Только после того, как тележку стала окружать толпа любопытных, он очухался и кинулся к ящикам. Он думал, что можно еще что-нибудь спасти. Но, увидев огромную разноцветную лужу и крошево из пробок и зеленого бутылочного стекла, он понял, что спасать нечего.
Волков тоже подошел к ящикам и стоял, заложив руки в карманы, усмехаясь и покачивая головой.
- Господи... что же делать? - пробормотал Ленька, вытаскивая из ящика заткнутую пробкой бутылочную головку.
- А что делать, - сказал, оглянувшись, Волков. - Смывайся - и все. Это чье пиво?
- Хозяйское.
- Ну вот. Что ж тут раздумывать?
Он толкнул Леньку локтем.
- Давай сматывайся!..
Ленька еще раз посмотрел на двери трактира и юркнул вслед за Волковым в толпу.
Сзади кто-то кричал:
- Эй, ты, курносый! Куда? Набедокурил, а сам удочки сматывать?!
- Давай, давай, не останавливайся! - подгонял Леньку Волков.
Работая локтями, он выбрался из толпы, свернул в какие-то ворота, провел Леньку через какие-то проходные дворы, мимо каких-то лабазов и овощных складов и вывел его на Международный237. Тут оба мальчика остановились и перевели дух. Волков рассмеялся.
- Вот так встреча! А? - сказал он.
- Ужасно, - пробормотал Ленька, вытирая вспотевший лоб.
- Ничего... Говорят, знаешь, - посуду бить к счастью. Ты с какой это стати, дурак, лошадкой заделался?
- Так уж вышло, - объяснил Ленька. - Другой габоты не было.
- "Габоты"! - передразнил его Волков. - Рано ты, братец, работать начал.
Он достал из кармана голубую нарядную коробку "Зефир № 6", подцепил грязным ногтем толстую с золотыми буквами на мундштуке папиросу, важно, как взрослый, постучал мундштуком по коробке, подул зачем-то в мундштук и, сунув папиросу в маленькие белые зубы, с фасоном раскурил ее. Потом, спохватившись, снова вытащил пачку, протянул Леньке:
- Куришь?
Ленька поблагодарил и неловко взял папиросу. Прикуривая, он исподлобья смотрел на Волкова и чувствовал, как в нем просыпается старое, детское отношение к этому мальчику: Волков ему и нравился и отталкивал от себя. Как и раньше, в присутствии Волкова Ленька робел и ругал себя за эту робость.
- Что ж мы стоим? - сказал Волков. Они остановились у витрины, на треснувшем и продырявленном пулями стекле которой белыми буквами было написано:
КАФЭ
"УЮТНЫЙ УГОЛОК"
- Пиво пьешь? - спросил Волков.
- Нет, - смутился Ленька. - А ты?
- Иногда позволяю себе такое баловство. А вообще не люблю. Горькое...
- Я тоже не люблю, - сказал Ленька, хотя до сих пор ему приходилось пить только слабенькое безалкогольное пиво "Экспресс".
- Ну, все равно, зайдем, какао возьмем или еще чего-нибудь.
Ленька замялся.
- У меня, понимаешь, денег нет, - сказал он, краснея.
- Не беспокойся, дружок...
Волков с усмешкой похлопал себя по нагрудному карману.
...Они вошли в кафе, уселись в углу за маленьким круглым столиком. Подошла барышня в клетчатом переднике.
- Что вы хотите, мальчики?
- Дайте меню, - важно сказал Волков.
Он долго, с видом знатока, изучал карточку, наконец заказал бутылку пива, стакан какао, пару пирожных и бутерброд с сыром.
- Ну, вот, - сказал он, потирая руки, когда официантка пошла выполнять заказ. - Я рад, ты знаешь, что тебя встретил.
- Я тоже, - из вежливости сказал Ленька.
- Ты что - все время в Петрограде жил?
- Нет, мы уезжали...
Почему-то Леньке не захотелось рассказывать Волкову обо всем, что с ним случилось за эти годы.
