На конверт я не поскупился, написал два письма, принимаюсь за адреса на конвертах... Ну и сюрприз, даже не сюрприз, а сюрпризище! Вот так неразлучные пареньки, которые видятся ежедневно, вместе ходят в кино и на прогулки] Оказывается, живут-то они в... разных союзных советских республиках! Да и город свой называют неодинаково: похоже, но не совсем --четыре буквы в названии сходятся, а пятая нет!
Вы сомневаетесь в моих словах? Как может город, к тому же небольшой, находиться в двух советских республиках? Сам усомнился в этом, но раскрыл Географическую энциклопедию и увидел: приятели правы!
Да, живут они в одном городе, хотя и в разных городах! В энциклопедии сказано, что эти города примыкают один к другому и по существу являются единым городом, несмотря на то что расположены в соседних союзных республиках. Убедившись в любопытной особенности обоих городов, я решил сообщить о ней и вам.
Если разыщете города неразлучных приятелей, попытайтесь определить, на каком берегу канала имени Москвы стоит Дмитров: на правом или на левом? Вопрос, как я предупредил, не такой уж сложный, но и не очень простой,
Майка неряхи
На летней практике я был с товарищем по училищу в приморском портовом городе. В окрестностях этого города и случилось происшествие, которое показывает, как полезно перенимать чужой хороший опыт.
В воскресенье мы пошли гулять и довольно долго бродили по песчаному побережью. День был жаркий, и нам захотелось выкупаться. Выбрали на пляже безлюдное местечко у подножия поросшего соснами холма, разделись. Я, как обычно, аккуратно сложил одежду, перехватил ее поясом. А товарищ -- он малость неряшливый -- майку швырнул в одну сторону, брюки в другую, фуражку в третью.
Побегав по мелкому, словно просеянному через тончайшее сито, сухому и мягкому песку, мы полезли в море. Сквозь зеленоватую воду просвечивал тот же песок; только здесь он был будто морщинками изрезан -- таким сделали дно прибойные волны.
Отойдя подальше от берега, мы плавали, ныряли, кувыркались. С открытого моря дул ветер, гнал волну за водной. Мы кидались на пенистые гребни волн, и они несли нас обратно к берегу.
Купались, наверно, с полчаса, потом еще часок валялись на пляже, подставляя бока горячему солнышку. С моря, все усиливаясь, дул ветер. Чувствуем, пришла пора собираться. Я взял свои вещи, стряхнул с них песок, не спеша одеваюсь в вдруг слышу:
-- Захар, отдай мою майку! Оборачиваюсь, неряха мечется вокруг и на меня косится:
-- Честное слово, не трогал, Захар?
-- Клянусь! -- говорю. -- На что мне твоя майка?
-- Тогда где же она?
Я всегда готов помочь товарищу. Поэтому руками стал разгребать песок и в нескольких шагах от места, где мы расположились, нашел майку. Кто-то, не пожалев труда, спрятал ее под песчаным бугорком! Хоть бы палочкой какой пометил -- похожих бугорков на пляже множество: просто повезло, что удалось наткнуться на майку!
-- Кто это сделал, Захар? -- сердито произнес товарищ, надевая майку. -- Ведь на берегу ни души...
Я посмотрел на море, на побережье, на холм. И все понял!
-- Знаю, чьих это рук дело! -- крикнул я. -- Давай намнем ему бока, пусть помнит, как смеяться над курсантами!..
-- Да где он? Я никого не вижу.
-- И я не вижу. Но мы разыщем его по следам; следы у него приметные. Шагай за мной!..
Я потащил товарища на холм.
-- Вроде это его следы, -- сказал я, когда мы взобрались на вершину холма. -- Гляди, на чем сосны стоят?
-- На песке.
-- А под песком что?..
-- Наверно, другая горная порода.
-- Ничего подобного! Под песком дома, скотный двор, овин, мельница --словом, целая усадьба...
-- И люди живут? -- недоверчиво спросил товарищ.
-- Еще чего захотел! Разве люди могут жить под таким холмищем? Его высота -- метров семьдесят, если не больше! Да и зачем им забираться под землю, тут под открытым небом места для жилья хватает. По-моему, этот холм приволок, засыпал усадьбу тот, кто и твою майку припрятал...
-- Ну, извини, тогда не мы ему бока намнем, а он нам! Да ты, наверно, сочиняешь, по своему обыкновению, простачков ловишь? А я не простачок, меня не обманешь..,
Мы подошли к противоположному, подветренному склону холма. За неширокой ложбиной высился новый холм, пониже. Поодаль тянулась гряда других холмов, тоже поросших сосновым лесом.
