– Бизнес есть бизнес. Возникла проблема, решить ее в состоянии только я один. – Билли обнял Элизабет за плечи. – Повторяю, вернусь, обязательно поговорим серьезно.
– В каком смысле? Опять будем ходить вокруг да около?
– Нет, Лиз, нет! – Он наклонился и нежно поцеловал ее. – Ну, скажи мне что-нибудь хорошее! Разве я не заслуживаю?
– Хорошо, возвращайся скорее, – прошептала Элизабет, понимая, что пока ему удалось подчинить ее.
Глава девятая
Целую неделю Элизабет до предела была загружена служебными делами. Роберт носился с новым проектом и поручил ей подготовить пространные справки по ряду вопросов.
Билли не объявлялся. Да, она, собственно, и не ждала звонка. Предстоящий разговор был настолько важным, что не укладывался в телефонную перепалку. Оставалось ждать, пока босс вернется из Токио.
К своему удивлению, Элизабет почти не вспоминала о нем – ее очень увлекла работа с Робертом.
Так продолжалось до пятницы.
Где-то после обеда она надумала заглянуть к Блэкмору-младшему – срочно требовались кое-какие уточнения. Обычно без предварительной договоренности Элизабет в кабинет не заходила, но тут изменила собственному правилу.
Открыв дверь, девушка опешила: в кресле сидела Берта.
– Прошу прощения за вторжение, – сказала Элизабет и повернулась, намереваясь уйти.
– Пустяки, – остановил ее голос Берты. – Папочкиной подружке разрешается. А может, лучше сказать… бывшей подружке?
– Бет, прекрати! – гаркнул Роберт.
Элизабет справилась с нахлынувшей яростью и, не взглянув на ехидно улыбающуюся девицу, произнесла спокойным голосом, обращаясь к шефу:
– Я зайду позже, когда ты освободишься.
– Задержись, прошу тебя! – Роберт вышел из-за стола. – Эта дурно воспитанная особа обязана попросить у тебя прощение. Я жду, Берта! – сказал он строго.
Берта, распахнув оливковые глаза, заметила с развязной дерзостью:
– Я не собираюсь просить прощения! И вообще, дядя Роберт, если уж на то пошло, почему бы тебе не расстаться со своей сотрудницей? Бери пример с папы, он же вышвырнул ее из жизни!
– Остановись! – рявкнул Роберт. – Как ты смеешь вести себя так непочтительно с мисс Гиллан? Как смеешь, спрашиваю тебя?
Досчитав до десяти, Элизабет сказала не повышая голоса:
– Очень даже смеет, уверяю тебя, ей все дозволено. Однако прежде чем уйти, я намерена поставить мисс Блэкмор в известность – ничего подобного ее отец в отношении меня не позволил.
– Вот как! А разве в клинике он не велел тебе убираться вон?! Я же слышала собственными ушами!
– Ты слышала то, что хотела услышать. Он попросил меня уйти, потому что ему было стыдно за тебя. Это раз. А во-вторых, он не желал, чтобы я обращала внимание на твои бредни.
– Ты лжешь! – Берта вскочила, и по ее совершенно обезумевшим глазам Элизабет поняла, что дикая сцена, разыгравшаяся в клинике, вот-вот повторится. – Папа ненавидит тебя! – взвизгнула она. – Он мне сам говорил.
– Сядь! – приказала Элизабет тихо. Берта не пошевелилась. – Сядь! – повторила она твердо и, положив руку на плечо девушки, почти насильно усадила ее в кресло.
– Элизабет… – предостерегающе произнес Роберт.
– Прошу тебя, не вмешивайся, – оборвала Элизабет резко, не отводя взгляда от перекошенного злобой лица Берты. – Наши отношения касаются только нас двоих. Я долго сносила выходки дочери Билли, но сейчас, думаю, настало время положить унижению конец. Более того, я приняла решение раз и навсегда покончить с ложным положением, в котором оказалась. Ты слушаешь меня, Берта? Хочешь или нет, а тебе придется узнать правду. Так вот, твой отец ни разу – повторяю, ни разу! – даже не заикнулся о том, чтобы расстаться со мной. А вот я, к твоему сведению, собираюсь это сделать, поскольку не намерена терпеть беспардонные выходки его семейства.
– Ты лжешь, лжешь, лжешь… – завелась опять Берта. – Он бросил тебя! Он… сам… Папочка всегда вышвыривает таких, как ты, потому что я…
– Прекрати сейчас же! – заорал Роберт.
Она осеклась, но сказанного не воротишь.
Берта поняла, неожиданно покраснела и отвела взгляд.
– Продолжай, – потребовала Элизабет. – Потому что ты… Молчишь? Ну так я за тебя докончу. Потому что ты – злая, жестокая, мстительная, корыстная эгоистка.
– Ненавижу тебя! – Берта бросилась к Элизабет и яростно выкрикнула, глядя ей в глаза: – Вся наша семья тебя ненавидит! Ты мерзкая, ты задумала вбить клин между моими родителями.
