Бемби последовал за ней. Он молчал, раздумывая над тем, что значит "скоро". Ясно, что "скоро" - это не "сейчас", это "потом". Но ведь "потом" может быть и "не скоро".
Вдруг он спросил:
- А кто проложил эту тропу?
- Мы, - ответила мать.
Бемби посмотрел удивленно:
- Мы? Ты и я? Мать ответила:
- Ну, мы - олени.
Бемби спросил:
- Какие?
- Мы все, - ответила мать.
И они пошли дальше.
Бемби развеселился. Он храбро прыгал в сторону от дороги, но тут же возвращался к матери.
Вдруг что-то зашуршало в траве. Закачались папоротники, тонкий, как ниточка, голосочек жалко пропищал, затем все смолкло, лишь тихо шептались стебельки и травы, растревоженные чьим-то незримым бегом.
Это хорек охотился за мышью. Вот он прошмыгнул мимо них, осмотрелся и принялся уничтожать добычу...
- Что это было? - возбужденно спросил Бемби.
- Ничего, - сказала мать.
- Но... - Бемби дрожал. - Я же видел...
- Не бойся, - сказала мать. - Это всего-навсего хорек убил мышь. - И она повторила: - Не бойся.
Но Бемби был ужасно испуган, незнакомое щемящее, жалкое чувство проникло к нему в сердце.
Долго не мог он вымолвить слова, потом спросил:
- Зачем он убил мышь?
- Зачем?.. - Мать колебалась. - Пойдем скорей! - проговорила она, будто ей что-то внезапно пришло на ум.
Она быстро устремилась вперед, и Бемби пришлось потрудиться, чтоб не отстать от матери. Он скакал изо всех силенок, а мать молчала, она как будто забыла о его вопросе.
Когда же они снова пошли обычным шагом, Бемби спросил подавленно:
- А мы тоже когда-нибудь убьем мышь?
- Нет, - ответила мать.
- Никогда?
- Никогда.
- А почему так? - с облегчением спросил Бемби.
- Потому что мы никогда никого не убиваем, - просто сказала мать.
Они проходили мимо молодого ясеня, когда сверху послышался громкий, злой крик. Мать спокойно продолжала путь, но Бемби, полный нового любопытства, остановился. Высоко в ветвях над лохматым гнездом ссорились два ястреба.
- Убирайся отсюда, негодяй! - кричал один.
- Не очень-то задавайся, болван! - отвечал другой. - Мы и не таких видывали!
- Вон из моего гнезда! - бесновался первый. - Разбойник! Я размозжу тебе голову! Такая подлость! Такая низость!
Другой, заметив стоящего под деревом Бемби, слетел на нижнюю ветку и гаркнул:
- А тебе что надо, морда? Пошел вон!
Бемби скакнул прочь, нагнал мать и пошел за ней следом, притихший и напуганный. Мать не подавала виду, что заметила его короткое отсутствие, и через некоторое время Бемби заговорил сам:
- Мама, что такое подлость?
Мать сказала:
- Я не знаю.
Бемби немного подумал, затем начал снова:
- Мама, а почему те двое так злились друг на друга?
Мать ответила:
- Они повздорили из-за еды.
Бемби спросил:
- А мы, олени, тоже ссоримся из-за еды?
- Нет, - сказала мать.
- Почему нет?
- Потому что тут достаточно еды для всех нас.
Но Бемби хотелось еще кое-что узнать.
- Мама...
- Что тебе?
- А мы, олени, злимся когда-нибудь друг на друга?
- Нет, маленький, у нас, оленей, этого не бывает.
Они шли дальше. В какой-то миг перед ними разверзлась широкая светлая, слепяще-светлая щель. Там кончалась живая изгородь кустарника, обрывалась тропа. Еще несколько шагов - и перед ними во все стороны распахнулся залитый солнцем простор. Бемби хотел прыгнуть вперед, но мать стояла недвижно.
