Так подходила Смерть. Я прекрасно
знал ее. Интересно, есть ли еще на земле человек, который знает свою
Смерть?
- Брат. Ты же слышишь меня:
Слышу:Ты сумасшедший. Зачем ты это сделал?
- Чтобы ты остался в живых.
Я?: Я пытался сохранить твою жизнь. Это единственное, на что я был
способен! Ты все испортил. И теперь я опять убиваю тебя: ядом.
- Нет. Прошлое не возвращается! Ты не умрешь, и я не умру. Слышишь,
брат? Мы слишком зависим друг от друга. Тем паче! Мы будем всегда, всюду
держаться друг друга: Вернемся в родовое имение, там нас ждут. Помнишь
Лючинду? Она смеялась и говорила, что ничего не имеет против мужа с двумя
головами. А яблоневые сады: Ты помнишь сады? Каждую весну там бушевало море
белых цветов. Помнишь?: Брат: Брат!
Мое сознание уплывало вслед за теплыми воспоминаниями в белое
бескрайнее море. Ласковый шелест лепестков, тонкий божественный аромат:
Вдруг огненный взгляд прорезал убаюкивающий туман. Отчаянные карие глаза,
полные решимости и страха одновременно. То был страх не за свою жизнь. То
был страх за мою жизнь. Горячая ладонь уперлась мне в грудь там, где
запиналось сердце.
- Брат!:
- Брат! Да черт тебя дери! Очнись!
Мне саданули кулаком в грудь. Вроде бы уже не первый раз.
Вспышка.
Я зажмурился и в следующую секунду с опаской огляделся. Под потолком
висел диск неонового осветителя.
- Брат! - он стоял надо мной, белый как мел, с рукой, занесенной для
оздоровительной пощечины. - Брат, ты меня слышишь?
- Слышу, - неожиданно для себя внятно произнес я.
Он выдал вздох, граничащий с облегченным стоном, и медленно опустился
на пол возле койки, на которой я лежал.
- Стервец. Ты напугал меня до:
Я понял, до чего именно его напугал.
- Этот железный болван объявил о завершении реабилитации и отключил всю
диагностику, а ты мне тут куму выдал: Я его: - он продолжал материть
"электронного болвана", а я судорожно вспоминал, что со мной произошло.
Шпаги, король, заговор, пуговицы от одного воротничка к другому:
Лоренцо: К счастью, вслух у меня получилось другое:
- Валент:
Он дернулся, сорвавшись с какого-то там этажа, и придвинулся ко мне.
- Как ты?
- Если специалист сказал, что реабилитация завершена: - я постарался
изобразить улыбку, - наверное, проскочили. Выше нос, близнец!
- Когда я вытаскивал тебя их этой чертовой машины, я не знал, что я
вытащу, - буркнул он и протер дрожащей рукой лоб.
Я напряг память. Воспоминания водили разудалый хоровод, однако кое-что
в их чехарде я разобрал. Засада. Вспышка и ослепительный луч, выпушенный
из-за камней. Я успел сбросить высоту, и земля закувыркалась перед лобовым
стеклом. На меня обрушилась ужасная жара. Огонь? Или то было солнце, щедро
поливавшее городскую улицу?
Внутри меня поднялся некий барьер, именуемый страхом.
- Что случилось? - осторожно спросил я и с натугой перевел взгляд на
свое тело, покрытое простыней. Руки, плечи, грудь: живот, бедра, ноги. Я
облегченно вздохнул и приподнялся на локте. Движения дались без труда.
Зато брат следил за мной с нескрываемым напряжением.
- Нарвались на пламенный прием, - произнес он. - Я успел подмогу
вызвать, а после - не помню ничего. Меня тоже знатно приласкали. Эй, ты,
болванка, - он повернулся к блестящему металлическому цилиндру в
человеческий рост, дежурившему в изголовье моей койки. - Давай, рапортуй.
Робот тотчас начал излагать подробный медицинский отчет.
Умопомрачительные термины быстро сбили нас с толку. Я уловил лишь вариации
на тему трансплантации и усвоил, что Валент отделался меньшей кровью,
нежели я. Отчет грозил перерасти в научно-поучительную лекцию.
- Иди ты к черту, - оборвал я монолог робота и начал вставать.
Робот замолчал и покатился к выходу из отсека.
- Витольд, ты опередил меня на мгновение, - усмехнулся брат. - Однако у
меня в мозгах такой винегрет:
Он повернулся ко мне и: я обомлел. На его груди из-под распахнутой
рубахи мелькнул огромный темнобардовый рубец. Мой взгляд медленно-медленно
переполз на мое собственное тело. Яркие шнуры шрамов составили на нем
довольно оригинальный узор, но внимание мое приковал один - перетягивающий
торс, будто пояс. Меня повело.
Валент возник рядом и стиснул мои плечи.
- Мы просто видели дурацкий сон и больше ничего, - он в упор смотрел на
меня.
