Крысы разметали баррикаду из двух столов, но Саша кинул им навстречу Алека, опять задержав их ненадолго и рыча:
— Это я еще могу!
Лешие, домовые и кикиморы с марухами сгрудились у окна, не принимая ни чьей стороны. А Старуха, ударив клюкой, сопя от злобы, кричала:
— Паука мово убили! Сладенького увести задумали! И вдруг гаркнула, как командир артиллерии:
— Огонь!!! — и ухмыльнулась, приговаривая: — Огонь не вода — охватит, не выплывешь.
Дракон открыл пасть, и оттуда хлынуло пламя, встав стеной и перегородив проход к кухне. Чудище шумно вдыхало и выдыхало, поддерживая огонь. Борис впервые видел, как дракон огнём дышит, полымем пышет, но зрелище это не потрясало его, хотя пламя рвалось не только из драконьей пасти, но и из ноздрей, а дым валил из ушей. Но он был как зачарован, двигался плавно и медленно-медленно. Степа повернулся, схватил его за руку и потащил за собой. Пламя опаляло их.
— Не бойся! Прыгай! Пронесет! Главное — скорость! — молил Степа, дергая его за руку.
— Скорее! — кричал им из-за пламени мрачный Степин приятель.
А Борис почему-то и не боялся. Он прыгнул, зажмурившись, и погрузился в огонь, который обнял, охватил его со. всех сторон. И на мгновение его обуял ужас, что. он тут и останется, и сгорит. Но инерция движения пронесла его и, опаленный, но живой, он очутился по ту сторону огня. Следом за ним из огня выпрыгнул Степа. И он, и его приятель побросали кинжалы, прикрывая лапами от огня свои усы. Усы были целы, но оружие пропало.
— Бежим! — Степа дернул Бориса за руку.
— Опять бегство? — спросил Борис.
Угрюмый кот еще больше нахмурился, в свете огня видно было, как позлобнело выражение его глаз, сплюнул, но плевок испарился от жара. А Степа вместо ответа волок Бориса за собой, втолковывая ему на ходу:
— Если б ты был один, ты — крысиная добыча, двое — это, твоя правда, бегство, но трое — это прорыв!
И вот они на кухне. Массивная, четырехугольная, посередине помещения вделанная в пол плита, огромные сквороды и кастрюли, на которых и в которых запросто может поместиться человек (Борис даже подумал, может, они здесь спрячутся, но нет, их путь лежал дальше), очаг, ухваты, вертела, топоры для рубки мяса, дрожащие повара в белых халатах, толпящиеся все в одном углу, поднос с чистыми тарелками, брошенный кем-то из них на пол, осколки. У стены мойка посуды — три лохани, в которые льется из кранов горячая и холодная вода: в первой совсем грязные тарелки — черновая обработка, смывающая остатки пищи, в другой уже их моют, а в третьей споласкивают, а потом протирают мокрым, грязным полотенцем. Жара, духота и вонь стояли тут несусветные.
Борис чихнул, закашлялся, наклонился и его неожиданно вырвало прямо на пол. И тут же морок и наваждение кончились. Он снова почувствовал, что все его движения, его тело, его желания и стремления принадлежат только ему, что он сам себе хозяин. И он вырвал руку из Степиной лапы, собираясь дальше двигаться самостоятельно. Замедленная киносъемка окончилась, предметы перестали плыть в тумане, встали на свои места.
— Когда же это ты все-таки выпить успел? — с интересом спросил вдруг Степа, глядя на него.
— Я только пригубил раз, — повинился Борис.
— Ну хорошо, что все кончилось! Прекрасно! Хватайте топоры, друзья, и дальше, за мной!
— Не учи ученого, — буркнул мрачный кот, поднимая самый большой топор. Борис последовал его примеру.
Тяжелый мясницкий топор оттягивал руку, но тяжесть была приятна. Это была тяжесть оружия, защиты. С топором в руках Степа бросился к выходу, Борис за ним, следом второй кот. Из зала доносились злобные выкрики налетевших на огонь крыс. Потом гудение пламени прекратилось и послышался топот крысиной побежки. Но они уже сквозь кухню выскочили в длинный коридор. Степа захлопнул за ними дверь, в лапах у него появился ключ, очевидно, подобранный им на кухне. Он засунул его в замок и трижды повернул. Дверь теперь была заперта.