- А ты? - поспешил спросить он.
- О милый мой! Знал бы ты... Мне столько пришлось перенести за это время, что никакому Майн Риду и Жюль Верну и во сне не снилось.
- Папа и мама твои живы?
- Мама жива, а папа...
Волков помрачнел. Тонкие брови его сдвинулись к переносице.
- Не знаю, - сказал он, оглянувшись. - Может быть, и жив еще... Во всяком случае, мама панихид по нем еще не служит.
Левушка принесла на подносе пиво, пирожные, дымящееся какао.
Волков с фасоном опрокинул над стопкой бутылку, отхлебнул пену.
- Угощайся, пожалуйста, - сказал он, покосившись на стакан с какао.
Ленька глотнул горячего сладкого напитка и опьянел, почувствовал, как по всему его телу разлилась приятная истомная теплота.
- Пирожное бери, - сказал Волков.
- Спасибо, - сказал Ленька, нацеливаясь на кремовую трубочку. - И ты тоже бери.
- Ладно. Успеется. Я сначала бутерброд съем.
- Не ладно, а хорошо, - поправил Ленька.
Оба засмеялись.
- Ты учишься? - спросил Ленька.
- Да как тебе сказать? В прошлом году учился. А в этом... скорее, что нет.
- Что значит: скорее?
- Дела, милый мой, не всегда позволяют посещать уроки.
Ленька не стал спрашивать, какие дела мешают Волкову посещать уроки. Это он и без расспросов хорошо понимал. Он пил какао, с постыдной жадностью ел сладкую, тающую во рту кремовую трубочку и смотрел на Волкова, который, морщась, потягивал темное мартовское пиво и лениво отковыривал от бутерброда кусочки сыра.
"Счастливый, - говорил в Леньке какой-то темный, глухой, завистливый голос. И другой - насмешливый, презрительный и даже немного горделивый голос тотчас откликался: - Вор... жулик... мразь... конченый человек!" Он ругал и Волкова и себя за то, что согласился зайти в кафе. Но уйти, не допив какао и не доев пирожного, он не мог. А кроме того, он был и благодарен Волкову: ведь тот спас его от беды, выручил его.
А Волков от пива уже слегка охмелел. Не доев бутерброда, он потянулся к пирожному.
- Эх, кутить, так кутить, - сказал он. - Возьму-ка и я, пожалуй, какао.
Он постучал ножом по тарелке.
- Мадемуазель!
- Что прикажете, мосье? - с насмешливой важностью проговорила официантка, подходя к столику.
- Дайте нам еще какао... Два!
- Я больше не буду, - сказал Ленька.
- Будешь!.. Два! - повторил Волков, показывая официантке два грязных пальца.
Барышня отошла от столика и тотчас вернулась.
- Может быть, молодые люди, рассчитаетесь?
- Ага! - расхохотался Волков. - Не верите? Думаете, жулики?
Он выхватил из кармана бумажник. Ленька увидел в руках у товарища миллионы и почему-то испугался. Он не пил пива, но почувствовал, что голова у него закружилась.
Официантка взяла деньги и ушла.
- Я пойду, - сказал Ленька, поднимаясь.
- Куда?
- Мне надо. Поздно уже. Меня мама ждет.
- Мама? Жива? - удивился Волков.
- Да. Жива.
- Не пущу! - сказал Волков, схватив Леньку за подол рубашки.
Ленька оттолкнул его руку.
- Мне надо идти, - спокойно сказал он.
На лице Волкова мелькнула трусливая улыбка.
- Леша, присядь на минутку.
Ленька сел на краешек стула.
- Леша, - сказал Волков. - Ты не огорчайся. Я знаю, - ты огорчен. Плюнь на свои бутылки...
Он покосился в сторону буфета и шепотом сказал:
- Я тебе дело найду.
И, значительно посмотрев на Леньку, он ударил кулаком по столу:
- Клянусь!
- Хорошо, - покорно ответил Ленька.
- Леша! - Волков обнял его за плечи. - Я тебя люблю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94