Он, совсем как человек, протер глаза лапками и удивленно огляделся. Неожиданно котик заговорил:
- Добрый вам вечер и приятного аппетита! Скажите, люди добрые, где я нахожусь?
Но пан Клудский и Олюшка продолжали смотреть на него с изумлением. Оба словно язык проглотили от неожиданности и лишь переглядывались, будто бы спрашивая друг у друга: это правда или мне послышалось? Глаза и рты их были широко раскрыты.
- Не пугайтесь, люди добрые! Я умею разговаривать! - чуть громче продолжал котик.- Здравствуйте еще раз! Так где же я все-таки?
- Ну и чудеса! - наконец отозвался пан Клудский.- Как все это понимать?! - только и выдавил он из себя.
- Да так и понимать,- спокойно отвечал котик.- Я Микеш из Грусиц, кот Швецов, у которых есть еще сын Пепик. И я умею разговаривать. Ничего странного я в этом не нахожу, дяденька! У нас в Грусицах даже козлы разговаривают! - важно заключил Микеш.
- Кто же научил тебя этому? - полюбопытствовал пан Клудский. Вы, конечно, понимаете, дорогие ребята, что ему как директору цирка было это чрезвычайно интересно.
- Наш Пепик. Он, скажу я вам, такой талант, что и тачку мог бы научить разговаривать, если бы не боялся схлопотать от бабушки веником!
- Невероятно! - продолжал удивляться пан Клудский.- А каким образом ты очутился в этих краях? Почему не дома? И как вышло, что ты едва не утонул?
- Дело было так, дяденька! - отозвался Микеш.- Дома я разбил бабушкин кувшин и пошел странствовать, чтобы заработать денег и купить ей новый. Ну а потом я спрятался т грозы в канал под дорогой, и меня, видно, вымыло оттуда водой.
- Послушай-ка, Микеш, если уж ты идешь на заработки, согласился бы ты поступить на службу к нам в цирк? принял бы тебя с удовольствием. У нас ты заработаешь столько денег, что сможешь купить своей бабушке целую телегу кувшинов. Ведь такого говорящего котика еще не было ни в одном цирке на свете. Что ты об этом думаешь? Ты согласен?
- Еще бы, дяденька, не согласен! - воскликнул Микеш.- Я уже сыт по горло своими бесплодными шатаниями и с удовольствием поступил бы на какую-нибудь хорошую службу.
- Ну и прекрасно! - сказал пан Клудский, поднимаясь из-за стола, чтобы для скрепления уговора пожать Микешу лапку.
Оправилась от изумления и Олюшка. Вскочив со стула, она схватила Микеша на руки и пустилась танцевать с ним вокруг пана Клудского. При этом Олюшка радостно восклицала:
- Вот видишь, папочка, как нам повезло за то, что мы проявили сострадание к утонувшей кошечке! Теперь в нашем цирке будет нечто такое, чего нет ни в одном цирке на свете! Ты ведь останешься у нас, Микеш?
Микеш утвердительно кивнул головой. Он, правда, несколько смущался, что его держит на руках девчонка, однако Олюшка ему нравилась.
Потом Микеша накормили сытным, вкусным ужином. Он был голоден и ел с огромным удовольствием. Да так ловко, что снова весьма удивил пана Клудского с Олюшкой. Все то время, пока Микеш ел, Олюшка танцевала посреди фургона от радости и, хлопая в ладоши, восклицала:
- Ой, что будет! Что будет! Будет такой успех!
А пан Клудский довольно улыбался при этом.
После ужина Микеш долго рассказывал пану Клудскому с Олюшкой, какие испытания выпали на его долю странника, и закончил такими словами:
- Да, люди добрые, намаялся я, как бродячая собака!
После этого Микеш стал вспоминать свои домашние похождения: какие веселые штучки откалывали они в Грусицах вместе с Пепиком. А потом все начали готовиться ко сну. Микеш хотел было снова закутаться в покрывало, но Олюшка предложила ему прямо-таки царское ложе. Свою большую куклу она устроила в эту ночь на полу, а ее кроватку аккуратно застелила для Микеша. Все бельишко на ней было с кружевами и ленточками. Скромный Микеш поначалу отказывался ложиться в такую замечательную кроватку, однако Олюшка настаивала, и он наконец согласился. Олюшка заботливо укрыла его одеяльцем и, пожелав спокойной ночи, тоже пошла спать. Переполненные впечатлениями, пан Клудский и Олюшка долго не смыкали глаз, но еще дольше бодрствовал в своей постели Микеш. Котик никак не мог уснуть в такой чудесной кроватке, и к тому же ему было очень жаль куклу, которая сегодня вынуждена была из-за него спать на полу. Он внимательно прислушивался и, когда решил, что пан Клудский с Олюшкой уже заснули, тихонько встал, уложил куклу в кроватку, а сам лег на ее место. И только потом спокойно заснул. Это была его первая ночь в славном, всемирно известном цирке!
Говорящий мешок
Проснувшись на другой день поутру в цирковом фургоне пана Клудского и пожелав одеться, Микеш тщетно искал глазами свой тючок.
