««Вокруг света» 1989 – № 5 – с. 6-9.»:
Аннотация
В двадцать восьмом году трудился в Рязани на обувной фабрике «Победа Октября» молодой парень Валентин Аккуратов. И не знал он, что этот год станет решающим в его жизни.
После возвращения с Северного полюса потерпел катастрофу дирижабль известного полярного исследователя Умберто Нобиле «Италия». Первым обнаружил оставшихся в живых участников экспедиции советский летчик Чухновский. А потом так уж случилось, что при посещении Рязани авиатор обратил внимание на крепкого паренька и задал ему вопрос: «Желаете стать летчиком?» — «Подумаю», — ответил Валентин. И хотя он вскоре поступил на геофак Ленинградского университета, проучился там всего два месяца. Авиация перетянула — закончив курсы младших инженеров по изысканию воздушных путей сообщения, Валентин стал летать.
И вот 1935 год, Ленинград. «Вечером раздается телефонный звонок, вызывает Москва, — вспоминает Валентин Иванович, — „С вами говорит Герой Советского Союза Водопьянов. Приглашаю вас в очень интересный полет“. Я подумал, что меня разыгрывают, бросил трубку. Через 20 минут снова звонок: „Вы что себе позволяете?!“ Оказывается, с моим начальством Водопьянов предварительно договорился и теперь предложил мне принять участие в полете на полюс, где намечалась посадка тяжелых самолетов. Вылетели мы в марте тридцать шестого».
Началась подготовка к экспедиции «СП-1» во главе с И. Д. Папаниным, блистательно завершившейся высадкой на полюсе отважной четверки. За штурманское обеспечение самолетов, доставивших экспедицию на льдину. отвечал Валентин Аккуратов.
Потом была работа в Полярной авиации: ледовая разведка. проводка кораблей Северным морским путем. посещение зимовок, спасение людей. В полетах «закрывались» и «открывались» новые земли, а в апреле 1941 года произошла высадка на «полюсе относительной недоступности», где никогда не ступала нога человека.
Когда началась Великая Отечественная война. Валентин Иванович Аккуратов проводил во льдах суда союзников. доставлявшие в нашу страну грузы. В Баренцевом и Карском морях искал вражеские подводные лодки, вел поиски судов многострадального каравана PQ-17. спасшихся после атак фашистских самолетов и субмарин, летал в блокадный Ленинград, на тяжелых Пе-8 ходил над «третьим рейхом», сбрасывая бомбы большого калибра.
«А после Победы Папанин нашел меня снова…» И снова — Арктика, снова полеты, которые продолжались до 1982 года. Но и сейчас заслуженный штурман СССР Валентин Иванович Аккуратов не знает покоя: он собирается совершить кругосветный перелет на отечественных вертолетах.
Писать его потянуло рано. «Сидишь на необитаемом острове, ждешь погоду. — рассказывал Валентин Иванович. — Времени много. Вот и стал писать приключенческие новеллы. Но не публиковал — стеснялся. В „Вокруг света“ пришел сразу после войны и принес свои „Американские встречи“, которые были опубликованы в двух номерах. Потом написал учебник. Стали выходить книги».
Валентину Ивановичу Аккуратову, заслуженному штурману СССР, писателю, путешественнику, старейшему члену нашей редколлегии, исполнилось 80 лет. В год своего юбилея В. И. Аккуратов предложил журналу новый документальный рассказ.
Валентин Аккуратов
Плато Двойной Удачи

Документальный рассказ
История эта случилась при выполнении первого трансарктического перелета по маршруту Москва — Анадырь — Москва на АНТ-6, четырехмоторном гиганте СССР-Н-169. Шел март 1938 года. В зимних условиях на необлетанной трассе надо было выполнить скоростной полет в Анадырь, чтобы взять на борт и доставить в Москву смену летного состава, который уже не один год работал во льдах Чукотки.
Авиатрассы, в современном ее понимании, тогда, конечно, не существовало. Не было и бетонных аэродромов, о них даже и не мечталось. Были оледенелые моря, заснеженная бесконечность тундры и географические карты в дюймовых масштабах, созданные еще по работам «птенцов гнезда Петрова» в первой половине XVIII века.
Шли мы вдоль побережья пяти морей — Баренцева, Карского, Лаптевых, Восточно-Сибирского и Чукотского — по существу, огромных заливов Ледовитого океана. И четко, почти с полным соответствием с картами, тянулась под нами сложная заснеженная конфигурация береговой черты, вызывая глубокое уважение к грудам участников Великой Северной экспедиции. Ведь это они — молодые морские офицеры Семен Челюскин, Федор Минин, Дмитрий Овцын, Степан Малыгин, Харитон и Дмитрий Лаптевы, Василий Прончищев, Дмитрий Стерлегов и многие другие долгие годы в крайне тяжелых условиях Арктики на парусных судах и собачьих упряжках исследовали все побережье, обозначая неизвестные пространства, создавая первые карты северных владений России.
И вот два века спустя мы уверенно держали курс «встречь солнцу», не переставая удивляться точности их работы. Правда, была обозначена только узкая полоса: к югу от побережья Евразии огромные районы были помечены на нашей карте лаконичной надписью: «Не исследовано»…
На четвертые сутки после старта мы были в Анадыре, что для тех времен было рекордом.
В Москву мы решили возвращаться, несколько изменив запланированный маршрут. От Тикси на Хатангу предполагалось лететь не вдоль береговой полосы, а по прямой. Это дало бы нам возможность не только на час сократить время перелета, но и осмотреть большой район с надписью «Не исследовано». Такой полет не представлял особой трудности, но только при условии солнечной погоды или при высокой нижней границе облаков.
В числе наших пассажиров из летного состава находился старейший штурман полярной авиации Вадим Петрович Падалко, которого мы и посвятили в свои замыслы. Он их неожиданно одобрил, только попросил разрешения быть вторым штурманом. Договорились, что от Тикси первую половину пути до центра «белого пятна» самолет поведет он, а дальше, до Хатанги, вахту приму я. Конечно, мне как штурману корабля хотелось бы провести самолет по всему неведомому району, но огромный авторитет Падалко, его колоссальный опыт, а также приказ командира не позволили вступать в споры.
Вадим Петрович, почувствовав мое настроение, сказал:
— За время перелета ты достаточно измотался. Пилотов — двое, а штурман один. Отдохни немного. Впереди, за Хатангой, будет тебе неисследованная трасса.
В Тикси нам долго задерживаться не пришлось. Синоптик зимовки сообщил, что если через четыре часа не взлетим, то нас накроет циклон и мы просидим на земле трое-пятеро суток.
— А какова будет метеообстановка до Хатанги? — спросил я.
— Метеостанций в интересующем вас районе нет. Я лично предполагаю, что погода продержится не более полусуток, — таков был неутешительный ответ.
1 2 3 4