.."
Вот повозка удалилась,
Позади оставив Нику.
Мальчик лес несёт с собою
Сложный мир цветов и звуков.
Беспокоится кукушка:
- По плечу ли ноша, Нику?
- Ничего, ведь я уж взрослый!
Улыбается мальчонка.
Вот уже закраек леса.
Только лес отстать не хочет.
Он в душе сейчас у Нику,
Пропитал его одежду.
Через поле за мальчонкой
Он идёт сквозь кукурузу,
Переходит вброд пшеницу
И шагает с Нику к дому.
- Вот какой богатый Нику!
Удивляется кукушка.
- У кого ещё на свете
Есть леса волшебней этих!
А "богач" босой шагает
По тропе, прогретой солнцем
(Волшебство босым дано лишь,
Босиком лишь в сказку ходят).
На лице его - улыбка:
Целый лес в себе несёт он,
С пеньем птиц, росой, цветами...
Знала б бабушка об этом!
Убежали волки-трусы,
Скачут зайчики за Нику,
По бокам цветы шагают,
На ветвях щебечут птицы.
Вот и бабушка выходит.
- Открывай скорей ворота!
Это я, отважный Нику,
Возвратившийся из сказки.
СОЛДАТЫ КОРОЛЯ ПАНТЕЛЕЯ
- Слуги мои верные! Откройте мне калитку!
Руки Пантелея отдали честь королю и тут же выполнили его желание. Король вышел со двора с гордо поднятой головой.
- А теперь, слуги мои верные, проведите меня к пруду в Медвежьей Долине! - снова приказал король Пантелей. Ноги его послушно зашагали к пруду, оставляя следы в дорожной пыли, чтобы люди, в случае чего, догадались, куда направился их король.
Вечером слуги ложились спать вместе с королём. И всё шло так, как того желал король, но вот однажды...
Большой Палец правой ноги взял и объявил себя командиром. Это означало, что остальные пальцы должны стать его солдатами.
- А я вот возьму и доложу королю, что ты считаешь себя самым главным, - пробормотал Мизинец.
Большой палец, чтобы отвлечь Мизинца от опасных мыслей, стал рассказывать ему сказку о трёх козлятах и рассказывал её до тех пор, пока Мизинец не уснул. Большому Пальцу только это и надо было.
Однажды ночью командир вступил в переговоры с Большим Пальцем левой ноги. И назначил его своим помощником. Теперь в распоряжении командира было девять солдат. Во всяком случае, так думал сам командир.
А левая нога, узнав обо всём этом, взяла и неожиданно подставила подножку правой ноге. Король шлёпнулся, да так сильно, что шлем его покатился прочь, звеня и подскакивая.
Когда король поднялся, отряхивая свою мантию, командиром уже был Большой Палец левой ноги, и не успел король сделать несколько шагов, как правая нога взяла и подставила подножку левой. Пантелей снова полетел кувырком, даже не догадываясь, что всё это происходило из-за ссоры между его слугами.
Чтобы король так ни о чём и не узнал, ноги помирились, и Большие Пальцы условились быть командирами по очереди. Но мир продолжался недолго. Слуги опять начали ссориться. Сам король Пантелей просто с ног сбился: хочет идти в одну сторону, а ноги его тащат совсем в другую. Ну что с ними поделаешь! Солдаты Пантелея умели не только шагать, но ещё и прыгать. Завидев повозку, они тут же, по знаку командира, бросались к ней - и король оказывался возле ездового, а иногда даже и на его месте.
Пантелей и не подозревал, что те же солдаты помогают ему очутиться в седле, и, когда король научился ездить верхом, то взял и прицепил себе на грудь большую медаль. А солдатам даже не дал отдохнуть и поваляться на зелёной траве. Загрустили тут солдаты короля Пантелея. А с чего веселиться-то? В ботинках темно и душно. И мёртвая тишина. Ни пения птиц, ни порхания бабочек, ни свежего ветерка. К довершению всех бед, король Пантелей становился всё тяжелее и тяжелее, потому что он теперь себе за каждый мало-мальский поступок нацеплял по медали.
Как-то раз солдаты вспомнили и о других слугах короля - о руках. Ночью они рассказали им о своём горе. Командиры только кивали головами, зная, что солдаты говорят одну правду.
Рано утром, когда король ещё спал, руки взяли ботинки за ушки и сунули их в печку. Только и всего. И сколько король ни искал их, так нигде и не нашёл - потопал бедняга босиком по всему своему царству.
В тот день солдаты так развеселились и разыгрались, что медали короля Пантелея одна за другой попадали в траву.
АИСТЫ
Для гнезда они выбрали не самый красивый дом на селе. Жили там старик со старухой. Выросли их дети, разбрелись по белу свету. Только и оставили они матери, что сетку морщин на лице да глаза, чтоб смотреть на дорогу, а отцу - шапку белых волос на голове да палку в руке.
