В этот момент он заметил майора, до которого было пять или шесть шагов.
— Огнеметы — товсь! — голос майора прозвучал хриплым шепотом в неожиданно наступившей тишине. — Ко мне! Быстро! — он не оглядывался, не решаясь ни на миг оторвать взгляд от страшного человека из сферы.
Тот, однако, расслышал его слова. Он склонил голову на сторону и уставился красными глазами на майора. Возможно, он воспринял слова майора КГБ как вызов на бой. Он ответил короткой хриплой фразой — возможно, вопросом — на языке, который опять показался Джазу знакомым, вопросом, который заканчивался словом “Вамфири?”. Он сделал два шага вперед и повторил загадочные, что-то напоминающие слова той же фразы, и на этот раз последнее слово “Вамфири?” было произнесено подчеркнуто, угрожающе и даже с гордостью.
Майор опустился на одно колено и взвел курок неуклюжего длинноствольного автоматического пистолета. Неуверенной рукой он прицелился в этого человека, а свободной рукой сделал знак людям, которые находились позади него. “Огнеметчики, вперед!” — прохрипел он. У него пересохло в глотке — как и у Джаза, всего лишь смотревшего фильм, — потому что к этому времени сюжет добрался до кульминации.
И тогда “воин” вновь двинулся вперед, но на этот раз, судя по всему, он не собирался останавливаться; выражение его лица и то, каким образом он занес боевую рукавицу, недвусмысленно говорили о его намерениях. Послышался грохот сапог о доски, какие-то фигуры на секунду перекрыли поле зрения камере, но майор не ожидал такого развития событий. Он забыл собственные приказы о запрете на применение оружия, поскольку стало слишком жарко. Удерживая пистолет обеими дрожащими руками, он дважды выстрелил, не целясь, в жуткую машину для убийства, явившуюся из другого мира.
Первая пуля попала пришельцу в правое плечо в районе ключицы. Темное пятно расцвело на его коже уродливым цветком, он был отброшен назад и распростерся на досках. Вторая пуля, видимо, не задела его. Он сел, потрогал дыру в плече и изумленно уставился на окровавленную ладонь. Боли он, казалось, совершенно не почувствовал — пока. Когда же через мгновение он ее все-таки почувствовал...
Вопль его совершенно не напоминал человеческий голос. В нем слышалось нечто гораздо более первобытное. Вопль этот был родом из мрачных пещер чуждого мира, лежащего вне границ нашего времени и пространства. Он был достаточно пронзительным для человека с такой внешностью.
Он все равно собирался добраться до майора — точнее, уже встал на четвереньки и приготовился к прыжку, но к этому моменту трое огнеметчиков были уже готовы сделать свое дело. Оружие, которое они доставили сюда, не было обычным ранцевым огнеметом, который солдат спокойно носит за плечами. Это была мощная машина, состоящая из бака с горючим на моторизованной тележке, управляемой одним человеком, в то время как другой, передвигавшийся пешком, нес ствол огнемета. Третий член боевого расчета держал большой гибкий асбестовый щит — хрупкую защиту от разлетающихся огненных брызг.
Пришелец из сферы, несмотря на рану, пробил боевой рукавицей асбестовый щит и почти сумел вырвать его из рук владельца. Раньше, чем он успел освободить из щита рукавицу, застрявшую в нем, майор прокричал: “Продемонстрируйте ему огонь! Но только продемонстрируйте! Не сжигайте его!”.
Возможно, они немножко поспешили: язык пламени вылетел из ствола и лизнул бок пришельца, который завопил от ужаса и ярости и развернулся. Хотя подача горючей смеси мгновенно прекратилась, пламя продолжало полыхать на торсе пришельца, слизнув его бороду, брови и подпалив единственный пучок черных волос на голове.
Он начал метаться, издавать агонизирующие крики, сбивать пламя левой рукой. Затем выхватил асбестовый щит у солдата и метнул его в того, в чьих руках находился ствол огнемета. Раньше, чем кто-то успел опомниться, человек повернулся и окутанный дымом потрусил неверной походкой обратно к светящейся сфере.
— Остановите его! — прокричал майор. — Стреляйте, но только по ногам! Он не должен уйти!
Он начал стрелять первым. Мужчина дернулся и зашатался, когда пули вонзились в его обнаженные ляжки и икры. Он почти добрался до цели, когда удачный выстрел поразил его под правое колено, опрокинув на дощатый помост. Однако он находился совсем рядом со сферой и попытался заползти в нее. Но...
Она отбросила его назад! Это выглядело так, будто он пытался нырнуть в кирпичную стену.
