..
Потом сообразил. Сарафан ее, розовый... Бросился.
Сидит. Комочком сидит, как обезьянка маленькая. Руками голову обхватила. Я ей - тихо, тихо:
- Гэля! Гэлечка!
Она вздрогнула и еще больше сжалась. Потом хрипло так отозвалась, головы не подымая:
- Се-ре-жа! Иди сюда, Сережа!
Сел я рядом с ней, прямо на траву. И чего-то так испугался, не знаю, чего. Затрясся весь, будто замерз.
- Ты зачем тут сидишь? Мама ищет, дядя Костя... Она шепчет:
- Не знаю... Что это... Не знаю! И как заревет!
Я ее даже по голове погладил. Уж так жалостно плачет. Уговариваю:
- Ты погоди, расскажи все по порядку... Случилось что? Обидели тебя?
Она головой замотала:
- Нет! Сама! Помнишь, духи мы пролили? "Серебряный лист"? Дядя не догадался. Думал - высохли. А у меня с тех пор глаза болели. Я их кулаками терла. И сердце так сильно билось, как будто температура. А я не говорила никому...
И замолчала - слезами захлебнулась. Я опять ее - по голове:
- Ну, ну, дурашка, чего?
- Сегодня... Убежала... Птица пищит, я за ней. И сюда забралась. Веткой... Веткой сбило очки. И все по-другому стало. Ушло - далеко, далеко. Я не знаю... Я идти не могу - земли как будто нету!
Страх меня заледенил всего. Зуб на зуб не попадает. И как сумел все-таки - руки ее осторожно приподнял, голову откинул. Она вся зажмуренная, и слезы, слезы по лицу...
- Посмотри! - кричу. - Не бойся! Глаза открой! Шире!
Она чуть разлепила ресницы. Я уж и сам - чуть не в слезы:
- Смотри, смотри, Гэля!
И глаза ее раскрылись. Синие. Мокрые. Живые.
И поворотились - медленно, трудно - прямо ко мне.
- Гэлька! - закричал я. - Ты же нечаянно вылечилась! "Серебряным листом"! Ты видишь!
А она все плакала, плакала, плакала...
Это все летом было. В курортном городе. А сейчас уже осень. Я уроки сделал и перечитываю письмо от дяди Кости. Он пишет, что все горные растения, семена которых прислал ему старый пастух, изучаются в Академии наук. И что Гэля ходит в первый класс. Писать она еще не научилась, но зато посылает мне...
И я беру в руки Гэлин подарок. Подношу к лицу, вдыхаю удивительный запах. Трудно даже поверить, что так может пахнуть узкий листочек, весь серебряный, словно крохотная рыбешка.
1 2 3 4 5 6
Потом сообразил. Сарафан ее, розовый... Бросился.
Сидит. Комочком сидит, как обезьянка маленькая. Руками голову обхватила. Я ей - тихо, тихо:
- Гэля! Гэлечка!
Она вздрогнула и еще больше сжалась. Потом хрипло так отозвалась, головы не подымая:
- Се-ре-жа! Иди сюда, Сережа!
Сел я рядом с ней, прямо на траву. И чего-то так испугался, не знаю, чего. Затрясся весь, будто замерз.
- Ты зачем тут сидишь? Мама ищет, дядя Костя... Она шепчет:
- Не знаю... Что это... Не знаю! И как заревет!
Я ее даже по голове погладил. Уж так жалостно плачет. Уговариваю:
- Ты погоди, расскажи все по порядку... Случилось что? Обидели тебя?
Она головой замотала:
- Нет! Сама! Помнишь, духи мы пролили? "Серебряный лист"? Дядя не догадался. Думал - высохли. А у меня с тех пор глаза болели. Я их кулаками терла. И сердце так сильно билось, как будто температура. А я не говорила никому...
И замолчала - слезами захлебнулась. Я опять ее - по голове:
- Ну, ну, дурашка, чего?
- Сегодня... Убежала... Птица пищит, я за ней. И сюда забралась. Веткой... Веткой сбило очки. И все по-другому стало. Ушло - далеко, далеко. Я не знаю... Я идти не могу - земли как будто нету!
Страх меня заледенил всего. Зуб на зуб не попадает. И как сумел все-таки - руки ее осторожно приподнял, голову откинул. Она вся зажмуренная, и слезы, слезы по лицу...
- Посмотри! - кричу. - Не бойся! Глаза открой! Шире!
Она чуть разлепила ресницы. Я уж и сам - чуть не в слезы:
- Смотри, смотри, Гэля!
И глаза ее раскрылись. Синие. Мокрые. Живые.
И поворотились - медленно, трудно - прямо ко мне.
- Гэлька! - закричал я. - Ты же нечаянно вылечилась! "Серебряным листом"! Ты видишь!
А она все плакала, плакала, плакала...
Это все летом было. В курортном городе. А сейчас уже осень. Я уроки сделал и перечитываю письмо от дяди Кости. Он пишет, что все горные растения, семена которых прислал ему старый пастух, изучаются в Академии наук. И что Гэля ходит в первый класс. Писать она еще не научилась, но зато посылает мне...
И я беру в руки Гэлин подарок. Подношу к лицу, вдыхаю удивительный запах. Трудно даже поверить, что так может пахнуть узкий листочек, весь серебряный, словно крохотная рыбешка.
1 2 3 4 5 6