-- Хочешь верь, не хочешь не верь, -- сказал я, -- а раньше эти холмы свободно гуляли по побережью, нападая на дома, поля, деревни, дороги. Теперь сдвинуться с места холмам не дают, да и попробуй погуляй с таким лесищем на горбу! Понял?..
-- Понял! -- обрадовался товарищ. -- Это...
-- Наконец-то, сообразил, -- облегченно вздохнул я.
Вот и все происшествие с майкой. Я остался им доволен: и товарищу непонятное растолковал, и себе не изменил -- все объяснил загадкой! Пожалуй, некоторые удивятся: как это я так быстро догадался, кто спрятал майку, засыпал усадьбу и нагромоздил холмы? А удивляться нечему. У всех прославленных путешественников было правило: до того как выступить в дорогу, узнать, чем примечательны места, куда они собираются. Я еще не прославился, но тоже придерживаюсь этого правила. И, когда услышал, что попаду на практику в приморский город, постарался разведать все, чем интересно побережье, на котором он находится.
Сказка о многолапом звере-чудовище
Сказка... В моей дорожной тетради нет ничего вымышленного: все, что в ней описано, я видел сам или узнал от надежных людей. Как же попало на эту страницу ненаучное слово "сказка"? Не скрою, и я сомневался: не изгнать ли зверя-чудовища из моих путевых записей? Прикидывал так и сяк, пока не убедился, что изгонять рановато. Сказка сказкой, а миоголацый зверь-чудовище до сих пор водится в разных местностях нашей страны. Не хочу никого пугать, но любой человек может встретиться с глазу на глаз со сказочным чудовищем, нередко даже возле своего дома! Поэтому предупреждаю: внешность у. зверя безобидная, иной раз привлекательная, но характер у него отвратительный, вредный н крайне опасный.
Сказку о многожатом чудовище я услышал у водораздела Днепра и Дона, где с опозданием почти на два века отыскал забытые магниты. Услышал от Ферапонтыча, старика сторожа в доме лесничего. Чудесным сказочником был этот Ферапонтыч, какими только придумками не угощал меня по вечерам! Все его придумки передавать нет надобности, а одну, географическую, я записал.
-- В некотором бывшем царстве, а ныне в нашем советском государстве, --начал Ферапонтыч, -- проживал и еще проживает зверь-чудовище, многолапый и ненасытный. Питается он тем же, чем мы: хлебом, картошкой, овощами, крупами, но сам не сеет, не жнет, а без спросу у людей забирает. Нет, по закромам и клетям не шарит -- прямо с полей уносит. Там кусище доля оторвет, тут еще один клочок отхватит -- глядишь, от большого поля жалкая малость осталась!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Вы сомневаетесь в моих словах? Как может город, к тому же небольшой, находиться в двух советских республиках? Сам усомнился в этом, но раскрыл Географическую энциклопедию и увидел: приятели правы!
Да, живут они в одном городе, хотя и в разных городах! В энциклопедии сказано, что эти города примыкают один к другому и по существу являются единым городом, несмотря на то что расположены в соседних союзных республиках. Убедившись в любопытной особенности обоих городов, я решил сообщить о ней и вам.
Если разыщете города неразлучных приятелей, попытайтесь определить, на каком берегу канала имени Москвы стоит Дмитров: на правом или на левом? Вопрос, как я предупредил, не такой уж сложный, но и не очень простой,
Майка неряхи
На летней практике я был с товарищем по училищу в приморском портовом городе. В окрестностях этого города и случилось происшествие, которое показывает, как полезно перенимать чужой хороший опыт.
В воскресенье мы пошли гулять и довольно долго бродили по песчаному побережью. День был жаркий, и нам захотелось выкупаться. Выбрали на пляже безлюдное местечко у подножия поросшего соснами холма, разделись. Я, как обычно, аккуратно сложил одежду, перехватил ее поясом. А товарищ -- он малость неряшливый -- майку швырнул в одну сторону, брюки в другую, фуражку в третью.
Побегав по мелкому, словно просеянному через тончайшее сито, сухому и мягкому песку, мы полезли в море. Сквозь зеленоватую воду просвечивал тот же песок; только здесь он был будто морщинками изрезан -- таким сделали дно прибойные волны.
Отойдя подальше от берега, мы плавали, ныряли, кувыркались. С открытого моря дул ветер, гнал волну за водной. Мы кидались на пенистые гребни волн, и они несли нас обратно к берегу.
Купались, наверно, с полчаса, потом еще часок валялись на пляже, подставляя бока горячему солнышку. С моря, все усиливаясь, дул ветер. Чувствуем, пришла пора собираться. Я взял свои вещи, стряхнул с них песок, не спеша одеваюсь в вдруг слышу:
-- Захар, отдай мою майку! Оборачиваюсь, неряха мечется вокруг и на меня косится:
-- Честное слово, не трогал, Захар?
