ЖЕНЩИНА (командиру). Ну, а ты чем там зачитался?
КОМАНДИР. Да вот, кое-что интересное нашёл. (Подает женщине книгу). На, посмотри, что тут про твое конспиративное имя написано.
ЖЕНЩИНА берет книгу, читает про себя, начинает всхлипывать,
затем открыто плачет, приваливается к БОЙЦУ, уткнувшись ему
в плечо.
БОЕЦ. Ты чего, старуха? Чего ты? Все путем, Форстериана.
ЖЕНЩИНА взрыдывает.
Что это с ней?
КОМАНДИР пальцем проводит по стоке в книге, БОЕЦ читает.
БОЕЦ. Форстериана, - узбекский дикий тюльпан. Однако - на вскидку в яблочко! (Продолжает читать). Растет в основном в Зеравшанской долине. Его цветы первыми распускаются на снежных qknm`u.... (Дальше читает про себя, по детски шевеля губами). Ну, ё моё, дела! (Захлопывает книгу, открыто, не стесняясь, смахивает слезу. Обнимает женщину, гладит ее по голове, успокаивая). Ну, и чего ты? Чего рюмзишь-то? Так и должно было случиться. По всему видно, что к тому шло. Узбеки они, знаешь, древний и мудрый народ, хоть и узбеки. Сказали - Форстериана! Значит - Форстериана!
БОЕЦ и ЖЕНЩИНА сидят обнявшись. Молча над ними стоит
КОМАНДИР. СЕРЕБРИСТЫЙ сидит напротив, с поднятой
рюмкой в руках.
КОМАНДИР (нарушая молчание). Давайте, братцы, выпьем за вас. Что нам с двух бутылок будет? Давайте, давайте, а-то, вон, Серебристому еще из самоволки надо затемно в свое общество успеть.
СЕРЕБРИСТЫЙ. Зачем мне это Общество?
КОМАНДИР. Ты вроде бы без него жить не мог?
СЕРЕБРИСТЫЙ. Да плевал я на него из-за мутной стены!
КОМАНДИР. Ну, это ты брось! В одиночку-то, вовсе пропадешь.
СЕРЕБРИСТЫЙ. А мне и одному не плохо.
СЕРЕБРИСТЫЙ, никого не дожидаясь, пьет один.
Поперхнувшись, долго и мучительно кашляет.
БОЕЦ. Одному и водка не лезет в глотку. А когда есть с кем выпить, то одна рюмочка на здоровье, вторая на веселье, а третья...
КОМАНДИР. ...На вздор! Ну, выпил свое, и иди. (Берет Серебристого под руки и, подведя к стене, легонько выталкивает из комнаты, после чего возвращается к столу, разливает самогон по стаканам). Ну, за что пить будем?
БОЕЦ. Так за нас.
КОМАНДИР. Да, за нас, и наши глюки.
Из стены выходит СЕРЕБРИСТЫЙ, подходит к столу, подни
мает свою, пустую рюмку.
А вот и один из них.
СЕРЕБРИСТЫЙ. Капните грамулечку.
КОМАНДИР. Самый наглый.
БОЕЦ наполняет рюмку СЕРЕБРИСТОГО.
СЕРЕБРИСТЫЙ. Так за что пьем?
КОМАНДИР. За счастье. Только у каждого оно своё. У нас своё. (Выпивает). А у тебя свое. (Берет рюмку у Серебристого ставит на стол).
КОМАНДИР опять уводит СЕРЕБРИСТОГО к стене, и вытал
кивает его за неё.
БОЕЦ. Чего ты? Пусть бы тут...
КОМАНДИР. Порядок должен быть!
ЖЕНЩИНА. Нехорошо. У него тут вроде, тоже как бы дом...
КОМАНДИР. У него там дом должен быть.
БОЕЦ. Должен-то должен.... Только там, мне кажется, та еще казарма...
ЖЕНЩИНА. Давайте, освободим ему его коридорчик.