И в этот момент, глядя на экран, Джаз понял — как поняли все, кто присутствовал при тех событиях, и все, кто смотрел этот фильм до него, — что Врата были ловушкой, невозвратным клапаном. Они, как перчатка бейсбольного питчера, позволяли жертвам войти, но не выпускали их назад. Войдя в наш мир через Врата, существа из иного мира были обречены оставаться здесь. Джаз подумал: “Интересно, а что происходит с тем, кто входит в Врата с этой стороны?”. Конечно, выяснить это было невозможно... Или возможно?
— Вот теперь он должен вести себя поспокойней! — Чингиз торжествовал. Как только прекратилась стрельба, он подбежал к огнеметчикам и встал позади них, наблюдая за жалкими останками человека, вышедшего из Врат. На какой-то момент Джазу стало жалко воинственного пришельца, но момент этот длился недолго.
Мужчина сел, ошеломленно потряс головой, протянул руку к светящейся сфере. Рука его остановилась, встретив вдруг сопротивление. Он встал на колени, развернувшись лицом к своим палачам. Его алые глаза широко раскрылись, излучая ненависть; он зашипел на них и сплюнул на доски. Со страшными желтыми пузырями ожогов, из которых сочилась жидкость, весь израненный и явно беспомощный, он презирал их.
Майор вышел вперед и указал на боевую рукавицу пришельца.
— Сними ее! — он сделал недвусмысленный жест. — Сейчас же сбрось ее!
Мужчина взглянул на свое оружие и — невероятно! — сумел встать на ноги. Майор, отступив, поднял пистолет.
— Сбрось эту проклятую штуку с руки! — потребовал он. Но мужчина из сферы только насмешливо улыбнулся. Он взглянул на пистолет Чингиза, на огнемет, ствол которого был направлен прямо на него, и вновь криво улыбнулся. Странным было выражение его лица — в нем были и триумф, и бесконечное презрение, и даже печаль или меланхолия. И совсем отсутствовал страх.
— Вамфири, — мужчина ткнул себя пальцем в грудь и гордо вздернул голову. Потом... он откинул голову назад и буквально провыл:
— Вамфири!
Не успело замереть эхо этого выкрика, как он вновь взглянул на мужчин, стоявших напротив него, и во взгляде его ясно читалось: “Делайте свое грязное дело. Вы ничтожества. Вы ничего не понимаете!”.
— Брось оружие! — вновь крикнул майор, сделав соответствующий жест. Для убедительности он выстрелил в воздух, а затем направил пистолет в грудь пришельца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
— Огнеметы — товсь! — голос майора прозвучал хриплым шепотом в неожиданно наступившей тишине. — Ко мне! Быстро! — он не оглядывался, не решаясь ни на миг оторвать взгляд от страшного человека из сферы.
Тот, однако, расслышал его слова. Он склонил голову на сторону и уставился красными глазами на майора. Возможно, он воспринял слова майора КГБ как вызов на бой. Он ответил короткой хриплой фразой — возможно, вопросом — на языке, который опять показался Джазу знакомым, вопросом, который заканчивался словом “Вамфири?”. Он сделал два шага вперед и повторил загадочные, что-то напоминающие слова той же фразы, и на этот раз последнее слово “Вамфири?” было произнесено подчеркнуто, угрожающе и даже с гордостью.
Майор опустился на одно колено и взвел курок неуклюжего длинноствольного автоматического пистолета. Неуверенной рукой он прицелился в этого человека, а свободной рукой сделал знак людям, которые находились позади него. “Огнеметчики, вперед!” — прохрипел он. У него пересохло в глотке — как и у Джаза, всего лишь смотревшего фильм, — потому что к этому времени сюжет добрался до кульминации.
И тогда “воин” вновь двинулся вперед, но на этот раз, судя по всему, он не собирался останавливаться; выражение его лица и то, каким образом он занес боевую рукавицу, недвусмысленно говорили о его намерениях. Послышался грохот сапог о доски, какие-то фигуры на секунду перекрыли поле зрения камере, но майор не ожидал такого развития событий. Он забыл собственные приказы о запрете на применение оружия, поскольку стало слишком жарко. Удерживая пистолет обеими дрожащими руками, он дважды выстрелил, не целясь, в жуткую машину для убийства, явившуюся из другого мира.
Первая пуля попала пришельцу в правое плечо в районе ключицы. Темное пятно расцвело на его коже уродливым цветком, он был отброшен назад и распростерся на досках. Вторая пуля, видимо, не задела его. Он сел, потрогал дыру в плече и изумленно уставился на окровавленную ладонь. Боли он, казалось, совершенно не почувствовал — пока. Когда же через мгновение он ее все-таки почувствовал...
Вопль его совершенно не напоминал человеческий голос. В нем слышалось нечто гораздо более первобытное. Вопль этот был родом из мрачных пещер чуждого мира, лежащего вне границ нашего времени и пространства. Он был достаточно пронзительным для человека с такой внешностью.