– Ты что, спятила, дорогая племянница? – взорвался Роберт. – Да они уже десять лет в разводе!
– Одного понять не могу, – как бы не заметив выходки Берты, продолжала Элизабет, – почему ты такая жестокосердная? Ведь от родителей получаешь столько любви и внимания! А источаешь злобу. Взгляни на себя со стороны. Эгоцентрична сверх меры; ты даже не замечаешь, что от твоей самовлюбленности страдают окружающие, которые делают тебе только добро.
– Ах, какая же ты… коварная потаскушка! К твоему сведению, я…
– Эгоистка, каких мало, – не дала ей договорить Элизабет. – И жестокая: лишаешь отца права на собственное счастье, заставляешь его постоянно испытывать перед тобой чувство вины. Злая, очень злая! С какой же гордостью ты заявила, что стоит тебе захотеть, и Билли вышвырнет меня из своей жизни, как делал, судя по твоим словам, с другими женщинами.
– Элизабет… – кашляну и Роберт, заметив, что Берта побелела, а взгляд ее остановился.
– И, наконец, ты мстительно ревнива ко всему, что ставит под угрозу твою власть над отцом, а ради чего? – Элизабет презрительно посмотрела на Берту. – Чтобы причинить боль беззаветно любящему тебя человеку только за то, что он осмелился сбросить оковы опостылевшего брака. Почему ты не считаешься с отцом, почему заставляешь его страдать?
– А ты, а ты… вон как разъярилась! Сама злая, как ведьма, из-за того, что он не собирается на тебе жениться. Разве не правда? – Берта пошатнулась, схватившись за спинку кресла.
– Я? Замуж за Билли? – Элизабет рассмеялась. – Упаси Бог! Войти в вашу семью? Я терпеть не могу ханжества и притворства. Я выйду замуж за того, кто полюбит меня без оглядки, а не как твой отец, которого ты постоянно третируешь. Нет уж! Впрочем, если бы я была потаскушкой, как ты выразилась, возможно, стоило бы поразмыслить, а не пристроиться ли к семейству, близкому мне по духу?
– Гадина! – прошипела Берта.
Элизабет улыбнулась.
– Вот видишь! Мало того, что потаскушка, так еще, как только что ты сказала, и гадина. Ты, дорогая, меня с кем-то путаешь! – усмехнулась мисс Гиллан и стремительно вышла из кабинета.
– Вот так отлуп! – восхитилась Дайана, когда Элизабет, едва не сбив ее с ног, распахнула дверь.
– Занимайся своим делом! – осадила секретаршу Элизабет и, влетев пулей к себе, бросилась к столу.
Вот и прекрасно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– В каком смысле? Опять будем ходить вокруг да около?
– Нет, Лиз, нет! – Он наклонился и нежно поцеловал ее. – Ну, скажи мне что-нибудь хорошее! Разве я не заслуживаю?
– Хорошо, возвращайся скорее, – прошептала Элизабет, понимая, что пока ему удалось подчинить ее.
Глава девятая
Целую неделю Элизабет до предела была загружена служебными делами. Роберт носился с новым проектом и поручил ей подготовить пространные справки по ряду вопросов.
Билли не объявлялся. Да, она, собственно, и не ждала звонка. Предстоящий разговор был настолько важным, что не укладывался в телефонную перепалку. Оставалось ждать, пока босс вернется из Токио.
К своему удивлению, Элизабет почти не вспоминала о нем – ее очень увлекла работа с Робертом.
Так продолжалось до пятницы.
Где-то после обеда она надумала заглянуть к Блэкмору-младшему – срочно требовались кое-какие уточнения. Обычно без предварительной договоренности Элизабет в кабинет не заходила, но тут изменила собственному правилу.
Открыв дверь, девушка опешила: в кресле сидела Берта.
– Прошу прощения за вторжение, – сказала Элизабет и повернулась, намереваясь уйти.
– Пустяки, – остановил ее голос Берты. – Папочкиной подружке разрешается. А может, лучше сказать… бывшей подружке?
– Бет, прекрати! – гаркнул Роберт.
Элизабет справилась с нахлынувшей яростью и, не взглянув на ехидно улыбающуюся девицу, произнесла спокойным голосом, обращаясь к шефу:
– Я зайду позже, когда ты освободишься.
– Задержись, прошу тебя! – Роберт вышел из-за стола. – Эта дурно воспитанная особа обязана попросить у тебя прощение. Я жду, Берта! – сказал он строго.
Берта, распахнув оливковые глаза, заметила с развязной дерзостью:
– Я не собираюсь просить прощения! И вообще, дядя Роберт, если уж на то пошло, почему бы тебе не расстаться со своей сотрудницей? Бери пример с папы, он же вышвырнул ее из жизни!
– Остановись! – рявкнул Роберт. – Как ты смеешь вести себя так непочтительно с мисс Гиллан? Как смеешь, спрашиваю тебя?
Досчитав до десяти, Элизабет сказала не повышая голоса:
– Очень даже смеет, уверяю тебя, ей все дозволено. Однако прежде чем уйти, я намерена поставить мисс Блэкмор в известность – ничего подобного ее отец в отношении меня не позволил.