-Что ты ищешь? - поинтересовался пан Клудский.
-Тючок! Вода унесла мой тючок! А там у меня была Дежда и вообще все имущество! О боже, теперь я самый настоящий нищий! - горевал Микеш.
- Подожди, Микеш, не отчаивайся! - успокаивал котика пан Клудский.-Вчера мы нашли какой-то узелок и захватили его с собой. Может быть, это и есть твой тючок.
- ура! - радостно воскликнул Микеш, когда ему принесли тючок, и тут же принялся его разбирать, чтобы похвастаться своим богатством. И потом очень удивился, когда пан Клудский с Олюшкой рассмеялись, увидев его обутым и одетым.
- Дорогой Микеш,- проговорил пан Клудский,- твой наряд не подходит для нашего цирка! Когда приедем в Брандыс, я позову портного и закажу ему сшить для тебя сразу три костюма: один - для выступлений, другой - выходной и третий - на будни. А еще я приведу к тебе сапожника, чтобы он снял мерку с твоей лапки.
- Большое спасибо, дяденька! Тогда я заживу прямо как барин! - И Микеш весело засмеялся.
- Называй меня паном директором, Микеш. Так обращаются ко мне все, кто работает в цирке,- назидательно сказал пан Клудский.- Ну а сейчас мы заключим с тобой договор. Я его напишу, а ты подпишешься. Олюшка будет направлять твою лапку.
- А сколько горшков денег я буду получать в неделю?
- Дорогой Микеш, заработок у нас не измеряется горшками,- засмеялся пан Клудский.- Ты будешь получать бумажные деньги, и лучше сразу класть их на сберкнижку. Платить же тебе я буду исходя из того, как ты понравишься зрителям и сколько их соберется на твои номера в цирке. Не бойся, Микеш, я тебя не обижу!
- Я верю вам, пан директор,- сказал Микеш, довольно улыбаясь.
- И последнее, Микеш! Как Микеш Швец из Грусиц ты не можешь выступать в цирке! Этим публику не заманишь, хоть у вас дома и есть такой замечательный мальчик Пепик. С сегодняшнего дня ты будешь носить имя Дон Мурлыка де ля Мяукандо, понятно?
- Понятно, пан директор! И я этому очень рад. Теперь у меня будет имя точно у заморского графа.
Так Микеш был принят в цирк.
В Брандысе цирк Клудского привлек к себе большое внимание. Люди с нетерпением ожидали первого представления, и особый интерес у всех вызывал номер, который афиши рекламировали как единственный и неповторимый:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
- Добрый вам вечер и приятного аппетита! Скажите, люди добрые, где я нахожусь?
Но пан Клудский и Олюшка продолжали смотреть на него с изумлением. Оба словно язык проглотили от неожиданности и лишь переглядывались, будто бы спрашивая друг у друга: это правда или мне послышалось? Глаза и рты их были широко раскрыты.
- Не пугайтесь, люди добрые! Я умею разговаривать! - чуть громче продолжал котик.- Здравствуйте еще раз! Так где же я все-таки?
- Ну и чудеса! - наконец отозвался пан Клудский.- Как все это понимать?! - только и выдавил он из себя.
- Да так и понимать,- спокойно отвечал котик.- Я Микеш из Грусиц, кот Швецов, у которых есть еще сын Пепик. И я умею разговаривать. Ничего странного я в этом не нахожу, дяденька! У нас в Грусицах даже козлы разговаривают! - важно заключил Микеш.
- Кто же научил тебя этому? - полюбопытствовал пан Клудский. Вы, конечно, понимаете, дорогие ребята, что ему как директору цирка было это чрезвычайно интересно.
- Наш Пепик. Он, скажу я вам, такой талант, что и тачку мог бы научить разговаривать, если бы не боялся схлопотать от бабушки веником!
- Невероятно! - продолжал удивляться пан Клудский.- А каким образом ты очутился в этих краях? Почему не дома? И как вышло, что ты едва не утонул?
- Дело было так, дяденька! - отозвался Микеш.- Дома я разбил бабушкин кувшин и пошел странствовать, чтобы заработать денег и купить ей новый. Ну а потом я спрятался т грозы в канал под дорогой, и меня, видно, вымыло оттуда водой.
- Послушай-ка, Микеш, если уж ты идешь на заработки, согласился бы ты поступить на службу к нам в цирк? принял бы тебя с удовольствием. У нас ты заработаешь столько денег, что сможешь купить своей бабушке целую телегу кувшинов. Ведь такого говорящего котика еще не было ни в одном цирке на свете. Что ты об этом думаешь? Ты согласен?
- Еще бы, дяденька, не согласен! - воскликнул Микеш.- Я уже сыт по горло своими бесплодными шатаниями и с удовольствием поступил бы на какую-нибудь хорошую службу.
- Ну и прекрасно! - сказал пан Клудский, поднимаясь из-за стола, чтобы для скрепления уговора пожать Микешу лапку.