Глава 12
Пленение
Они двинулись быстрым шагом по коридору. Коридор был узкий, так что Борис и Степа шли рядом, а угрюмый кот чуть поотстав. Коридор вел куда-то под уклон, вниз. Мимо буфета, куда шарахнулись случайные встречные людишки, мимо громадных напольных весов, стоявших в заглублении стены, мимо набросанных друг на друга пустых деревянных и картонных ящиков, развалившихся кучей, они трое вошли, почти вбежали — сквозь проход, перекрывавшийся массивной стальной дверью — в продолжение коридора. Массивная дверь со стальными засовами была сейчас откинута к стене, открывая дорогу. Степа и второй кот бросились к двери, пытаясь задвинуть ее, перегородить путь преследователям, дверь словно нарочно была для этого создана, ее мощные засовы казались несокрушимыми. Но то ли она от долгого неупотребления заржавела или сломалась, то ли была с секретом, которого они не знали. Борис пытался помочь, но и втроем они не могли одолеть дверь. И они побежали дальше, мимо гардероба для служащих, мимо подсобных помещений, не освещенных и пугающих своей темнотой, дальше, по суживающемуся и снижающемуся коридору. Сзади послышался треск, грохот, а затем топот быстрой побежки. Это крысы взломали запертую кухонную дверь и теперь преследовали их, почему-то тонко и пронзительно пища. От их писка ломило в ушах и отдавалось совершенно непереносимой болью в голове.
Борис бежал, держа топор в опущенной руке и думая, что как же им не повезло, что не удалось закрыть массивную, со стальными засовами дверь! Хотя в какой-то момент ему почудилось: еще маленькое их совместно усилие и дверь заскрипит, закрываясь, как и бывает во сне, когда пора просыпаться и надо отделаться от преследующих тебя врагов — сразу все двери закрываются, оружие разит без промаха и без пощады, а враги рассыпаются и исчезают. Но, видно, не пришла еще пора просыпаться. И вот он бежал следом за Степой, задевая то рукой, то плечом холодные стены коридора. Стены были выкрашены жабье-зеленой масляной краской и казались еще более холодными, потому что были ко всему прочему почему-то влажными, словно откуда-то сверху сочилась вода. Борис посмотрел под ноги и увидел, что каменный пол коридора тоже покрыт тонкой пленкой воды, как и они, бежавшей куда-то под уклон. „Неужели дождь сюда просочился?“ — с удивлением думал Борис, поднимая глаза к потолку. Но потолок был сухой, пыльные и потому неярко горевшие лампочки, болтавшиеся на длинных шнурах через каждые десять метров, вполне позволяли это разглядеть.
Пронзительный крысиный писк усилился до такой степени, что захотелось бросить топор и упасть на пол, зажимая руками уши. Но на котов, видимо, этот писк не действовал. И когда Борис уронил топор и прижал-таки ладони к ушам, бежавший сзади мрачный Степкин приятель молча подобрал Борисов топор и толкнул этим топором его в спину, понуждая бежать дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Это я еще могу!
Лешие, домовые и кикиморы с марухами сгрудились у окна, не принимая ни чьей стороны. А Старуха, ударив клюкой, сопя от злобы, кричала:
— Паука мово убили! Сладенького увести задумали! И вдруг гаркнула, как командир артиллерии:
— Огонь!!! — и ухмыльнулась, приговаривая: — Огонь не вода — охватит, не выплывешь.
Дракон открыл пасть, и оттуда хлынуло пламя, встав стеной и перегородив проход к кухне. Чудище шумно вдыхало и выдыхало, поддерживая огонь. Борис впервые видел, как дракон огнём дышит, полымем пышет, но зрелище это не потрясало его, хотя пламя рвалось не только из драконьей пасти, но и из ноздрей, а дым валил из ушей. Но он был как зачарован, двигался плавно и медленно-медленно. Степа повернулся, схватил его за руку и потащил за собой. Пламя опаляло их.
— Не бойся! Прыгай! Пронесет! Главное — скорость! — молил Степа, дергая его за руку.
— Скорее! — кричал им из-за пламени мрачный Степин приятель.
А Борис почему-то и не боялся. Он прыгнул, зажмурившись, и погрузился в огонь, который обнял, охватил его со. всех сторон. И на мгновение его обуял ужас, что. он тут и останется, и сгорит. Но инерция движения пронесла его и, опаленный, но живой, он очутился по ту сторону огня. Следом за ним из огня выпрыгнул Степа. И он, и его приятель побросали кинжалы, прикрывая лапами от огня свои усы. Усы были целы, но оружие пропало.
— Бежим! — Степа дернул Бориса за руку.
— Опять бегство? — спросил Борис.
Угрюмый кот еще больше нахмурился, в свете огня видно было, как позлобнело выражение его глаз, сплюнул, но плевок испарился от жара. А Степа вместо ответа волок Бориса за собой, втолковывая ему на ходу:
— Если б ты был один, ты — крысиная добыча, двое — это, твоя правда, бегство, но трое — это прорыв!
