И, когда от наслаждения прикосновения к животу прохлады и речных трав сводит челюсти, подходит она к сидящей на берегу русоволосой зеленоглазой девочке и улыбается. Просовывает девочке в руки мокрую усатую морду с добрыми смешливыми глазами и виляет хвостом так, что получаются крошечные радуги. И смеется девочка. Сон.
Алика шла по городу, и ночь продолжалась. Рыжая дворняга спала, но снов больше не видела.
Алика шла по набережной канала Грибоедова и смотрела на дома. Иногда она поднимала камешек и бросала в воду. Камешек в темноте летел вверх, затем вниз и падал на освещенную поверхность канала. Тогда Алика смотрела на круги. И шла дальше.
По-моему, в такую ночь на набережной канала Грибоедова, подальше от Невского проспекта, здорово страшно - пусто, и шаги твои слышны далеко. И часто у полуразрушенных старых домов кажется, что вон там не изогнутая сложно тень, а кто-то стоит и жутко-терпеливо ждет, когда ты подойдешь. А окна домов такие темные внутри - гораздо темнее ночи - и кто там?!
Алика шла и вела пальцами по влажному парапету - так обычно касаются пальцами воды, если плывут в лодке, - когда увидела этот дом. Все окна были из пустой темноты, лишь в одном - на четвертом этаже - вспыхнуло зеленое. И Алика увидела, что это звезда.
В подворотне дома стукнуло, просыпались легкие шаги, неторопливые, словно усталые. Алика все смотрела на звезду. Шаги приближались, став тише, когда отзвучали в подворотне. Алика повернула голову. Перед ней стояла горбатая старушонка в потрепанном черном или синем плаще, с дряхлой сумкой на руке. Глаза ее были спрятаны под дымчатыми очками, перевязанными темной резинкой.
- Девочка, - голос у старушонки ласково заторопился, - Ты что же одна? Ночь. Ты заблудилась.
Алика удивленно молчала.
- Пойдем, девочка, со мной... Как тебя зовут? Кто твои родители? Как тебя зовут?
- Алика...
- Алика... Ну, пойдем, я тебя чаем угощу. С вареньем вишневым.
Алика медленно сделала шаг, перестав оглядываться на звезду. Старушка приглашающе отодвинулась с дороги к подворотне и протянула ей руку.
Алика почувствовала сухие крепкие пальцы, охватившие ее ладонь. И очень захотелось чая. Ей представилось, как пар поднимается из тонкого стакана, и запотевают края, как бугорками выступают вишни из варенья. И эта постель гладкие простыни и легкое теплое одеяло вместо промозглого конца ночи. И все же она успела подумать: какая постель; зачем это! Что это! Ведь феи не спят в постелях, а тем более феи снов! Почему постель...
- Пойдем, Алика, пойдем. Горячий чай, вишни в варенье, ароматная пена в ванне, гладкие простыни и легкое теплое одеяло. И свернуться клубочком под одеялом, а потом вытянуться - что бывает лучше. Ведь так? Пойдем, Алика!
Да и вправду Алике очень хотелось чая и потом свернуться клубочком под одеялом - она видела это, когда старушонка смотрела на нее. Когда она смотрела на нее. И ладонь Алики совсем расслабилась в сухом и надежном кольце пальцев старушонки.
- Пойдем, пойдем! - уж совсем нетерпеливо требовала та и обеспокоенно оглядывала небо.
- А это. Бабушка? - Алика показала на звезду в окне, - Мы туда?
- Конечно, конечно, Алика! - Они вошли в подворотню, затем из нее во двор-колодец и подошли к дверям подъезда, блестевшим цветными стеклышками. Лампочка над дверьми светила вниз бледно-белым. - Конечно, конечно... Ведь зеленое - цвет удачи. Знаешь ведь эту задачу, да? - Старушонка остановилась, чтобы поправить очки, - " К тому, кто увидел зеленый луч на закате, придет удача. А что будет, если увидеть зеленую звезду на восходе? " Помнишь, Алика? Прилетевшая на восходе - ведь так это на языке фей?..
Вот это она сказала зря! Алика помнила задачу Белого кота. И откуда ей известен язык фей?! Кто это!
А старушонка вновь потянула ее за собой, а почувствовав, что она не идет, обеспокоенно обернулась. Но сделала это слишком резко. Очки слетели, зазвенев тонко где-то внизу, и Алика увидела ее глаза - расширенные черные зрачки, в которых ничего не отражалось, лишь в глубине вспыхивало зеленое.
- Колдунья!!! - Алика выдернула руку и бросилась в подворотню. Выбежав на набережную, она прижалась к влажной стене за выступом, платье на худых лопатках сразу зябко промокло. А мимо нее с мягким шорохом, появляясь в свете фонарей, пронеслась старушонка, пальцы и нос ее удлинялись. Она стелилась над землей. Черный плащ развевался, и даже не плащ уже, а тяжелые шерстяные крылья с заостренными и загнутыми вниз концами перьев. Алика побежала в другую сторону.
