— Может быть мы их в наш подвал перенесем, к двери в бомбоубежище, там ее никто не увидит, а гулять она в нашем дворе будет?
— А как же дворник? Помнишь, как он Рыжуху выбросить хотел?
— Ну ведь не выбросил же… да и Рыжуху теперь в деревню с Сережкой отправили, она у его бабушки будет жить.
— Да, повезло Рыжухе…
— С дворником можно будет договориться, если мы ему во дворе что-нибудь делать поможем.
— Я поливать двор могу! — обрадовался Сашка.
— Так он тебе и позволит, помнишь, что в прошлый раз было, после этого он тебя и близко к воде не подпустит! Нет, вы с Вовкой лучше ему и на глаза не показывайтесь…
Для поливки двора дворник пользовался длинным резиновым шлангом. Сверкающая струя воды с тихим шипением вырывалась из шланга, сверкала на солнце фантастической аркой и разбивалась о землю, разлетаясь на миллионы радужных брызг. Зрелище было настолько завораживающим, что являлось предметом зависти и мечтаний каждого обитателя нашего двора. И я говорю не только о детях, мы-то не скрывали наших восторгов. Сколько раз я видела, как самые занятые взрослые замедляли шаги, а то и просто останавливались, завороженные. Правда, они всегда пытались, видимо, самим себе объяснить неожиданность таких поступков, и старались давать дворнику советы о том, как лучше поливать асфальт или цветы. Иногда они просто про погоду с ним разговаривали, но взгляд у них при этом был одинаково остановившимся, следовавшим только за струей воды. Через некоторое время, они, опомнившись, опять спешили по своим взрослым делам…
Однажды дворника срочно к телефону позвали, что-то там случилось. И он так быстро убежал, что даже воду не закрыл, она осталась течь под большое дерево посредине двора. Конечно же, эту возможность упустить было нельзя! Сашка с Вовкой кинулись одновременно к шлангу с водой и стали его друг у друга из рук вырывать… борьба шла с переменным успехом, они при этом громко орали друг на друга и совсем не замечали, что вода из шланга тугой струей била вверх и во все стороны, поливая все и всех вокруг на большущем расстоянии! Они даже и дворника-то заметили только тогда, когда он, мокрый с ног до головы, взял их за уши… Да, с поливкой двора лучше к нему и не подходить…
— А может с ним просто поговорить нужно, — задумчиво сказала Наташа, — может он и поймет, что некуда бедной Динке сейчас с детьми деться.
— Поймет он, как же… я вон ему сколько раз про стекло объяснить пытался, что нечаянно оно разбилось, так он все равно — тут же к родителям бежит!
— Ты, Вовка, сам виноват. Ну кто из двери в подъезд футбольные ворота делает, опять и опять, мог бы и с первого раза выводы сделать.
Нашего дворника все взрослые звали Кузьмичем, а мы — дяденькой Кузьмичем. Порядок в нашем дворе всегда был образцовый, на зависть соседним. Даже бабульки с Кузьмичем всегда считались. Семьи у него не было, жил он один в комнатке на первом этаже, не знаю, бывал ли он когда-нибудь в отпуске, потому что он был во дворе всегда. Летом, еще сквозь сон, обитатели нашего двора слышали шуршание метлы, зимой — лопаты для снега. Он же, чинил столы и скамейки для доминошников и шахматистов, сажал цветы и мыл лестницы в подъездах.
— Ну, тогда вы, девчонки и разговаривайте с ним, у него на вас меньше жалоб было, он разве что Ирку пару раз с деревьев гонял.
— Это ничего, он не по-вредному гонял, я ж понимаю…
Решили, что с дяденькой Кузьмичем Наташа будет разговаривать. Во-первых, она со взрослыми лучше всех разговаривает, а во-вторых, ее бабушка с Кузьмичем дружат. Они иногда чай у них на кухне пьют и знакомые у них какие-то общие есть.
— Пойдем со мной, а? — оглянулась на меня Наташа.
— Ладно.
Дворник чинил стол для домино посередине двора, с этим столом постоянно что-то происходило. Доставалось ему от доминошников по вечерам, они с такой силой колотили по нему черными костяшками, как будто весь смысл игры был в том, чтобы запугать противника ударами и криками. Мы подошли поближе и остановились в нерешительности, не зная с чего начать разговор. С погоды, может быть, как обычно все взрослые начинают?
— Здравствуйте, дяденька Кузьмич, — вежливо поздоровались мы.
— Ну здравствуйте, — дворник посмотрел на нас с интересом.
— Как вы думаете, дяденька Кузьмич, будет завтра дождик? Что-то кости ломит, — добавила я непременную бабушки Сонину примету для пущей убедительности.
— Кости, говоришь… ну тогда точно будет, — очень серьезно ответил дворник.
— Это ведь хорошо, когда дождик, правда же? И работы во дворе поменьше будет, поливать не надо ничего, зачем, дождик же все и польет… — что-то я с этим дождиком застряла, не знаю, что и говорить дальше.
Дворник молча смотрел на нас, прервав работу. Ну хоть бы уже Наташа что-нибудь сказала, видит же, как я мучаюсь с этой погодой!
— Мы, вообще-то посоветоваться с Вами хотели, — сказала Наташа, — только мы вот не знаем, с чего и начать прямо…
— Так с самого важного и начните, а то у подружки твоей и впрямь кости заломит, смотри, как у нее ноги переплелись, она теперь, поди, правую от левой-то и не отличит…
Я посмотрела на свои ноги, а они у меня от волнения и вправду местами поменялись — правая нога обернулась сзади вокруг левой и стоит не со своей стороны. Интересно, когда это я успела?
— Это еще что, я еще и не так могу, а я, может и еще раз смогу вокруг…
— Ты не отвлекайся, мы по делу пришли, — строго сказала Наташа.
Да не забыла я, что по делу, только как вот про это дело разговор начать?
— Дяденька Кузьмич, а у вас когда-нибудь была собака? Ну может быть, когда маленьким были?
— Собака?… Была один раз… только не у меня одного, а в Детском доме нашем была, приблудился щенок, маленький такой… только мы все думали, что он большим вырастет и будет злым, защищать нас будет… Лютым его назвали… а пока маленький был, мы его Лютиком решили звать… он смешной такой был, желтый, пушистый…, — улыбнулся Кузьмич, продолжая прибивать оторвавшуюся от стола доску.
Мы с Наташей переглянулись, надо же, он маленького щенка до сих пор помнит, а ведь было-то это лет… сто назад! Может и не безнадежное наше дело.
— А что же дальше-то? Большим вырос Лютик, что с ним потом было?
— А ничего и не было… удавил его наш завхоз ночью, директорша приказала…
— Каааааааак?!! Так нельзя же… он же живой… а как же… а вы что же?… Да я бы ее…!!!
— Ну и что бы ты ее?… Лютика нашего уже все равно не было… тошно мне там стало, убег я на другую ночь…, а больше собак и не хотел заводить, прикипаешь к ним душой, а потом…
Страшная эта история, рассказанная ровным, спокойным голосом, казалась от этого еще страшнее. Мы молчали подавленно, даже смотреть друг на друга не хотелось. Вот, оказывается, люди на что способны… Мир, неожиданно, повернулся к нам другой, уродливой стороной, той, о которой мы думать еще не хотели, той, от которой нас старательно оберегали…
— Так что за дело-то, говоришь у вас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17