– Вот как! А разве в клинике он не велел тебе убираться вон?! Я же слышала собственными ушами!
– Ты слышала то, что хотела услышать. Он попросил меня уйти, потому что ему было стыдно за тебя. Это раз. А во-вторых, он не желал, чтобы я обращала внимание на твои бредни.
– Ты лжешь! – Берта вскочила, и по ее совершенно обезумевшим глазам Элизабет поняла, что дикая сцена, разыгравшаяся в клинике, вот-вот повторится. – Папа ненавидит тебя! – взвизгнула она. – Он мне сам говорил.
– Сядь! – приказала Элизабет тихо. Берта не пошевелилась. – Сядь! – повторила она твердо и, положив руку на плечо девушки, почти насильно усадила ее в кресло.
– Элизабет… – предостерегающе произнес Роберт.
– Прошу тебя, не вмешивайся, – оборвала Элизабет резко, не отводя взгляда от перекошенного злобой лица Берты. – Наши отношения касаются только нас двоих. Я долго сносила выходки дочери Билли, но сейчас, думаю, настало время положить унижению конец. Более того, я приняла решение раз и навсегда покончить с ложным положением, в котором оказалась. Ты слушаешь меня, Берта? Хочешь или нет, а тебе придется узнать правду. Так вот, твой отец ни разу – повторяю, ни разу! – даже не заикнулся о том, чтобы расстаться со мной. А вот я, к твоему сведению, собираюсь это сделать, поскольку не намерена терпеть беспардонные выходки его семейства.
– Ты лжешь, лжешь, лжешь… – завелась опять Берта. – Он бросил тебя! Он… сам… Папочка всегда вышвыривает таких, как ты, потому что я…
– Прекрати сейчас же! – заорал Роберт.
Она осеклась, но сказанного не воротишь.
Берта поняла, неожиданно покраснела и отвела взгляд.
– Продолжай, – потребовала Элизабет. – Потому что ты… Молчишь? Ну так я за тебя докончу. Потому что ты – злая, жестокая, мстительная, корыстная эгоистка.
– Ненавижу тебя! – Берта бросилась к Элизабет и яростно выкрикнула, глядя ей в глаза: – Вся наша семья тебя ненавидит! Ты мерзкая, ты задумала вбить клин между моими родителями.
– Ты что, спятила, дорогая племянница? – взорвался Роберт. – Да они уже десять лет в разводе!
– Одного понять не могу, – как бы не заметив выходки Берты, продолжала Элизабет, – почему ты такая жестокосердная? Ведь от родителей получаешь столько любви и внимания! А источаешь злобу. Взгляни на себя со стороны. Эгоцентрична сверх меры; ты даже не замечаешь, что от твоей самовлюбленности страдают окружающие, которые делают тебе только добро.
– Ах, какая же ты… коварная потаскушка! К твоему сведению, я…
– Эгоистка, каких мало, – не дала ей договорить Элизабет. – И жестокая: лишаешь отца права на собственное счастье, заставляешь его постоянно испытывать перед тобой чувство вины. Злая, очень злая! С какой же гордостью ты заявила, что стоит тебе захотеть, и Билли вышвырнет меня из своей жизни, как делал, судя по твоим словам, с другими женщинами.
– Элизабет… – кашляну и Роберт, заметив, что Берта побелела, а взгляд ее остановился.
– И, наконец, ты мстительно ревнива ко всему, что ставит под угрозу твою власть над отцом, а ради чего? – Элизабет презрительно посмотрела на Берту. – Чтобы причинить боль беззаветно любящему тебя человеку только за то, что он осмелился сбросить оковы опостылевшего брака. Почему ты не считаешься с отцом, почему заставляешь его страдать?
– А ты, а ты… вон как разъярилась! Сама злая, как ведьма, из-за того, что он не собирается на тебе жениться. Разве не правда? – Берта пошатнулась, схватившись за спинку кресла.
– Я? Замуж за Билли? – Элизабет рассмеялась. – Упаси Бог! Войти в вашу семью? Я терпеть не могу ханжества и притворства. Я выйду замуж за того, кто полюбит меня без оглядки, а не как твой отец, которого ты постоянно третируешь. Нет уж! Впрочем, если бы я была потаскушкой, как ты выразилась, возможно, стоило бы поразмыслить, а не пристроиться ли к семейству, близкому мне по духу?
– Гадина! – прошипела Берта.
Элизабет улыбнулась.
– Вот видишь! Мало того, что потаскушка, так еще, как только что ты сказала, и гадина. Ты, дорогая, меня с кем-то путаешь! – усмехнулась мисс Гиллан и стремительно вышла из кабинета.
– Вот так отлуп! – восхитилась Дайана, когда Элизабет, едва не сбив ее с ног, распахнула дверь.
– Занимайся своим делом! – осадила секретаршу Элизабет и, влетев пулей к себе, бросилась к столу.
Вот и прекрасно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38