СТРАННЫЙ СТАРИК
(c) Howard Phillips Lovecraft
(с) 1993, РИПОЛ, Джокер. [123000, Москва, а/я 21]
(c) 1993, Э. Серова. Перевод с английского.
(c) 1993, А. Хромов. Оформление.
(c) 1993, К. Андронкин. Составление серии.
[x] 10 Aug 2000, OCR & spellcheck: Denis Suhanov aka sadist.
њњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњ
Серия "HORROR". Сборник рассказов ужасов.
Автор и составитель серии: Андронкин Кирилл Юрьевич.
Главный художник: Атрошенко Сергей Петрович.
Главный редактор: Молчанова Ирина Давидовна.
Редактор: Левкович Фанни.
Художник: Хромов А.А.
Корректоры: Мещерякова Г.А., Плющ В.Г.
Технический редактор: Дырин Ш.Ш.
Компьютерный набор: Рожкова В.Б.
Ответственный за выпуск: Макаренков С.М.
њњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњњ
Идея нанести визит Странному Старику принадлежала Анджело Риччи, Джо
Кзанеку и Мануэлю Сильве. Старик этот имел репутацию неимоверно богатого и
к тому же безнадежного больного человека и проживал в довольно большом и
древнем доме, который располагался на тянувшейся вдоль морского побережья
Уотер-стрит. Первые два обстоятельства сыграли, можно сказать, главную роль
в принятии господами Риччи, Кзанеком и Сильвой вышеупомянутого решения,
поскольку все трое не без основания считали себя истинными представителями
такого изысканного ремесла, которое издревле именовалось грабежом.
На протяжении многих лет Странный Старик оставался излюбленным
объектом напряженных раздумий и долгих бесед обитателей Кингспорта. То, что
Странный Старик был в центре внимания жителей городка; во многом
гарантировало безопасность перед возможными посягательствами со стороны
господ типа Риччи и его коллег, хотя принадлежавшие ему сокровища - кстати
сказать, совершенно неустановленного свойства и размеров, - Странный Старик
хранил именно в своем сильно обветшалом и заметно покосившемся особняке.
Следует признать, что Странный Старик и в самом деле отличался
большими странностями, а кое-кто поговаривал, что в свое время он служил
капитаном нескольких судов, которые плавали к берегам Ост-Индии. Он
действительно был настолько стар, что никто даже не мог припомнить, как он
выглядел в молодости, а почти полное затворничество и крайняя
неразговорчивость обусловили тот факт, что ни один из жителей городка не
знал его настоящего имени.
Во дворе его старинного и невзрачного на вид дома, обсаженного по
периметру столь же древними, как и сам дом, кривыми деревьями, размещалась
довольно странная коллекция крупных камней, причудливо сгруппированных и
раскрашенных таким образом, что они отдаленно напоминали идолов из
какого-то легендарного восточного храма. Большинство мальчишек, которые
любили дразнить Странного Старика за его длинные, вечно нечесаные белые
волосы и бороду, а то и вовсе разбивать злодейски брошенными камнями
узенькие окна его жилища, откровенно побаивалось этой его каменной
коллекции, тогда как более взрослых и не менее любопытных людей, которые
подчас подкрадывались к окнам его дома и заглядывали внутрь через их
запыленные стекла, серьезно пугало нечто совершенно иное.
По их словам, в пустой комнате на первом этаже особняка Странного
Старика располагался громадных размеров стол, уставленный массой
всевозможных бутылок, причем внутри каждой находилось подвешенное за леску
на манер маятника свинцовое грузило. По их словам, Старик часто
присаживается за стол и разговаривает с этими бутылками, обращаясь к ним по
именам - Валет, Резаный, Длинный Том, Испанец Джо, Питерс и Мэйт Эллис и
так далее, - и всякий раз во время подобной "беседы" грузила в бутылках
начинают легонько покачиваться. Примечательно, что люди, которым однажды
довелось наблюдать долговязого и тщедушного Старика во время этих странных
"диалогов", после этого никогда уже больше не подглядывали в его окна.
Однако Анджело Риччи, Джо Кзанек и Мануэль Сильва не были жителями
Кингспорта. Они принадлежали к новому и весьма разношерстному чужеродному
племени, бродившему вдали от круга обычаев и традиций Новой Англии, а
потому видели в Странном Старике всего лишь угасающего и почти беспомощного
седобородого старца с худыми, слабыми и отчаянно дрожащими руками, который
даже не был способен передвигаться без своей старомодной узловатой трости.
Они, можно сказать, даже по-своему жалели этого одинокого и
неприветливого деда, которого сторонились все горожане, зато постоянно
облаивали и задирали уличные собаки. И все же дело оставалось делом, и для
человека, решившего посвятить себя столь специфической профессии, которая
была у них, всегда существовал соблазн "пощупать" старого и слабого
человека, который не имел собственного счета в банке и оплачивал свои
немногочисленные покупки исключительно испанскими золотыми и серебряными
монетами, к тому же отчеканенными два столетия назад.
Время для визита наши господа также выбрали весьма подходящее -
ночное, причем господам Риччи и Сильве предстояло побеседовать с седовласым
старикашкой, тогда как господин Кзанек должен был дожидаться их, сидя в
крытой машине, которую он заблаговременно припаркует на Шип-стрит,
неподалеку от задней калитки, проделанной в высокой стене усадьбы не
очень-то гостеприимного хозяина. Стремление избежать ненужных объяснений с
полицией обусловливало намерение упомянутых господ обеспечить себе тихое и
вполне мирное отступление.
Как и было заранее обусловлено, к месту своих предстоящих действий все
три "джентльмена удачи" направились порознь, дабы избежать в дальнейшем
каких-либо нежелательных подозрений. Господа Риччи и Сильва встретились на
Уотер-стрит, прямо перед воротами главного входа в дом Старика, и, хотя им
отнюдь не пришлось по вкусу то, что лучи лунного света, продиравшиеся
сквозь листву, довольно ярко освещали разукрашенные камни во дворе дома,
разум их был поглощен гораздо более важными вещами, нежели бесполезными и
праздными рассуждениями о каких-либо суевериях и тому подобном. Они не
исключали того, что попытка разговорить Странного Старика по поводу
припасенного им злата-серебра может оказаться весьма хлопотливым и даже
неприятным делом, поскольку знали, что бывалые "морские волки" обычно
отличаются упрямым нравом и прямо-таки извращенным своеволием, но все же не
сбрасывали со счетов и то обстоятельство, что в данном случае имели дело с
более, чем престарелым и очень больным человеком, тогда как сами были
молоды и крепки телом.
1 2