А я совсем некстати вспомнил этот взгляд: карие глаза, на дне которых
колотился страх.
- Конечно: - я кое-как выпроводил шок, пригвоздивший мысли к черепной
коробке; помедлил и добавил. - Но это была какая-то память.
- Не наша: - он осторожно покосился на мои шрамы. - Надеюсь.
- Может быть тренинг?
Он потряс головой.
- Вот еще! Хватит того, как они разобрались с проблемой психологической
совместимости. Идентичные близнецы в одиночном рейде. Гениальное решение!
Я не ответил. В памяти один за другим всплывали кадры: тренажерные
кабины, расплывающееся в улыбке лицо начальника проекта, пустые коридоры
станции и иллюминатор, за котором раскинулся космос. Я почти успокоился, но
тут откуда-то возникла безлюдная набережная и облако пыли, поднятое
колесами кареты, ночное небо полное звезд и бешеный лязг оружия, кузен
Юлиан и голос брата - "не позволяю отделять от моего тела рожденного в
одночасье со мной брата-близнеца:"
Валент, безусловно, думал о том же самом.
- Забудь! - опомнился он и для убедительности встряхнул меня за плечи.
- Если какой-то шутник и вздумал поиграть на наших мозгах, он выбрал не тех
актеров! Реальность здесь, сейчас. И мы остались в живых. Этого достаточно.
Остальное - бред.
Актеры, память, реальность, бред, истина - понятия и объекты прыгали
передо мной, как бесенята после хорошего бодуна.
- В любом случае хорошо смеется тот, кто смеется последним, - изрек я.
- Давай лучше проверим, в каком состоянии наша посудина.
Валент охотно согласился, и мы дружно принялись одеваться.
Разъехались входные двери и вкатился наш многофункциональный мыслящий
агрегат, этакая гордость проекта, который всеми своими кнопками, экранами и
индикаторами выражал недоумение и озабоченность.
- Ну, что еще произошло? Рухнула крыша мира? - спросил Валент. Теперь
он опередил меня на мгновение.
- "Ошибка координат. Задание не может быть выполнено", - почти обиженно
доложил робот. - "Объект 'черт' в доступном пространстве не обнаружен".
Ох уж эти машины! Никогда не понимают образных выражения. Мы с братом
переглянулись и от души расхохотались.
апрель 1998
------------------------------------------------------------------------
От автора
Прототипом героя этого рассказа послужил реальный человек - итальянец
синьор Лазар-Джон-БатистаКоллоредо.
1 2 3 4 5 6 7
знал ее. Интересно, есть ли еще на земле человек, который знает свою
Смерть?
- Брат. Ты же слышишь меня:
Слышу:Ты сумасшедший. Зачем ты это сделал?
- Чтобы ты остался в живых.
Я?: Я пытался сохранить твою жизнь. Это единственное, на что я был
способен! Ты все испортил. И теперь я опять убиваю тебя: ядом.
- Нет. Прошлое не возвращается! Ты не умрешь, и я не умру. Слышишь,
брат? Мы слишком зависим друг от друга. Тем паче! Мы будем всегда, всюду
держаться друг друга: Вернемся в родовое имение, там нас ждут. Помнишь
Лючинду? Она смеялась и говорила, что ничего не имеет против мужа с двумя
головами. А яблоневые сады: Ты помнишь сады? Каждую весну там бушевало море
белых цветов. Помнишь?: Брат: Брат!
Мое сознание уплывало вслед за теплыми воспоминаниями в белое
бескрайнее море. Ласковый шелест лепестков, тонкий божественный аромат:
Вдруг огненный взгляд прорезал убаюкивающий туман. Отчаянные карие глаза,
полные решимости и страха одновременно. То был страх не за свою жизнь. То
был страх за мою жизнь. Горячая ладонь уперлась мне в грудь там, где
запиналось сердце.
- Брат!:
- Брат! Да черт тебя дери! Очнись!
Мне саданули кулаком в грудь. Вроде бы уже не первый раз.
Вспышка.
Я зажмурился и в следующую секунду с опаской огляделся. Под потолком
висел диск неонового осветителя.
- Брат! - он стоял надо мной, белый как мел, с рукой, занесенной для
оздоровительной пощечины. - Брат, ты меня слышишь?
- Слышу, - неожиданно для себя внятно произнес я.
Он выдал вздох, граничащий с облегченным стоном, и медленно опустился
на пол возле койки, на которой я лежал.
- Стервец. Ты напугал меня до:
Я понял, до чего именно его напугал.
- Этот железный болван объявил о завершении реабилитации и отключил всю
диагностику, а ты мне тут куму выдал: Я его: - он продолжал материть
"электронного болвана", а я судорожно вспоминал, что со мной произошло.
Шпаги, король, заговор, пуговицы от одного воротничка к другому:
Лоренцо: К счастью, вслух у меня получилось другое:
- Валент:
Он дернулся, сорвавшись с какого-то там этажа, и придвинулся ко мне.