И вот они на кухне. Массивная, четырехугольная, посередине помещения вделанная в пол плита, огромные сквороды и кастрюли, на которых и в которых запросто может поместиться человек (Борис даже подумал, может, они здесь спрячутся, но нет, их путь лежал дальше), очаг, ухваты, вертела, топоры для рубки мяса, дрожащие повара в белых халатах, толпящиеся все в одном углу, поднос с чистыми тарелками, брошенный кем-то из них на пол, осколки. У стены мойка посуды — три лохани, в которые льется из кранов горячая и холодная вода: в первой совсем грязные тарелки — черновая обработка, смывающая остатки пищи, в другой уже их моют, а в третьей споласкивают, а потом протирают мокрым, грязным полотенцем. Жара, духота и вонь стояли тут несусветные.
Борис чихнул, закашлялся, наклонился и его неожиданно вырвало прямо на пол. И тут же морок и наваждение кончились. Он снова почувствовал, что все его движения, его тело, его желания и стремления принадлежат только ему, что он сам себе хозяин. И он вырвал руку из Степиной лапы, собираясь дальше двигаться самостоятельно. Замедленная киносъемка окончилась, предметы перестали плыть в тумане, встали на свои места.
— Когда же это ты все-таки выпить успел? — с интересом спросил вдруг Степа, глядя на него.
— Я только пригубил раз, — повинился Борис.
— Ну хорошо, что все кончилось! Прекрасно! Хватайте топоры, друзья, и дальше, за мной!
— Не учи ученого, — буркнул мрачный кот, поднимая самый большой топор. Борис последовал его примеру.
Тяжелый мясницкий топор оттягивал руку, но тяжесть была приятна. Это была тяжесть оружия, защиты. С топором в руках Степа бросился к выходу, Борис за ним, следом второй кот. Из зала доносились злобные выкрики налетевших на огонь крыс. Потом гудение пламени прекратилось и послышался топот крысиной побежки. Но они уже сквозь кухню выскочили в длинный коридор. Степа захлопнул за ними дверь, в лапах у него появился ключ, очевидно, подобранный им на кухне. Он засунул его в замок и трижды повернул. Дверь теперь была заперта.
Глава 12
Пленение
Они двинулись быстрым шагом по коридору. Коридор был узкий, так что Борис и Степа шли рядом, а угрюмый кот чуть поотстав. Коридор вел куда-то под уклон, вниз. Мимо буфета, куда шарахнулись случайные встречные людишки, мимо громадных напольных весов, стоявших в заглублении стены, мимо набросанных друг на друга пустых деревянных и картонных ящиков, развалившихся кучей, они трое вошли, почти вбежали — сквозь проход, перекрывавшийся массивной стальной дверью — в продолжение коридора. Массивная дверь со стальными засовами была сейчас откинута к стене, открывая дорогу. Степа и второй кот бросились к двери, пытаясь задвинуть ее, перегородить путь преследователям, дверь словно нарочно была для этого создана, ее мощные засовы казались несокрушимыми. Но то ли она от долгого неупотребления заржавела или сломалась, то ли была с секретом, которого они не знали. Борис пытался помочь, но и втроем они не могли одолеть дверь. И они побежали дальше, мимо гардероба для служащих, мимо подсобных помещений, не освещенных и пугающих своей темнотой, дальше, по суживающемуся и снижающемуся коридору. Сзади послышался треск, грохот, а затем топот быстрой побежки. Это крысы взломали запертую кухонную дверь и теперь преследовали их, почему-то тонко и пронзительно пища. От их писка ломило в ушах и отдавалось совершенно непереносимой болью в голове.
Борис бежал, держа топор в опущенной руке и думая, что как же им не повезло, что не удалось закрыть массивную, со стальными засовами дверь! Хотя в какой-то момент ему почудилось: еще маленькое их совместно усилие и дверь заскрипит, закрываясь, как и бывает во сне, когда пора просыпаться и надо отделаться от преследующих тебя врагов — сразу все двери закрываются, оружие разит без промаха и без пощады, а враги рассыпаются и исчезают. Но, видно, не пришла еще пора просыпаться. И вот он бежал следом за Степой, задевая то рукой, то плечом холодные стены коридора. Стены были выкрашены жабье-зеленой масляной краской и казались еще более холодными, потому что были ко всему прочему почему-то влажными, словно откуда-то сверху сочилась вода. Борис посмотрел под ноги и увидел, что каменный пол коридора тоже покрыт тонкой пленкой воды, как и они, бежавшей куда-то под уклон. „Неужели дождь сюда просочился?“ — с удивлением думал Борис, поднимая глаза к потолку. Но потолок был сухой, пыльные и потому неярко горевшие лампочки, болтавшиеся на длинных шнурах через каждые десять метров, вполне позволяли это разглядеть.
Пронзительный крысиный писк усилился до такой степени, что захотелось бросить топор и упасть на пол, зажимая руками уши. Но на котов, видимо, этот писк не действовал. И когда Борис уронил топор и прижал-таки ладони к ушам, бежавший сзади мрачный Степкин приятель молча подобрал Борисов топор и толкнул этим топором его в спину, понуждая бежать дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71