Переносят стол и стулья через черту, усаживаются за ним, под
светом лампочки. Несмело появляется СЕРЕБРИСТЫЙ. Видит
что коридор пуст. Подходит к невидимой людям стене, раски
дывает руки, приникает к ней.
СЕРЕБРИСТЫЙ. Не оставляйте меня одного, а?
КОМАНДИР. Вот навязался! ( Берется за автомат).
БОЕЦ. А ну, сядьте, товарищ старший лейтенант. ( Вырывает у него оружие).
КОМАНДИР. Порядок должен быть!..
БОЕЦ. Всегда вы.... Как лишку хватите, так вам порядок подавай. Ешьте лучше, закусывайте.
КОМАНДИР, насупившись, ест, потом укладывается на диван. ЖЕНЩИНА подходит к невидимой стене.
ЖЕНЩИНА (Серебристому). Мы тебя не бросим, тут будем, за стеночкой.
БОЕЦ (становится рядом с Женщиной). Мы рядом будем. Только ты нам потом покой дай? (смеясь, хлопает Серебристого по ладоням). Ладушка, ладушки...
СЕРЕБРИСТЫЙ мечется в коридорчике, затем, тихонько,
присаживается в уголок у стены.
ЖЕНЩИНА. Гуманоид, а переживает.
БОЕЦ. Не удобно ему так...
ЖЕНЩИНА. Давай, дадим ему раскладушку.
БОЕЦ. Потом, а сегодня она нам самим понадобится.
ЖЕНЩИНА. Нам? Раскладушка? (Хохочет). Ну, ты сказал, Фан-Фан. Мы же ее сразу сломаем. А раскладушку лучше гуманоиду отдадим, целее будет.
ЖЕНЩИНА и БОЕЦ несут раскладушку СЕРЕБРИСТОМУ.
Серебристый радостно суетится, помогает. Сон КОМАН
ДИРА оказывается короток. Он сгребает со стола закуску,
стаканы, самогон и подсаживается к БОЙЦУ и ЖЕНЩИНЕ
прямо на пол, у раскладушки СЕРЕБРИСТОГО.
КОМАНДИР. Ну и хрен с нами, и с нашими порядками. Теперь вот так и будем сидеть тут, в этом долбанном искривленном пространстве. Разрешаешь, Серебристый?
СЕРЕБРИСТЫЙ. Живите, живите со мной. А то я тут, кроме вас, никому не нужен.
КОМАНДИР. А мы там (машет рукой в сторону окна), никому не нужны.
ЖЕНЩИНА (гладит их по головам). Эх вы, сироты инкубаторские.
БОЕЦ (смеясь). Я вообще-то, ревнивый, Форстериана.
КОМАНДИР. Ну, еще по грамульке?
СЕРЕБРИСТЫЙ. Да, что мне с грамульки-то будет? За счастье!
КОМАНДИР. А ты знаешь, в чем оно счастье-то?
БОЕЦ. А ты больше пей, и меньше рассуждай.
ЖЕНЩИНА. Не слушай его, порассуждай, а я послушаю.
КОМАНДИР. Все чего я сейчас хочу, это немножко поплакать и немножечко пострелять.
ЖЕНЩИНА. Хватит стрелять. Лучше поплачь, если можешь...
БОЕЦ. А мы с тобой, глюк ты наш дорогой, мы плакать не будем! Мы будем пить, и смеяться!
ЖЕНЩИНА. Пейте, пейте.... И смейтесь, если еще можете...
БОЕЦ и СЕРЕБРИСТЫЙ пьют. КОМАНДИР сидит рядом
обхватив голову руками. ЖЕНЩИНА ходит по квартире
и гасит свет. Свет меркнет. Мглистый сумрак наступающего
дня все дальше и дальше отделяет зрителя от событий
прошедшей ночи.
Занавес.
КОНЕЦ.
1 2 3 4 5 6 7