А ночь уползла в те тени, которые остаются тенями и в любое время дня, и в которых живет лихорадка, и трясется в ознобе тощая лихоманка. Серело и утихало все. Перед восходом.
Проходило время. И прошла ночь. Стало видно, что уже день. В окнах домов зажглись лампы, потом погасли. Улицы перестали быть пустыми. Встало солнце.
Солнечный зайчик - спящая Алика - мчался по улицам города в зеркалах машин, отпрыгивал от зеркалец женщин, осматривавших свои носы и глаза, кружился в осколках стекол, рассыпанных по асфальту, скользил вприпрыжку по мелкой ряби на поверхности воды.
Серьезный мужчина открыл на Аничковом мосту портсигар, в нем отразился солнечный зайчик, и Алика чихнула во сне от едкого запаха табака, похожего на запах вишни. А мужчина совсем ненамного перестал быть серьезным, когда в ладонях у него чихнуло девочкиным голосом. И второй раз. Он чуть даже не пошел в другую сторону от своего серьезного направления. Но, впрочем, опомнился, к сожалению.
Да. Вот когда спишь, то, что бывает потом, наступает незаметно. Особенно если устал. Поэтому наступил вечер.
Странный начался вечер. Или, может, жители города привыкли к серым дням, и поэтому казался им странным мягкий и теплый свет. И отвесно падающие листья на крыши, влетающие в окна, на асфальт, на землю, на течение рек.
Мальчишка - или ты - лет пятнадцати шел по Университетской набережной, толкая перед собой футбольный мяч. Он шел и посмотрел на противоположную сторону Невы. Там самые разные дома, освещенные заходящим солнцем, стояли и глядели на него. Откатился и остановился мяч. Мальчишка стоял и смотрел. И еще долго стоял.
Редкая встреча, но. Алика и Юнки - улыбка слезы - увидели друг друга одновременно. И во всем мире это известно: когда маленькие девочки, хорошо выспавшись, открывают глаза, они улыбаются. Просто так, от настроения. А феи тоже девочки. Девочки... Ладно. Ну так, в общем, когда Алика и Юнки увидели друг друга, они улыбнулись - от настроения и такая встреча.
- Алика! - и косички Юнки едва не оторвались от радостных взмахов головы вверх, вниз, влево, вправо, вниз.
- Юнки! - Алика улыбалась, но ее радостная улыбка сдвинулась в печальную, - Как ты?
- Я. - Юнки задумалась, - Я? - и она начала усердно себя обнюхивать, - Ты не чувствуешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Алика шла по городу, и ночь продолжалась. Рыжая дворняга спала, но снов больше не видела.
Алика шла по набережной канала Грибоедова и смотрела на дома. Иногда она поднимала камешек и бросала в воду. Камешек в темноте летел вверх, затем вниз и падал на освещенную поверхность канала. Тогда Алика смотрела на круги. И шла дальше.
По-моему, в такую ночь на набережной канала Грибоедова, подальше от Невского проспекта, здорово страшно - пусто, и шаги твои слышны далеко. И часто у полуразрушенных старых домов кажется, что вон там не изогнутая сложно тень, а кто-то стоит и жутко-терпеливо ждет, когда ты подойдешь. А окна домов такие темные внутри - гораздо темнее ночи - и кто там?!
Алика шла и вела пальцами по влажному парапету - так обычно касаются пальцами воды, если плывут в лодке, - когда увидела этот дом. Все окна были из пустой темноты, лишь в одном - на четвертом этаже - вспыхнуло зеленое. И Алика увидела, что это звезда.
В подворотне дома стукнуло, просыпались легкие шаги, неторопливые, словно усталые. Алика все смотрела на звезду. Шаги приближались, став тише, когда отзвучали в подворотне. Алика повернула голову. Перед ней стояла горбатая старушонка в потрепанном черном или синем плаще, с дряхлой сумкой на руке. Глаза ее были спрятаны под дымчатыми очками, перевязанными темной резинкой.
- Девочка, - голос у старушонки ласково заторопился, - Ты что же одна? Ночь. Ты заблудилась.
Алика удивленно молчала.
- Пойдем, девочка, со мной... Как тебя зовут? Кто твои родители? Как тебя зовут?
- Алика...
- Алика... Ну, пойдем, я тебя чаем угощу. С вареньем вишневым.
Алика медленно сделала шаг, перестав оглядываться на звезду. Старушка приглашающе отодвинулась с дороги к подворотне и протянула ей руку.
Алика почувствовала сухие крепкие пальцы, охватившие ее ладонь. И очень захотелось чая. Ей представилось, как пар поднимается из тонкого стакана, и запотевают края, как бугорками выступают вишни из варенья. И эта постель гладкие простыни и легкое теплое одеяло вместо промозглого конца ночи. И все же она успела подумать: какая постель; зачем это! Что это! Ведь феи не спят в постелях, а тем более феи снов! Почему постель...
