Они обладают самыми неожиданными возможностями обнаружения моих
намерений. Возможно, что вы и не получите это письмо. Думаю, что буду
вынужден в конце концов покинуть эту часть страны и переехать жить к моему
сыну, в Сан-Диего, Калифорния. Так я и сделаю, если дела пойдут еще хуже,
хотя и нелегко покидать место, где ты родился и где жили шесть поколений
твоей семьи. Кроме того, я вряд ли решусь продать этот дом кому бы то ни
было сейчас, когда существа уже взяли мое жилище на заметку. По-моему, они
попытаются получить обратно черный камень и уничтожить запись фонографа, но,
пока у меня есть силы, я им не позволю этого сделать. Мои огромные
полицейские псы их одерживают, поскольку их здесь немного и они не очень
ловки в передвижениях. Как я уже сказал, их крылья не очень подходят для
коротких полетов в воздухе. Сейчас я буквально на грани расшифровки этого
камня - при этом весьма ужасным способом - и вы, с вашим знанием фольклора,
могли бы оказать мне большую помощь в поисках пропавших звеньев. Вы, без
сомнения, знаете устрашающие мифы, предвосхищающие появление на земле людей,
- циклы про Йог-Стотхотха и Цтулху, - на которые есть ссылка в
"Некрономиконе". Я когда-то ознакомился с одним из экземпляров и слышал, что
в библиотеке вашего колледжа также есть экземпляр, который вы держите под
замком.
Чтобы закончить, мистер Уилмерт, выражу уверенность, что мы с вами
могли бы быть очень полезными друг другу. Я не желал бы подвергать вас
какому-либо риску, поэтому предупреждаю, что хранение камня и записи
фонографа небезопасно; но мне кажется, что Вы сочтете любой риск оправданным
в интересах получения знаний. Я намерен поехать в Ньюфэйн или Бреттлборо,
чтобы выслать вам то, что вы пожелаете, поскольку тамошним почтовым
отделениям я доверяю больше. Должен сказать, что живу сейчас одиноко и не
имею возможности держать прислугу. Никто не хочет оставаться в этом доме,
потому что эти существа пытаются приближаться по ночам к моему жилищу, а
собаки из-за этого беспрерывно лают. Хорошо, что все началось после того,
как умерла моя жена, иначе это, без сомнения, свело бы ее с ума.
С надеждой, что я не очень потревожил вас и что вы не будете
выбрасывать это письмо в корзину, как бред безумца, а сочтете целесообразным
поддерживать со мной контакт, остаюсь Искренне преданный вам
Генри У. Эйкели
Р. S. Я сделал несколько отпечатков фотографий, которые, как я полагаю,
помогут доказать некоторые из высказанных мною суждений. Старожилы
утверждают, что они истинны. Я пошлю вам снимки, если вы того пожелаете.
Г. У. Э.
Трудно описать, какие чувства овладели мною после прочтения этого
документа в первый раз. По идее, я должен был посмеяться над этими
чудачествами куда сильнее, чем над значительно более умеренными
предположениями, которые раньше позабавили меня; и все-таки что-то в тоне
этого письма побудило меня воспринять его с парадоксальной серьезностью. Не
то, чтобы я хоть на мгновение поверил в тайное племя, прилетевшее к нам со
звезд, о котором толковал мой корреспондент; но все же, преодолев некоторые
первоначальные сомнения, почувствовал уверенность, что имею дело с
безусловно нормальным человеком и что он в самом деле столкнулся с реально
существующим, хотя и невероятным и аномальным явлением, которое не мог
обьяснить иначе, чем делал это в письме. Разумеется, дело не может обстоять
так, как он пишет, рассуждал я, но здесь безусловно есть то, что заслуживает
серьезного исследования. Этот человек, очевидно, был очень взволнован и
встревожен чем-то, причем явно неадекватно, однако трудно было представить,
чтобы его обеспокоенность являлась совершенно беспричинной. Он излагал свои
соображения настолько конкретно и логично, но тем не менее его история
удивительным образом совпадала с некоторыми старыми мифами и даже - с самыми
фантастическими индейскими легендами.
Как то, что он действительно слышал какие-то голоса на холмах, так и
то, что он нашел черный камень, о котором упоминал в письме, было вполне
возможным. Однако те безумные предположения, которыми он сопроводил
упоминание о голосах и камне, были, по всей видимости, внушены ему
человеком, утверждавшим, что он является шпионом потусторонних существ, тем
самым человеком, который впоследствии покончил с собой. Легко было
предположить, что самоубийца являлся по-настоящему сумасшедшим, но смог при
этом заставить наивного Эйкели - к тому же подготовленного к этому своими
фольклорными изысканиями - поверить в его бред. Что же до его последних
соображений, то было похоже, что невозможность нанять себе прислугу
объясняется тем, что невежественные соседи Эйкели, так же, как и он,
убеждены в том, что его дом по ночам осаждают сверхъестественные чудища.
Собаки, разумеется,'тоже лают по-настоящему.
Наконец, что касается записи фонографа, то я не сомневался, что либо
это были звуки, издаваемые животными и напоминавшие человеческую речь, либо
же звуки эти издавало некое скрывающееся среди холмов человеческое существо,
которое деградировало по какой-то причине до животного состояния. Тут мои
мысли обратились к черному камню с иероглифами. Да, и что могли содержать
фотографии, которые Эйкели намеревался мне выслать и которые старожилы нашли
столь пугающими?
По мере того, как я раз за разом перечитывал письмо, меня не покидало
ощущение, что мои оппоненты располагают данными, более серьезными, чем я
предполагал ранее. В конце концов, в этих заброшенных, необитаемых
местностях, близ холмов, могли обитать какие-то странные уродцы, жертвы
дурной наследственности, хотя, разумеется, они и не были чудовищами со
звезд, как утверждали легенды. И если они существуют, то присутствие
странных тел в бурных потоках становится вполне объяснимым. И я начал
испытывать чувство стыда от того, что сомнения в прежней моей правоте
породило нечто столь эксцентричное, как письмо Генри Эйкели.
В конце концов, я ответил на письмо Эйкели, взяв при этом тон
дружелюбного интереса и попросив дополнительных подробностей. Ответ его
пришел почти немедленно; и в конверте было несколько фотографий,
иллюстрирующих то, о чем он рассказывал. Глянув на эти фотоснимки, я ощутил
удивительное чувство страха и прикосновения к чему-то запретному; ибо,
несмотря на неясность изображений, они обладали дьявольской внушающей силой.
Чем больше я смотрел на них, тем больше убеждался в том, что моя
серьезная оценка Эйкели и его истории была вполне оправданной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25