Оправилась от изумления и Олюшка. Вскочив со стула, она схватила Микеша на руки и пустилась танцевать с ним вокруг пана Клудского. При этом Олюшка радостно восклицала:
- Вот видишь, папочка, как нам повезло за то, что мы проявили сострадание к утонувшей кошечке! Теперь в нашем цирке будет нечто такое, чего нет ни в одном цирке на свете! Ты ведь останешься у нас, Микеш?
Микеш утвердительно кивнул головой. Он, правда, несколько смущался, что его держит на руках девчонка, однако Олюшка ему нравилась.
Потом Микеша накормили сытным, вкусным ужином. Он был голоден и ел с огромным удовольствием. Да так ловко, что снова весьма удивил пана Клудского с Олюшкой. Все то время, пока Микеш ел, Олюшка танцевала посреди фургона от радости и, хлопая в ладоши, восклицала:
- Ой, что будет! Что будет! Будет такой успех!
А пан Клудский довольно улыбался при этом.
После ужина Микеш долго рассказывал пану Клудскому с Олюшкой, какие испытания выпали на его долю странника, и закончил такими словами:
- Да, люди добрые, намаялся я, как бродячая собака!
После этого Микеш стал вспоминать свои домашние похождения: какие веселые штучки откалывали они в Грусицах вместе с Пепиком. А потом все начали готовиться ко сну. Микеш хотел было снова закутаться в покрывало, но Олюшка предложила ему прямо-таки царское ложе. Свою большую куклу она устроила в эту ночь на полу, а ее кроватку аккуратно застелила для Микеша. Все бельишко на ней было с кружевами и ленточками. Скромный Микеш поначалу отказывался ложиться в такую замечательную кроватку, однако Олюшка настаивала, и он наконец согласился. Олюшка заботливо укрыла его одеяльцем и, пожелав спокойной ночи, тоже пошла спать. Переполненные впечатлениями, пан Клудский и Олюшка долго не смыкали глаз, но еще дольше бодрствовал в своей постели Микеш. Котик никак не мог уснуть в такой чудесной кроватке, и к тому же ему было очень жаль куклу, которая сегодня вынуждена была из-за него спать на полу. Он внимательно прислушивался и, когда решил, что пан Клудский с Олюшкой уже заснули, тихонько встал, уложил куклу в кроватку, а сам лег на ее место. И только потом спокойно заснул. Это была его первая ночь в славном, всемирно известном цирке!
Говорящий мешок
Проснувшись на другой день поутру в цирковом фургоне пана Клудского и пожелав одеться, Микеш тщетно искал глазами свой тючок.
-Что ты ищешь? - поинтересовался пан Клудский.
-Тючок! Вода унесла мой тючок! А там у меня была Дежда и вообще все имущество! О боже, теперь я самый настоящий нищий! - горевал Микеш.
- Подожди, Микеш, не отчаивайся! - успокаивал котика пан Клудский.-Вчера мы нашли какой-то узелок и захватили его с собой. Может быть, это и есть твой тючок.
- ура! - радостно воскликнул Микеш, когда ему принесли тючок, и тут же принялся его разбирать, чтобы похвастаться своим богатством. И потом очень удивился, когда пан Клудский с Олюшкой рассмеялись, увидев его обутым и одетым.
- Дорогой Микеш,- проговорил пан Клудский,- твой наряд не подходит для нашего цирка! Когда приедем в Брандыс, я позову портного и закажу ему сшить для тебя сразу три костюма: один - для выступлений, другой - выходной и третий - на будни. А еще я приведу к тебе сапожника, чтобы он снял мерку с твоей лапки.
- Большое спасибо, дяденька! Тогда я заживу прямо как барин! - И Микеш весело засмеялся.
- Называй меня паном директором, Микеш. Так обращаются ко мне все, кто работает в цирке,- назидательно сказал пан Клудский.- Ну а сейчас мы заключим с тобой договор. Я его напишу, а ты подпишешься. Олюшка будет направлять твою лапку.
- А сколько горшков денег я буду получать в неделю?
- Дорогой Микеш, заработок у нас не измеряется горшками,- засмеялся пан Клудский.- Ты будешь получать бумажные деньги, и лучше сразу класть их на сберкнижку. Платить же тебе я буду исходя из того, как ты понравишься зрителям и сколько их соберется на твои номера в цирке. Не бойся, Микеш, я тебя не обижу!
- Я верю вам, пан директор,- сказал Микеш, довольно улыбаясь.
- И последнее, Микеш! Как Микеш Швец из Грусиц ты не можешь выступать в цирке! Этим публику не заманишь, хоть у вас дома и есть такой замечательный мальчик Пепик. С сегодняшнего дня ты будешь носить имя Дон Мурлыка де ля Мяукандо, понятно?
- Понятно, пан директор! И я этому очень рад. Теперь у меня будет имя точно у заморского графа.
Так Микеш был принят в цирк.
В Брандысе цирк Клудского привлек к себе большое внимание. Люди с нетерпением ожидали первого представления, и особый интерес у всех вызывал номер, который афиши рекламировали как единственный и неповторимый:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38