Потиевский Виктор Александрович
Западня
В. Потиевский
ЗАПАДНЯ
Савва браконьером не был. Только один раз приятель соблазнил его на лосиную охоту без лицензии. Он согласился, но страх все время тревожил его. Даже когда уже привез домой огромную лосиную ляжку, все равно не успокоился. И тем не менее что-то в этой охоте показалось ему привлекательным.
Прошло время, лосятина уж давно была съедена, а он все еще вспоминал тот лесной поход. И воспоминания то неприятно тревожили, то приятно волновали его. А когда тот же человек пригласил его снова в лес, Савва не нашел в себе сил отказаться.
Осень уже окрасила рощи в яркие цвета, продувные ветры пришли на поляны и опушки, но листва еще держалась на ветвях и снег не выпадал. Время охоты не наступило, но это, конечно, не было препятствием.
На этот раз они промышляли вдвоем. Саввин приятель сидел за рулем легкового "газика" и напряженно молчал. Три дня они мотались по лесным дорогам, по знакомым местам, но так лося и не встретили. Как сквозь землю провалились эти лесные великаны. Всегда их столько здесь было, а тут ни одного! Пару раз видели следы на дороге, глубоко вдавившиеся в мокрый грунт. Но след сразу же уходил в лес и терялся на пожухлой траве и палых листьях. В общем, выстрел из машины так и не состоялся.
И сейчас, переплывая озеро на лодке, Савва с досадой вспоминал те невезучие дни, раздражение, владевшее ими обоими, и думал о неудачах, которые зачастили к нему в этом году.
Лодка уже приближалась к камышам, осталось грести каких-нибудь пять минут, потом совсем немного пройти до знакомого клюквенного болота. Савва опустил весла, взял свою большую плетеную корзину, постелил на ее дно полиэтиленовую пленку и, когда снова хотел взяться за весла, удивился: у самой лодки плыла какая-то коряга... В следующую секунду он просто обомлел: в двух метрах от лодки, рассекая шеей и грудью воду, плыл лось. Большие ветвистые рога старого быка, которые Савва чуть не принял за корягу, отражались в гладкой воде и казались от этого двойными.
Никаких мыслей не было. Только неудержимый азарт, кипучая страсть охотника, добытчика, овладела Саввой. Ружья у него не было, не было даже топора. Но он просто не мог упустить долгожданную добычу, ускользнувшую еще позавчера, на той безрезультатной охоте с "газиком".
Лихорадочно оглядев лодку, Савва увидел длинный плоский шнур, вроде вожжей, которым он швартовался; не раздумывая, схватил его и быстро и ловко набросил петлей на рога плывущего зверя.
Сохатый помотал головой, насколько это было можно на плаву, и только ускорил свое движение по воде.
Лодка тянулась за ним, как на моторе. Савва привязал веревку к носу лодки, где уже был закреплен второй конец, затем убрал весла в лодку. Он хотел подумать, что дальше делать, как справиться со зверем. Но думать надо было раньше. Теперь на это не оставалось времени - лось уже выходил на отмель.
Берег был отлогий, песчаный, сплошь усеянный камнями - большими и малыми. Бык быстро выбрался на песок и побежал. Савва видел, как могучий зверь проскочил между двумя большими валунами... Что произошло в следующую секунду, Савва не понял. Резкий удар бросил его на дно лодки, одновременно раздался короткий и громкий треск, и наступила темнота.
Через несколько минут оправившийся от страха Савва разглядел, что темнота неполная. Он лежал на спине лицом вверх и вдруг осознал, что смотрит в небо через узкую, не более пяти сантиметров, щель над головой. Попытался подняться, это ему удалось, но встал только на корточки и то сильно сгорбившись. Больше свободного пространства не было. Он ощупал над головой и с боков - борта, шитые доской внахлест. Днища у лодки теперь не было - борта сходились книзу узким острым клином. Савва не мог понять, как получилось такое.
Дело в том, что, когда зверь пронесся промене валунов, лодка, которую он волочил, оказалась много шире просвета между каменными глыбами. Она вошла туда носом, упираясь в валуны бортами, и, увлекаемая могучим быком, стремительно двигалась дальше. Ее борта, сдавленные каменными глыбами, с треском сложились, соединившись вверху. Борта захлопнулись, как створки капкана, над головой Саввы. Он оказался в плотной деревянной западне. А лось, оборвав веревку, удалился, вовсе не озабоченный судьбой браконьера-неудачника.
Прошло не меньше часа, прежде чем Савва полностью очухался, осознал все, что произошло, оценил свое положение, взвесил все имеющиеся шансы. Шансы эти были мизерными: перочинный нож в кармане. Им, пожалуй, можно прорезать борт, но на это уйдет не один день, потому что нож тупой и маленький, а доски толстые, старые, крепкие, смоленые... И еще: маленькая надежда на случайных прохожих. Даже очень маленькая, потому что здесь не улица города, а лес за озером, которое Савва переплыл. Правда, на том берегу есть деревушка, но там всего два жилых дома, и это ведь за озером, не меньше двух километров по воде, а по берегу и того дальше...
Сначала Савва сидел скорчившись и плакал. Потом стучал ногой в борт лодки и кричал, чтобы его услышали. После этого долго прислушивался. Ветер посвистывал и завывал в бортах, шелест близких волн звучал в ушах Саввы гулко и угрожающе, усиленный закрытой лодкой, как корпусом гитары.
К счастью, на руке были часы, и он не потерял счет времени. Резать, точнее, ковырять борт ножом было очень неудобно. Маленькая ребристая рукоятка врезалась в руку больше, чем лезвие в доску, которое оставляло в дереве лишь не очень глубокие царапины. Савва работал отчаянно, но результатом были только кровяные мозоли на руке, а потом и на другой, когда он сменил руку.
К вечеру он почувствовал голод, очень хотелось пить и еще кое-что хотелось. Но Савва вынужден был терпеть. Ладони горели, а в борту лодки появилась только узкая впадина шириной в сантиметр и длиной не больше ладони, - прорезать доску насквозь пока не удавалось. Савва был в отчаянии. Он подолгу отдыхал, лежа на спине, поджав ноги, потому что их некуда было вытянуть. Лежал и думал. О жизни и смерти. О силе и мудрости природы. О том, что могучий лось сейчас разгуливает по лесу, а он, Савва, сидит в деревянной западне, в которую его посадил именно тот самый лось. Думал о том, что это, пожалуй, и справедливо. Он знал, что рано или поздно выберется из плена, обойдет озеро и доберется до деревни Но все это будет не скоро и не легко. И снова хватал ножичек, втыкал его в плотную, прочную, закостеневшую доску и ковырял, ковырял, ковырял...
Как-то быстро стемнело, и через щель вверху стали видны звезды. В эту пору вместе с ночью в лес уже приходил холод, но внутри своей тюрьмы Савва не мерз. Видимо, надышал, да и почти все время работал. Хорошо еще, что не было дождя.
И вдруг случилось несчастье.
1 2