Зато каждую весну появлялись на крыше аисты, птенцов выводили, на одной ноге стояли.
Утром стариков будила коза. Возьмёт старуха скамеечку, а старик стульчик, сядут - он по одну, она по другую сторону, начнут козу доить.
- Подъём! - шепчет аистиха птенцам. - Старики уже козу подоили.
Старуха выливала молоко в чугунок, разжигала печку, а птенцы смотрели, как из трубы дымная дорожка в небо ползёт.
Потом хозяева садились за стол, и старик махал аистам рукой:
- Эй, на крыше! Пожалуйте откушать с нами!
Птенцы только смеялись в ответ, стуча длинными клювами.
Клювы у них почти всегда были раскрыты. То лягушка, то рыбка, глядишь, и подрос птенчик. И всё чаще клювы раскрывались, чтобы спросить что-нибудь. Почему, например, старик никогда не стоит на одной ноге? И кого же, все-таки, ловит старуха ведром в колодце?
Мать не знала, что ответить, а у отца было слишком много дел на пруду.
Когда на гнездо опускался вечер, мать пела птенцам колыбельную:
Засыпайте, аистята!
Пусть вода растит для вас
Новых рыбок и лягушек
В этот поздний тёмный час.
Птенцы не знали, так ли это. Но на всякий случай прятали головы под мамино крыло. И от этого быстро-быстро наступал рассвет и вставало большое солнце.
Когда у аистят перья стали подлинней, а головы поумней, сделал для них старик бумажного змея. Хвост у него тянулся до самого пруда. Днём птенцы следили, как носится змей по небу, а ночью снилось им, что они сами летают.
- Какого замечательного змея смастерил нам дедушка! - радовались аистята.
- Это что, - отвечала мать. - Когда я была маленькой, дед для меня сделал большого деревянного аиста. Вон того, что над колодцем стоит на одной ноге.
- Вот вырасту, буду старикам козу пасти! - пообещал старший птенец.
- А я, - закричал средний, - собственным клювом выкопаю для них пруд во дворе и рыбок туда напущу.
- А я... а я, - растерялся младший. - Я буду вам помогать.
Наутро отец объявил, что берёт с собою старшего аистёнка. Дал он ему несколько полезных советов, три раза покружился над крышей, и птенец полетел за отцом. Передохнули на соседней крыше, потом ещё на одной, потом ещё, так и добрались до пруда. На следующий день полетел с ними средний. А младший с горя в рот ничего не брал.
- Может, я гусь, мама? Почему я не летаю, как братья?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Вот повозка удалилась,
Позади оставив Нику.
Мальчик лес несёт с собою
Сложный мир цветов и звуков.
Беспокоится кукушка:
- По плечу ли ноша, Нику?
- Ничего, ведь я уж взрослый!
Улыбается мальчонка.
Вот уже закраек леса.
Только лес отстать не хочет.
Он в душе сейчас у Нику,
Пропитал его одежду.
Через поле за мальчонкой
Он идёт сквозь кукурузу,
Переходит вброд пшеницу
И шагает с Нику к дому.
- Вот какой богатый Нику!
Удивляется кукушка.
- У кого ещё на свете
Есть леса волшебней этих!
А "богач" босой шагает
По тропе, прогретой солнцем
(Волшебство босым дано лишь,
Босиком лишь в сказку ходят).
На лице его - улыбка:
Целый лес в себе несёт он,
С пеньем птиц, росой, цветами...
Знала б бабушка об этом!
Убежали волки-трусы,
Скачут зайчики за Нику,
По бокам цветы шагают,
На ветвях щебечут птицы.
Вот и бабушка выходит.
- Открывай скорей ворота!
Это я, отважный Нику,
Возвратившийся из сказки.
СОЛДАТЫ КОРОЛЯ ПАНТЕЛЕЯ
- Слуги мои верные! Откройте мне калитку!
Руки Пантелея отдали честь королю и тут же выполнили его желание. Король вышел со двора с гордо поднятой головой.
- А теперь, слуги мои верные, проведите меня к пруду в Медвежьей Долине! - снова приказал король Пантелей. Ноги его послушно зашагали к пруду, оставляя следы в дорожной пыли, чтобы люди, в случае чего, догадались, куда направился их король.
Вечером слуги ложились спать вместе с королём. И всё шло так, как того желал король, но вот однажды...
Большой Палец правой ноги взял и объявил себя командиром. Это означало, что остальные пальцы должны стать его солдатами.
- А я вот возьму и доложу королю, что ты считаешь себя самым главным, - пробормотал Мизинец.
Большой палец, чтобы отвлечь Мизинца от опасных мыслей, стал рассказывать ему сказку о трёх козлятах и рассказывал её до тех пор, пока Мизинец не уснул. Большому Пальцу только это и надо было.
Однажды ночью командир вступил в переговоры с Большим Пальцем левой ноги. И назначил его своим помощником. Теперь в распоряжении командира было девять солдат. Во всяком случае, так думал сам командир.