- Что это такое? - воскликнул он нетерпеливо, очарованный новой прелестью мира.
- Поляна, - ответила мать.
- А что такое поляна?
- Это ты скоро сам увидишь, - строго сказала мать.
Она стала серьезной и настороженной. Вскинув голову, она к чему-то напряженно прислушивалась и глубоко втягивала ноздрями воздух.
- Все спокойно, - произнесла она наконец.
Бемби прыгнул вперед, но мать преградила ему дорогу:
- Жди, когда я тебя позову. Бемби послушно остановился.
- Вот так, - одобрила мать. - А теперь слушай меня внимательно.
Бемби чувствовал скрытое волнение в голосе матери. Он напряг все свое внимание.
- Это не так просто - идти на поляну, - сказала мать. - Это трудное и опасное дело. Не спрашивай почему, - когда-нибудь ты и сам узнаешь. А сейчас запомни хорошенько, что я тебе скажу, Обещаешь?
- Да, - ответил Бемби.
- Так вот. Сперва я пойду одна. Ты стой здесь и не спускай с меня глаз. Если увидишь, что я бегу назад, то и ты беги прочь, беги как можно быстрее. Я уж догоню тебя.
Она замолчала, о чем-то думая, затем продолжала глубоким, проникновенным голосом:
- Во всяком случае беги, беги изо всех сил. Беги... если даже что случится со мной... Если увидишь, что я... что я упала... не обращай внимания. Что бы ты ни увидел, что бы ни услышал, - прочь отсюда, немедленно прочь... Обещаешь?
- Да, - сказал Бемби тихо.
- А сейчас мы пойдем на поляну, сперва я, потом ты. Тебе там очень понравится. Ты будешь играть, бегать. Только обещай, что при первом же моем зове ты будешь около меня. Обещаешь?
- Да, - сказал Бемби еще тише - ведь мать говорила так серьезно.
- Когда ты услышишь мой зов, не глазей по сторонам, ни о чем не спрашивай, а сразу, как ветер, лети ко мне. Без промедления, без раздумий. Запомни это. Если я побегу, мчись за мной и не останавливайся, пока мы не очутимся в чаще. Ты не забудешь?
- Нет, - ответил Бемби с тоской.
- А теперь я пойду, - сказала мать и двинулась вперед.
Она выступала медленно, высоко поднимая ноги. Бемби не спускал с нее глаз. Любопытство, страх, ожидание чего-то необычайного боролись в его душе. Он видел, как мать сторожко прислушивается, видел, как напряжено ее тело, и сам напрягся, готовый в любую секунду броситься наутек. Но вот мать вытянула шею, удовлетворенно осмотрелась и крикнула:
- Иди сюда!
Бемби прыгнул вперед. Огромная радость, охватившая его с волшебной силой, прогнала страх. В чащобе он видел лишь зеленый свод листвы, сквозивший кое-где голубыми крапинами неба. А сейчас ему открылась вся неохватная голубизна небесного свода, и он чувствовал себя счастливым, сам не ведая почему. В лесу он почти не знал солнца. Он думал, что солнце - это широкие полосы света, скользящие по стволам деревьев, да редкие блики в листве. А сейчас он стоял в ослепительном сиянии, в благостном царстве тепла и света; чудесная, властная сила закрывала ему глаза и открывала сердце.
Бемби был потрясен, опьянен, одурманен. Он подпрыгивал на месте - два, три, четыре, пять, шесть... десять раз. Это делалось помимо его воли, он и не прыгал даже - его подбрасывало в воздух. Его юные члены так напрягались, его грудь дышала так полно и глубоко ароматным, пряным воздухом поляны, что его возносило кверху.
Ведь Бемби был ребенком. Будь он сыном человеческим, он бы громко кричал от счастья. Но он был олененком, а оленятам недоступно выражение радости на человеческий лад. Бемби ликовал по-своему.
Мать видела его беспомощные, смешные прыжки и все понимала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31