- Чего? - кричит пес. - А на кошках не проверяют?
- А на кошках не проверяют, - говорит Матроскин.
- А почему?
- Потому что кошки царапаются.
- И ничего подобного, - кричит Шарик. - Не потому, что они царапаются, а потому, что кошка - это не существо, а так, одна шкурка! А собака - друг человека. Собаку ничем не заменишь.
- А кошку чем заменишь? - спрашивает Матроскин.
- Мышеловкой, - отвечает Шарик. - Вот чем!
- Да?! - кричит Матроскин. - И собаку запросто заменить можно.
- Это чем? - спрашивает Шарик.
- А тем, - говорит Матроскин. - В дверь замок поставить. А в собачью будку радиогавкалку запихнуть.
- Вот что, друзья животные, прекратите ссориться. Мы должны работать дружно, в сговоре, - говорит Печкин.
- И потом, от кого ты меня отворачивать собираешься? Не от себя ли? Я и так на тебя смотреть не хочу, все время отворачиваюсь.
- Ладно, ладно, - успокоил его Матроскин. - Я думаю, это средство не надо проверять. Оно, наверное, уже веками проверено, раз оно в колдовскую книгу попало.
На этом они сошлись и решили испытания не проводить.
А дядя Федор ничего не знал, сколько заботы о нем проявляется. Он себе спокойно в гостях у профессора Семина чай пил.
Профессор Семин его о личной жизни спрашивал:
- Ну, как у вас дела, молодой человек: что у вас в огороде растет?
- Много чего, - отвечает дядя Федор. - Морковь, редиска, картошка сортовая.
- А какая картошка сортовая? - спрашивает профессор Семин. - Сейчас вся научная интеллигенция аргентинским картофелем "Лолита Торрес" увлечена. Мне лично академик Воздвиженский - крупный куровод - целый мешок на развод подарил. Все картофелины круглые, как бильярдные шары. А кожура тонкая, можно руками снимать. Могу с вами поделиться осенью.
- У нас картошка из Голландии, - отвечает дядя Федор. - Мой папа искусствовед. Он по всем музеям на всех картинах картошку высматривал. И увидел очень хорошую на картине Рембрандта. Там каждая картофелина была размером с кирпич. Она очень кривобокая, но очень большая.
- Я читал про эту картошку в художественной литературе, - сказал профессор Семин. - Она так и называется "Рембрандтовская скороспелая". Отдельные экземпляры у нее размером с печатную машинку бывают. Только в ней уж больно кожура толстая. Очисток много. Не навыбрасываешься.
- А мы очистки не выбрасываем. Они как раз нам нужны для коровы и для теленка. Мы еще хотим поросенка завести.
Так они интеллигентно беседовали, пили чай. А девочка Катя портрет дяди Федора рисовала. Очень ей дядя Федор нравился. Портрет получился просто на диво. Он и сейчас висит в городской квартире профессора Семина, Катиного дяди. С названием: "Портрет неизвестного мальчика дяди Федора из деревни Простоквашино. Акварель".
Домой дядя Федор пошел очень серьезно обогащенный знаниями про картошку.
Вечером дядя Федор заметил, что Матроскин что-то больно красиво наряжается. Он матроску свою самую любимую выгладил. Бескозырку чернилами подкрасил. И весь вечер песню распевал:
- Когда я на почте служил ямщиком,
Был молод, имел я силенку.
И крепко же, братцы, в селенье одном
Любил я в те поры сгущенку.
И Шарик все перед зеркалом крутился, все себе блох из хвоста выкусывал. И тоже напевал:
- Я моряк, красивый сам собою,
Мне от роду двадцать лет.
Полюби меня ты всей душою,
Что ты скажешь мне в ответ?
Матроскин говорит:
- Шарик, a, Шарик, давай песнями меняться. Я тебе про ямщика отдам, а ты мне про моряка. Ведь я же из морских котов, из корабельных.
Шарик не согласен:
- Я сгущенку не люблю.
Матроскин предлагает:
- А ты тушенку вставь. "Любил я в те поры тушенку".
Дядя Федор рассердился:
- Эй вы, солисты московской эстрады! Надо правильно петь. Этот дядя из песни не сгущенку, он девчонку любил в те поры.
Матроскин тогда сказал:
- А раз так, надо эту песню тебе, дядя Федор, подарить. Она тебе больше подходит. Очень хорошая песня.
И они с Шариком так намекательно переглянулись. А дядя Федор ничего не понял. Он же с девочкой Катей просто дружил.
Шарик дядю Федора просит:
- Причеши меня, дядя Федор.
- В чем дело, Матроскин? - спрашивает дядя Федор. - Куда это вы с Шариком собрались?
- Как куда? - отвечает Матроскин. - Сегодня у нас всенародный праздник. День почты.
Дядя Федор говорит:
- Ну и что?
Шарик объясняет:
- А то. В этот день все почтальоны нашей страны родились. Значит, и почтальон Печкин тоже. Мы к нему на День рождения идем.
- Ой, - говорит дядя Федор. - А что же ему подарить?
Матроскин отвечает:
- Он велосипеды любит.
Шарик добавляет:
- И сумки почтовые.
- Нет, - не соглашается дядя Федор. - У нас у самих велосипедов нет. Мы вот как сделаем. Мы к нему девочку Катю на праздник позовем. Пусть она ему портрет нарисует.
У Матроскина от этой Кати вся шерсть во всех местах дыбом встала. Он вдвое толще получился. Но он героически смолчал.
Дядя Федор, конечно, Шарика искупал, причесал его и вместо ошейника красивый бант ему на шею повязал, синий. И спрашивает:
- Слушай Шарик, вот я тебя причесывал, ты весь в синяках и шишках. Почему?
Шарик отвечает:
- Это все из-за Матроскина.
- Вы что, с ним подрались?
- Да нет. Он попросил меня его корову подоить.
- Ну и что? - удивился дядя Федор.
- А то. Она все время хвостом хлестала.
- Ничего не понимаю, - говорит дядя Федор. - А синяки-то отчего?
- А от того, - кричит Матроскин, - что он моей корове на хвост молоток привязал!!!
- Это зачем? - спросил дядя Федор.
- А затем! - хмуро ответил Шарик. - Думал притормозить.
Дядя Федор тогда сказал:
- Хорошо еще, Шарик, что ты кувалду на хвост не привязал. А то бы мы сегодня не на День рождения, а на похороны собирались.
Вечером они все вместе к Печкину в дом зашагали.
По дороге к девочке Кате зашли.
Она взяла кисти и холст. Приготовилась портрет рисовать. И название у нее было приготовлено:
"Портрет сельского почтальона Печкина в сельской местности. Музей города Ярославля. Масло".
В доме у Печкина мебели не густо было. Печь огромная, стол, шкаф и три табуретки. Еще радиоточка. Для такого большого количества гостей пришлось у соседей лавку брать. Печкин гостям обрадовался, чаю накипятил, баранок на стол положил очень много. Если на столе сначала спичку положить как цифру один, а потом эти баранки, цифра в много-много миллиардов рублей получилась бы. И еще всякое варенье кругом стояло и конфеты.
А отдельно в углу на печке под крышкой специальное блюдо для почетных гостей вкусно картошкой пахло.
- Дорогой Печкин, - сказали наши гости, - поздравляем тебя с Днем рождения.
Девочка Катя добавила:
- Сейчас мы все будем чай пить. А вы, Игорь Иванович, сидите и не шевелитесь. Я буду вас рисовать.
Печкин успел одну баранку схватить, тарелочку с конфетами придвинуть и сел у окошка. Потом говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8