- Пойдем, Алика, пойдем. Горячий чай, вишни в варенье, ароматная пена в ванне, гладкие простыни и легкое теплое одеяло. И свернуться клубочком под одеялом, а потом вытянуться - что бывает лучше. Ведь так? Пойдем, Алика!
Да и вправду Алике очень хотелось чая и потом свернуться клубочком под одеялом - она видела это, когда старушонка смотрела на нее. Когда она смотрела на нее. И ладонь Алики совсем расслабилась в сухом и надежном кольце пальцев старушонки.
- Пойдем, пойдем! - уж совсем нетерпеливо требовала та и обеспокоенно оглядывала небо.
- А это. Бабушка? - Алика показала на звезду в окне, - Мы туда?
- Конечно, конечно, Алика! - Они вошли в подворотню, затем из нее во двор-колодец и подошли к дверям подъезда, блестевшим цветными стеклышками. Лампочка над дверьми светила вниз бледно-белым. - Конечно, конечно... Ведь зеленое - цвет удачи. Знаешь ведь эту задачу, да? - Старушонка остановилась, чтобы поправить очки, - " К тому, кто увидел зеленый луч на закате, придет удача. А что будет, если увидеть зеленую звезду на восходе? " Помнишь, Алика? Прилетевшая на восходе - ведь так это на языке фей?..
Вот это она сказала зря! Алика помнила задачу Белого кота. И откуда ей известен язык фей?! Кто это!
А старушонка вновь потянула ее за собой, а почувствовав, что она не идет, обеспокоенно обернулась. Но сделала это слишком резко. Очки слетели, зазвенев тонко где-то внизу, и Алика увидела ее глаза - расширенные черные зрачки, в которых ничего не отражалось, лишь в глубине вспыхивало зеленое.
- Колдунья!!! - Алика выдернула руку и бросилась в подворотню. Выбежав на набережную, она прижалась к влажной стене за выступом, платье на худых лопатках сразу зябко промокло. А мимо нее с мягким шорохом, появляясь в свете фонарей, пронеслась старушонка, пальцы и нос ее удлинялись. Она стелилась над землей. Черный плащ развевался, и даже не плащ уже, а тяжелые шерстяные крылья с заостренными и загнутыми вниз концами перьев. Алика побежала в другую сторону.
А ночь уползла в те тени, которые остаются тенями и в любое время дня, и в которых живет лихорадка, и трясется в ознобе тощая лихоманка. Серело и утихало все. Перед восходом.
Проходило время. И прошла ночь. Стало видно, что уже день. В окнах домов зажглись лампы, потом погасли. Улицы перестали быть пустыми. Встало солнце.
Солнечный зайчик - спящая Алика - мчался по улицам города в зеркалах машин, отпрыгивал от зеркалец женщин, осматривавших свои носы и глаза, кружился в осколках стекол, рассыпанных по асфальту, скользил вприпрыжку по мелкой ряби на поверхности воды.
Серьезный мужчина открыл на Аничковом мосту портсигар, в нем отразился солнечный зайчик, и Алика чихнула во сне от едкого запаха табака, похожего на запах вишни. А мужчина совсем ненамного перестал быть серьезным, когда в ладонях у него чихнуло девочкиным голосом. И второй раз. Он чуть даже не пошел в другую сторону от своего серьезного направления. Но, впрочем, опомнился, к сожалению.
Да. Вот когда спишь, то, что бывает потом, наступает незаметно. Особенно если устал. Поэтому наступил вечер.
Странный начался вечер. Или, может, жители города привыкли к серым дням, и поэтому казался им странным мягкий и теплый свет. И отвесно падающие листья на крыши, влетающие в окна, на асфальт, на землю, на течение рек.
Мальчишка - или ты - лет пятнадцати шел по Университетской набережной, толкая перед собой футбольный мяч. Он шел и посмотрел на противоположную сторону Невы. Там самые разные дома, освещенные заходящим солнцем, стояли и глядели на него. Откатился и остановился мяч. Мальчишка стоял и смотрел. И еще долго стоял.
Редкая встреча, но. Алика и Юнки - улыбка слезы - увидели друг друга одновременно. И во всем мире это известно: когда маленькие девочки, хорошо выспавшись, открывают глаза, они улыбаются. Просто так, от настроения. А феи тоже девочки. Девочки... Ладно. Ну так, в общем, когда Алика и Юнки увидели друг друга, они улыбнулись - от настроения и такая встреча.
- Алика! - и косички Юнки едва не оторвались от радостных взмахов головы вверх, вниз, влево, вправо, вниз.
- Юнки! - Алика улыбалась, но ее радостная улыбка сдвинулась в печальную, - Как ты?
- Я. - Юнки задумалась, - Я? - и она начала усердно себя обнюхивать, - Ты не чувствуешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12