Его можно было теплее и холоднее делать. А почтальон Печкин всё интересовался:
– Почему это у всех зимой дым из трубы идёт, а у дяди Фёдора нет?
Приходит он к дяде Фёдору:
– Я вам газету «Современный почтальон» принёс.
А сам глазами в печку уставился: в печке-то дрова не горят, а в доме тепло. А солнца домашнего не видит, потому что оно у него над головой висит.
Дядя Фёдор говорит:
– Мы такой газеты не выписываем. – И ручку подкрутил, чтобы солнце Печкина сильнее грело. Печкину совсем жарко стало. Он говорит:
– Дайте мне градусник. Что-то жар у меня.
Дали ему градусник.
– Нормальная температура, – говорит Печкин, – тридцать шесть и шесть у меня.
– Да у вас же сорок два! – кричит кот. – Тридцать шесть у вас и ещё шесть. Сколько вместе будет?
Печкин подсчитал на бумажке. Сорок два вышло.
– Ой, мама! Всегда мне от вас неприятности одни. Не любите вы почтальонов!
А они почтальонов любили. Просто они Печкина не любили. Это он с виду добренький, а сам вредный был.
1 2 3 4
– Почему это у всех зимой дым из трубы идёт, а у дяди Фёдора нет?
Приходит он к дяде Фёдору:
– Я вам газету «Современный почтальон» принёс.
А сам глазами в печку уставился: в печке-то дрова не горят, а в доме тепло. А солнца домашнего не видит, потому что оно у него над головой висит.
Дядя Фёдор говорит:
– Мы такой газеты не выписываем. – И ручку подкрутил, чтобы солнце Печкина сильнее грело. Печкину совсем жарко стало. Он говорит:
– Дайте мне градусник. Что-то жар у меня.
Дали ему градусник.
– Нормальная температура, – говорит Печкин, – тридцать шесть и шесть у меня.
– Да у вас же сорок два! – кричит кот. – Тридцать шесть у вас и ещё шесть. Сколько вместе будет?
Печкин подсчитал на бумажке. Сорок два вышло.
– Ой, мама! Всегда мне от вас неприятности одни. Не любите вы почтальонов!
А они почтальонов любили. Просто они Печкина не любили. Это он с виду добренький, а сам вредный был.
1 2 3 4