- Как ты?
- Если специалист сказал, что реабилитация завершена: - я постарался
изобразить улыбку, - наверное, проскочили. Выше нос, близнец!
- Когда я вытаскивал тебя их этой чертовой машины, я не знал, что я
вытащу, - буркнул он и протер дрожащей рукой лоб.
Я напряг память. Воспоминания водили разудалый хоровод, однако кое-что
в их чехарде я разобрал. Засада. Вспышка и ослепительный луч, выпушенный
из-за камней. Я успел сбросить высоту, и земля закувыркалась перед лобовым
стеклом. На меня обрушилась ужасная жара. Огонь? Или то было солнце, щедро
поливавшее городскую улицу?
Внутри меня поднялся некий барьер, именуемый страхом.
- Что случилось? - осторожно спросил я и с натугой перевел взгляд на
свое тело, покрытое простыней. Руки, плечи, грудь: живот, бедра, ноги. Я
облегченно вздохнул и приподнялся на локте. Движения дались без труда.
Зато брат следил за мной с нескрываемым напряжением.
- Нарвались на пламенный прием, - произнес он. - Я успел подмогу
вызвать, а после - не помню ничего. Меня тоже знатно приласкали. Эй, ты,
болванка, - он повернулся к блестящему металлическому цилиндру в
человеческий рост, дежурившему в изголовье моей койки. - Давай, рапортуй.
Робот тотчас начал излагать подробный медицинский отчет.
Умопомрачительные термины быстро сбили нас с толку. Я уловил лишь вариации
на тему трансплантации и усвоил, что Валент отделался меньшей кровью,
нежели я. Отчет грозил перерасти в научно-поучительную лекцию.
- Иди ты к черту, - оборвал я монолог робота и начал вставать.
Робот замолчал и покатился к выходу из отсека.
- Витольд, ты опередил меня на мгновение, - усмехнулся брат. - Однако у
меня в мозгах такой винегрет:
Он повернулся ко мне и: я обомлел. На его груди из-под распахнутой
рубахи мелькнул огромный темнобардовый рубец. Мой взгляд медленно-медленно
переполз на мое собственное тело. Яркие шнуры шрамов составили на нем
довольно оригинальный узор, но внимание мое приковал один - перетягивающий
торс, будто пояс. Меня повело.
Валент возник рядом и стиснул мои плечи.
- Мы просто видели дурацкий сон и больше ничего, - он в упор смотрел на
меня.
А я совсем некстати вспомнил этот взгляд: карие глаза, на дне которых
колотился страх.
- Конечно: - я кое-как выпроводил шок, пригвоздивший мысли к черепной
коробке; помедлил и добавил. - Но это была какая-то память.
- Не наша: - он осторожно покосился на мои шрамы. - Надеюсь.
- Может быть тренинг?
Он потряс головой.
- Вот еще! Хватит того, как они разобрались с проблемой психологической
совместимости. Идентичные близнецы в одиночном рейде. Гениальное решение!
Я не ответил. В памяти один за другим всплывали кадры: тренажерные
кабины, расплывающееся в улыбке лицо начальника проекта, пустые коридоры
станции и иллюминатор, за котором раскинулся космос. Я почти успокоился, но
тут откуда-то возникла безлюдная набережная и облако пыли, поднятое
колесами кареты, ночное небо полное звезд и бешеный лязг оружия, кузен
Юлиан и голос брата - "не позволяю отделять от моего тела рожденного в
одночасье со мной брата-близнеца:"
Валент, безусловно, думал о том же самом.
- Забудь! - опомнился он и для убедительности встряхнул меня за плечи.
- Если какой-то шутник и вздумал поиграть на наших мозгах, он выбрал не тех
актеров! Реальность здесь, сейчас. И мы остались в живых. Этого достаточно.
Остальное - бред.
Актеры, память, реальность, бред, истина - понятия и объекты прыгали
передо мной, как бесенята после хорошего бодуна.
- В любом случае хорошо смеется тот, кто смеется последним, - изрек я.
- Давай лучше проверим, в каком состоянии наша посудина.
Валент охотно согласился, и мы дружно принялись одеваться.
Разъехались входные двери и вкатился наш многофункциональный мыслящий
агрегат, этакая гордость проекта, который всеми своими кнопками, экранами и
индикаторами выражал недоумение и озабоченность.
- Ну, что еще произошло? Рухнула крыша мира? - спросил Валент. Теперь
он опередил меня на мгновение.
- "Ошибка координат. Задание не может быть выполнено", - почти обиженно
доложил робот. - "Объект 'черт' в доступном пространстве не обнаружен".
Ох уж эти машины! Никогда не понимают образных выражения. Мы с братом
переглянулись и от души расхохотались.
апрель 1998
------------------------------------------------------------------------
От автора
Прототипом героя этого рассказа послужил реальный человек - итальянец
синьор Лазар-Джон-БатистаКоллоредо.
1 2 3 4 5 6 7