А левая нога, узнав обо всём этом, взяла и неожиданно подставила подножку правой ноге. Король шлёпнулся, да так сильно, что шлем его покатился прочь, звеня и подскакивая.
Когда король поднялся, отряхивая свою мантию, командиром уже был Большой Палец левой ноги, и не успел король сделать несколько шагов, как правая нога взяла и подставила подножку левой. Пантелей снова полетел кувырком, даже не догадываясь, что всё это происходило из-за ссоры между его слугами.
Чтобы король так ни о чём и не узнал, ноги помирились, и Большие Пальцы условились быть командирами по очереди. Но мир продолжался недолго. Слуги опять начали ссориться. Сам король Пантелей просто с ног сбился: хочет идти в одну сторону, а ноги его тащат совсем в другую. Ну что с ними поделаешь! Солдаты Пантелея умели не только шагать, но ещё и прыгать. Завидев повозку, они тут же, по знаку командира, бросались к ней - и король оказывался возле ездового, а иногда даже и на его месте.
Пантелей и не подозревал, что те же солдаты помогают ему очутиться в седле, и, когда король научился ездить верхом, то взял и прицепил себе на грудь большую медаль. А солдатам даже не дал отдохнуть и поваляться на зелёной траве. Загрустили тут солдаты короля Пантелея. А с чего веселиться-то? В ботинках темно и душно. И мёртвая тишина. Ни пения птиц, ни порхания бабочек, ни свежего ветерка. К довершению всех бед, король Пантелей становился всё тяжелее и тяжелее, потому что он теперь себе за каждый мало-мальский поступок нацеплял по медали.
Как-то раз солдаты вспомнили и о других слугах короля - о руках. Ночью они рассказали им о своём горе. Командиры только кивали головами, зная, что солдаты говорят одну правду.
Рано утром, когда король ещё спал, руки взяли ботинки за ушки и сунули их в печку. Только и всего. И сколько король ни искал их, так нигде и не нашёл - потопал бедняга босиком по всему своему царству.
В тот день солдаты так развеселились и разыгрались, что медали короля Пантелея одна за другой попадали в траву.
АИСТЫ
Для гнезда они выбрали не самый красивый дом на селе. Жили там старик со старухой. Выросли их дети, разбрелись по белу свету. Только и оставили они матери, что сетку морщин на лице да глаза, чтоб смотреть на дорогу, а отцу - шапку белых волос на голове да палку в руке.
Зато каждую весну появлялись на крыше аисты, птенцов выводили, на одной ноге стояли.
Утром стариков будила коза. Возьмёт старуха скамеечку, а старик стульчик, сядут - он по одну, она по другую сторону, начнут козу доить.
- Подъём! - шепчет аистиха птенцам. - Старики уже козу подоили.
Старуха выливала молоко в чугунок, разжигала печку, а птенцы смотрели, как из трубы дымная дорожка в небо ползёт.
Потом хозяева садились за стол, и старик махал аистам рукой:
- Эй, на крыше! Пожалуйте откушать с нами!
Птенцы только смеялись в ответ, стуча длинными клювами.
Клювы у них почти всегда были раскрыты. То лягушка, то рыбка, глядишь, и подрос птенчик. И всё чаще клювы раскрывались, чтобы спросить что-нибудь. Почему, например, старик никогда не стоит на одной ноге? И кого же, все-таки, ловит старуха ведром в колодце?
Мать не знала, что ответить, а у отца было слишком много дел на пруду.
Когда на гнездо опускался вечер, мать пела птенцам колыбельную:
Засыпайте, аистята!
Пусть вода растит для вас
Новых рыбок и лягушек
В этот поздний тёмный час.
Птенцы не знали, так ли это. Но на всякий случай прятали головы под мамино крыло. И от этого быстро-быстро наступал рассвет и вставало большое солнце.
Когда у аистят перья стали подлинней, а головы поумней, сделал для них старик бумажного змея. Хвост у него тянулся до самого пруда. Днём птенцы следили, как носится змей по небу, а ночью снилось им, что они сами летают.
- Какого замечательного змея смастерил нам дедушка! - радовались аистята.
- Это что, - отвечала мать. - Когда я была маленькой, дед для меня сделал большого деревянного аиста. Вон того, что над колодцем стоит на одной ноге.
- Вот вырасту, буду старикам козу пасти! - пообещал старший птенец.
- А я, - закричал средний, - собственным клювом выкопаю для них пруд во дворе и рыбок туда напущу.
- А я... а я, - растерялся младший. - Я буду вам помогать.
Наутро отец объявил, что берёт с собою старшего аистёнка. Дал он ему несколько полезных советов, три раза покружился над крышей, и птенец полетел за отцом. Передохнули на соседней крыше, потом ещё на одной, потом ещё, так и добрались до пруда. На следующий день полетел с ними средний. А младший с горя в рот ничего не брал.
- Может, я гусь, мама? Почему я не летаю, как братья?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13