Раевский Борис Маркович
Пусть победит сильнейший (рассказы)
Борис Маркович Раевский
Пусть победит сильнейший
(рассказы)
В этой книге собраны рассказы о самых разных людях: о стойких революционерах, о мужественных солдатах, о замечательных спортсменах и о наших советских ребятах. И все-таки они связаны друг с другом. Потому что у каждого человека бывают в жизни такие минуты, когда подвергаются испытанию его воля, решительность, честность.
Как поступит герой рассказа в положении, требующем от него напряжения всех физических и душевных сил? И как бы на его месте поступили вы?
Для среднего и старшего возраста.
СОДЕРЖАНИЕ
Новый сторож
Ловушка
Вице-президент
Если нужно
15 утром - 15 вечером
Сколько стоит рекорд?
НОВЫЙ СТОРОЖ
Дядя Федя ушел на пенсию.
Всем нам было жаль расставаться со стариком. За многие годы он так сжился с нашим маленьким заводским стадионом, что, казалось, трудно даже представить зеленое футбольное поле и гаревые дорожки без него.
И жил он тут же, в небольшой комнатушке под трибуною.
Мы часто забегали к нему: то за футбольным мячом, то за волейбольной сеткой, то за секундомером, гранатами, копьем или диском.
Дядя Федя был сторожем и "смотрителем" нашего заводского стадиона. Он подготавливал беговые дорожки, весной приводил, как он говорил, "в божеский вид" футбольное поле, подстригал траву, красил известью штанги; разрыхлял и выравнивал песок в яме для прыжков; следил за чистотой и порядком - в общем, делал все, что требовалось.
Сам он называл себя "ответственным работником", потому что (тут старик неторопливо загибал узловатые пальцы на руке) рабочий день у него ненормированный, как, скажем, у министра, - это раз; за свой стадион он отвечает головой, как, к примеру, директор за свой завод, - это два; а в-третьих, без него тут был бы полный ералаш.
И вот четыре дня стадион без "хозяина". Мячи, сетки, копья, рулетки и секундомеры временно выдавала секретарь-машинистка из заводоуправления. Она деликатно брала гранату самыми кончиками тоненьких пальчиков и клала ее в ящик так осторожно, словно боялась, что граната взорвется.
В каморке под трибуной, раскаленной отвесными лучами солнца, было душно, как в бане, но машинистка всегда носила платье с длинными рукавами, чулки и туфли на тоненьком высоченном каблучке. Когда она приходила на работу и уходила домой, на земле от этих каблучков оставались два ряда глубоких ямок.
- Осиротел наш стадион, - печально вздохнул Генька, лежа в одних трусиках на скамейке, на самом верху трибуны.
Мы молча согласились с ним.
Генька очень любил загорать и уже к началу лета становился таким неестественно черным, что однажды школьники даже приняли его за члена африканской делегации, гостившей в то время в Ленинграде.
- Говорят, скоро новый сторож прикатит, - переворачиваясь на левый бок, сообщил Генька.
Он всегда узнавал все раньше других.
- Говорят, аж из-под Пскова старикашку выписали, - лениво продолжал Генька и легонько отстранил Бориса, чтобы тот головой не бросал тень ему на ноги. - В Ленинграде, видимо, специалиста не нашлось...
Генька на прошлой неделе получил сразу два повышения: стал токарем пятого разряда и прыгуном третьего. Теперь он очень зазнавался и считал, что токарь четвертого разряда - это не токарь, а на спортсменов-неразрядников вообще не обращал внимания.
Мы знали это и при случае подтрунивали над Генькой, но сейчас воздух был таким теплым и ветерок так чудесно обвевал тело, что все размякли и спорить не хотелось. Да к тому же мы любили дядю Федю, поэтому к его будущему заместителю - кто бы он ни был - заранее относились недоверчиво. Второго такого, как дядя Федя, не найдешь.
Но постепенно нам надоело ворчание Геньки. Даже самый невозмутимый из нашей компании - коренастый Витя Желтков - и тот не вытерпел.
- Что тебе покоя не дает старикан?! - сказал он Геньке. - Еще в глаза не видал, а уже прицепился...
Время было раннее. День будний. На стадионе, кроме нас пятерых никого. Только несколько мальчишек на футбольном поле упрямо забивали мяч в одни ворота. Мы работали в вечернюю смену и уже с утра пропадали на стадионе.
Занятия нашей заводской легкоатлетической секции проводились два раза в неделю, но в эти чудесные летние деньки мы пользовались каждым свободным часом для добавочной самостоятельной тренировки. Наши тоненькие тетрадочки "дневники самоконтроля", которые мы недавно завели по совету инструктора и аккуратно вписывали в них все свои тренировки, - уже кончались, а Желтков залез даже на обложку.
- Приедет какой-нибудь старый глухарь, - ворчал Генька, переворачиваясь на другой бок. - В спорте ни бе, ни ме, ни кукареку. Он в деревне, наверно, гусей пас, а тут ему стадион доверяют...
- Смотрите! - перебил Геньку Борис Кулешов, самый авторитетный в нашей пятерке друзей.
Отличный револьверщик, чемпион завода по прыжкам, он был, в противоположность Геньке, застенчивым, как девушка, и то и дело в самые неподходящие моменты густо краснел, что очень огорчало его.
Все приподняли головы со скамеек.
По футбольному полю неторопливо шел маленький, щупленький старичок, с лицом буро-красным, как кирпич, и длинными, вислыми усами. Он был, несмотря на жару, в черном, наглухо застегнутом пиджаке, в картузе и сапогах. За стариком плелся высокий парень, неся в одной руке огромный деревянный не то чемодан, не то сундук, а в другой узел, из которого выглядывала полосатая перина.
- Похоже, дядя Федя номер два прибыл, - сказал Борис.
Старик, никого не спрашивая, уверенно направился к трибуне, словно хорошо знал, куда надо идти, и вошел в комнатушку. Парень остался у дверей и сел на свой сундук-чемодан.
Он молчал и не глядел на нас. Мы тоже не заговаривали с ним. Так прошло с полчаса. Потом со склада вдруг радостно выпорхнула секретарь-машинистка и быстро-быстро засеменила к выходу со стадиона. Ее каблучки-гвоздики так и мелькали, но ямок на этот раз почти не оставляли.
Старичок что-то крикнул парню, и тот втащил багаж под трибуну.
Вскоре мы спустились на поле, посидели в тени и стали разминаться.
Никто из нас не заметил, как старик вышел из своей комнатки. Он ходил по футбольному полю, внимательно оглядывая его, потом перешел на волейбольную площадку, взял лопату и стал копошиться возле столба. Мы еще позавчера обнаружили, что этот столб качается.
- Хозяйственный старец! - сказал Борис.
Генька сделал вид, будто не слышал его слов, и перешел с беговой дорожки к яме для прыжков. Прыжки шли у Геньки лучше бега, поэтому он всегда старался побыстрее перебраться к планке.
Мы поставили для начала метр сорок, прыгнули по разу и подняли планку на пять сантиметров. Все снова прыгнули. Планку еще подняли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18