-- Клянусь! -- говорю. -- На что мне твоя майка?
-- Тогда где же она?
Я всегда готов помочь товарищу. Поэтому руками стал разгребать песок и в нескольких шагах от места, где мы расположились, нашел майку. Кто-то, не пожалев труда, спрятал ее под песчаным бугорком! Хоть бы палочкой какой пометил -- похожих бугорков на пляже множество: просто повезло, что удалось наткнуться на майку!
-- Кто это сделал, Захар? -- сердито произнес товарищ, надевая майку. -- Ведь на берегу ни души...
Я посмотрел на море, на побережье, на холм. И все понял!
-- Знаю, чьих это рук дело! -- крикнул я. -- Давай намнем ему бока, пусть помнит, как смеяться над курсантами!..
-- Да где он? Я никого не вижу.
-- И я не вижу. Но мы разыщем его по следам; следы у него приметные. Шагай за мной!..
Я потащил товарища на холм.
-- Вроде это его следы, -- сказал я, когда мы взобрались на вершину холма. -- Гляди, на чем сосны стоят?
-- На песке.
-- А под песком что?..
-- Наверно, другая горная порода.
-- Ничего подобного! Под песком дома, скотный двор, овин, мельница --словом, целая усадьба...
-- И люди живут? -- недоверчиво спросил товарищ.
-- Еще чего захотел! Разве люди могут жить под таким холмищем? Его высота -- метров семьдесят, если не больше! Да и зачем им забираться под землю, тут под открытым небом места для жилья хватает. По-моему, этот холм приволок, засыпал усадьбу тот, кто и твою майку припрятал...
-- Ну, извини, тогда не мы ему бока намнем, а он нам! Да ты, наверно, сочиняешь, по своему обыкновению, простачков ловишь? А я не простачок, меня не обманешь..,
Мы подошли к противоположному, подветренному склону холма. За неширокой ложбиной высился новый холм, пониже. Поодаль тянулась гряда других холмов, тоже поросших сосновым лесом.
-- Хочешь верь, не хочешь не верь, -- сказал я, -- а раньше эти холмы свободно гуляли по побережью, нападая на дома, поля, деревни, дороги. Теперь сдвинуться с места холмам не дают, да и попробуй погуляй с таким лесищем на горбу! Понял?..
-- Понял! -- обрадовался товарищ. -- Это...
-- Наконец-то, сообразил, -- облегченно вздохнул я.
Вот и все происшествие с майкой. Я остался им доволен: и товарищу непонятное растолковал, и себе не изменил -- все объяснил загадкой! Пожалуй, некоторые удивятся: как это я так быстро догадался, кто спрятал майку, засыпал усадьбу и нагромоздил холмы? А удивляться нечему. У всех прославленных путешественников было правило: до того как выступить в дорогу, узнать, чем примечательны места, куда они собираются. Я еще не прославился, но тоже придерживаюсь этого правила. И, когда услышал, что попаду на практику в приморский город, постарался разведать все, чем интересно побережье, на котором он находится.
Сказка о многолапом звере-чудовище
Сказка... В моей дорожной тетради нет ничего вымышленного: все, что в ней описано, я видел сам или узнал от надежных людей. Как же попало на эту страницу ненаучное слово "сказка"? Не скрою, и я сомневался: не изгнать ли зверя-чудовища из моих путевых записей? Прикидывал так и сяк, пока не убедился, что изгонять рановато. Сказка сказкой, а миоголацый зверь-чудовище до сих пор водится в разных местностях нашей страны. Не хочу никого пугать, но любой человек может встретиться с глазу на глаз со сказочным чудовищем, нередко даже возле своего дома! Поэтому предупреждаю: внешность у. зверя безобидная, иной раз привлекательная, но характер у него отвратительный, вредный н крайне опасный.
Сказку о многожатом чудовище я услышал у водораздела Днепра и Дона, где с опозданием почти на два века отыскал забытые магниты. Услышал от Ферапонтыча, старика сторожа в доме лесничего. Чудесным сказочником был этот Ферапонтыч, какими только придумками не угощал меня по вечерам! Все его придумки передавать нет надобности, а одну, географическую, я записал.
-- В некотором бывшем царстве, а ныне в нашем советском государстве, --начал Ферапонтыч, -- проживал и еще проживает зверь-чудовище, многолапый и ненасытный. Питается он тем же, чем мы: хлебом, картошкой, овощами, крупами, но сам не сеет, не жнет, а без спросу у людей забирает. Нет, по закромам и клетям не шарит -- прямо с полей уносит. Там кусище доля оторвет, тут еще один клочок отхватит -- глядишь, от большого поля жалкая малость осталась!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83