетверо, прячет в карман, отодвигает стакан с карандашами и заканчивает сурово: - Так и передайте! И ему голову оторву, и вам, хлябь вашу твердь!
Н.Р. вяло машет рукой в сторону двери и Алеко Никитич с Индеем Гордеевичем выходят из кабинета.
А Н.Р., держа руку на телефоне, наугад открывает рукопись и читает:
"Уже несколько дней и ночей Чикиннит Каело не покидал свою приемную террасу, составляя все новые и новые пламенные воззвания горожанам, и уже несколько дней и ночей не сводили глаз с приемной террасы четыре представителя службы молчаливого наблюдения, ожидая знака Чикиннита Каело, но любезный посетитель, бритоголовый бородач, не появлялся. А события принимали довольно скверную окраску... Па-па-па... Пе-пе-пе... Никогда еще великий мадрант и его страна не были так сильны, как сегодня. Никогда еще небо над нашими головами не было столь безоблачным. Людоеды из Страны Поганых Лиц... па-па-па... Жалкие людоеды из Страны Поганых Лиц... пе-пе-пе... Презренные людоеды из Страны Поганых Лиц затеяли против мадранта Великий Поход... пе-пе-пе... поход, равносильный самоубийству. Все ближе к нашим берегам их неуклюжие тихоходные фрегаты. И каждая, даже самая ничтожная волна, и каждое, даже самое легкое дуновение ветра приближают... па-па-па... неотвратимо приближают их к неминуемой гибели... пе-пе-пе... неминуемо приближают их к неотвратимой гибели... па-па-па... неизбежно и неминуемо приближают их к неотвратимой... пе-пе-пе... Чикиннит Каело вытер пот... Небо! Взгляни, как устал несчастный Чикиннит Каело!.. Оцени, высокий мадрант, величайшую степень преданности тебе Чикиннита Каело!.. Пе-пе-пе... Но наше непобедимое, уверенное в своих силах воинство улыбается врагу всеми амбразурами своих укреплений. Оно встретит непрошеного пришельца смехом сабель и хохотом свинца!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41