Он все равно собирался добраться до майора — точнее, уже встал на четвереньки и приготовился к прыжку, но к этому моменту трое огнеметчиков были уже готовы сделать свое дело. Оружие, которое они доставили сюда, не было обычным ранцевым огнеметом, который солдат спокойно носит за плечами. Это была мощная машина, состоящая из бака с горючим на моторизованной тележке, управляемой одним человеком, в то время как другой, передвигавшийся пешком, нес ствол огнемета. Третий член боевого расчета держал большой гибкий асбестовый щит — хрупкую защиту от разлетающихся огненных брызг.
Пришелец из сферы, несмотря на рану, пробил боевой рукавицей асбестовый щит и почти сумел вырвать его из рук владельца. Раньше, чем он успел освободить из щита рукавицу, застрявшую в нем, майор прокричал: “Продемонстрируйте ему огонь! Но только продемонстрируйте! Не сжигайте его!”.
Возможно, они немножко поспешили: язык пламени вылетел из ствола и лизнул бок пришельца, который завопил от ужаса и ярости и развернулся. Хотя подача горючей смеси мгновенно прекратилась, пламя продолжало полыхать на торсе пришельца, слизнув его бороду, брови и подпалив единственный пучок черных волос на голове.
Он начал метаться, издавать агонизирующие крики, сбивать пламя левой рукой. Затем выхватил асбестовый щит у солдата и метнул его в того, в чьих руках находился ствол огнемета. Раньше, чем кто-то успел опомниться, человек повернулся и окутанный дымом потрусил неверной походкой обратно к светящейся сфере.
— Остановите его! — прокричал майор. — Стреляйте, но только по ногам! Он не должен уйти!
Он начал стрелять первым. Мужчина дернулся и зашатался, когда пули вонзились в его обнаженные ляжки и икры. Он почти добрался до цели, когда удачный выстрел поразил его под правое колено, опрокинув на дощатый помост. Однако он находился совсем рядом со сферой и попытался заползти в нее. Но...
Она отбросила его назад! Это выглядело так, будто он пытался нырнуть в кирпичную стену.
И в этот момент, глядя на экран, Джаз понял — как поняли все, кто присутствовал при тех событиях, и все, кто смотрел этот фильм до него, — что Врата были ловушкой, невозвратным клапаном. Они, как перчатка бейсбольного питчера, позволяли жертвам войти, но не выпускали их назад. Войдя в наш мир через Врата, существа из иного мира были обречены оставаться здесь. Джаз подумал: “Интересно, а что происходит с тем, кто входит в Врата с этой стороны?”. Конечно, выяснить это было невозможно... Или возможно?
— Вот теперь он должен вести себя поспокойней! — Чингиз торжествовал. Как только прекратилась стрельба, он подбежал к огнеметчикам и встал позади них, наблюдая за жалкими останками человека, вышедшего из Врат. На какой-то момент Джазу стало жалко воинственного пришельца, но момент этот длился недолго.
Мужчина сел, ошеломленно потряс головой, протянул руку к светящейся сфере. Рука его остановилась, встретив вдруг сопротивление. Он встал на колени, развернувшись лицом к своим палачам. Его алые глаза широко раскрылись, излучая ненависть; он зашипел на них и сплюнул на доски. Со страшными желтыми пузырями ожогов, из которых сочилась жидкость, весь израненный и явно беспомощный, он презирал их.
Майор вышел вперед и указал на боевую рукавицу пришельца.
— Сними ее! — он сделал недвусмысленный жест. — Сейчас же сбрось ее!
Мужчина взглянул на свое оружие и — невероятно! — сумел встать на ноги. Майор, отступив, поднял пистолет.
— Сбрось эту проклятую штуку с руки! — потребовал он. Но мужчина из сферы только насмешливо улыбнулся. Он взглянул на пистолет Чингиза, на огнемет, ствол которого был направлен прямо на него, и вновь криво улыбнулся. Странным было выражение его лица — в нем были и триумф, и бесконечное презрение, и даже печаль или меланхолия. И совсем отсутствовал страх.
— Вамфири, — мужчина ткнул себя пальцем в грудь и гордо вздернул голову. Потом... он откинул голову назад и буквально провыл:
— Вамфири!
Не успело замереть эхо этого выкрика, как он вновь взглянул на мужчин, стоявших напротив него, и во взгляде его ясно читалось: “Делайте свое грязное дело. Вы ничтожества. Вы ничего не понимаете!”.
— Брось оружие! — вновь крикнул майор, сделав соответствующий жест. Для убедительности он выстрелил в воздух, а затем направил пистолет в грудь пришельца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144