Любят наши варенье, вот мы и сварим. Да ты ешь...
Вирбошка слушал, слушал - и привык есть под неторопливое журчанье бабушкиного голоса. Потом уже так стало: нальёт бабушка ему суп, а пёс встанет над миской и ждёт. Если бабушка молчит - он повизгивает: что ж ты, мол, я есть хочу, начинай! Обозлится бабушка, прикрикнет:
- Ах ты, сатана пятнистая! Чего тебе ещё надобно? Навязался на мою голову!
Только заговорит - Вирбошка начинает есть. Чавкает, облизывается. Замолчит бабушка - он голову поднимет и снова ждёт. Знаете, как избалованные дети: давай сказку, иначе есть не буду!
Бабушка ещё больше сердится, а Вирбошка, знай, уплетает. Ему что: он слов всё равно не разбирает, ему голос важно слышать.
Еле-еле мы его от этой дурной привычки отучили.
______________________________________________________________________
ВОТ ТАК УЧЁБА!
- Вирбо! Вирбошенька! Поди сюда, мой хороший. Иди ко мне... Ах ты, скверная собака! Кому говорю - ко мне! Вирбошенька...
А он - почти с телёнка ростом, даром что ему восемь месяцев знай, носится между деревьями и не думает подходить.
- Вот что, дочка, пора нашему псу в школу, - решил отец. - А то мы с этим неслухом не справимся.
И стал Вирбошка ходить в школу - специальную, собачью.
Пришли мы с ним на площадку за городским стадионом. А там уже много "учеников" собралось: нарядные пушистые колли - шотландские овчарки - выставили из белоснежных "воротников" узенькие морды, навострили уши восточноевропейские овчарки, невозмутимо поглядывают вокруг тупомордые боксёры, так и пляшут на поводках поджарые доберман-пинчеры. А дог всего один - наш Вирбо. Как слон среди лошадок. Озирается, ко мне жмётся - растерялся в таком шумном обществе...
Началось наше учение. Не учение, а мучение. И не потому, что мой пёс оказался глупее или упрямее других, а просто был он сильнее и крупнее всех своих "одноклассников".
Объясняет инструктор команду "сидеть": надо согнуть руку в локте, произнести команду и одновременно нажать сзади на собаку. Вот она и сядет. Раз-другой - и собака запомнит, что надо делать при слове "сидеть".
Начали отработку. Нажал мой сосед справа на своего пушистого колли - уселся рыжий с белыми пятнами Джек. Доберман-пинчер Лора тоже сразу задние ноги подогнула. А мой великанище и не дрогнул. Прямо хоть садись на него.
Или подрались собаки. Зазевались хозяева - и покатился по площадке рычащий клубок. Бросились мы к драчунам, каждый своего питомца за поводок оттягивает. А мне разве с Вирбошкой справиться? Он меня через всю площадку проволок. Платье я изорвала, ладони содрала до крови.
Посмеялись надо мной дома - эх ты, слабосильная, со щенком не справишься. И стал ходить с Вирбошкой в школу папа.
Месяц прошёл - всё идёт отлично. Наш неслух просто на глазах меняется. Теперь не нужно за ним по двору гоняться. Крикнешь: "Ко мне!" - стрелой летит.
Только однажды пришёл папа с занятий мрачный, как туча.
- Всё, - говорит, - конец этому университету.
Приставали мы к нему с расспросами, приставали - так ничего и не узнали. Уже потом один знакомый - тоже хозяин собаки - всё мне рассказал.
В тот день отрабатывали команду "фас" - "взять". Делается это так: инструктор, одетый в ватный халат, дразнит собаку. А хозяин науськивает её: "Фас, фас!" Постепенно собака понимает, чего от неё требуют, и бросается на обидчика. Ну, конечно, хозяин крепко держит её и только похваливает.
Подошёл инструктор и к Вирбошке. Да не учёл он силу этого ретивого ученика: как рванул Вирбо поводок, так и полетел на землю мой большой и сильный папа! Поднялся с трудом, глядит - а Вирбо уже на инструктора насел, рычит, как зверь, и халат рвёт - только клочья летят! Еле-еле его оттащили.
Недаром говорят - в доге одна лошадиная сила заложена!
______________________________________________________________________
СЛУЧАЙ НА ВЫСТАВКЕ
В этот день я проснулась раньше всех. Впервые я шла на выставку служебных собак со своим собственным питомцем. Да ещё с каким - с настоящим догом!
Вирбоше для этого дня приобрели новый ошейник - тёмно-коричневый, с костяными пластинками и металлическими бляхами. Ошейник пришлось делать на заказ: все магазинные оказались малы нашему псу. Теперь вычищенная обнова лежала на столике в прихожей.
С вечера выкупали и самого "именинника". В помощь я позвала мою подружку Ёлку. Мы напустили в ванну тёплой воды, приготовили мыло, мочалку, щётки. Встревоженный Вирбо мыкался по квартире, ужасно толкался и всем наступал на ноги - и это при весе шестьдесят килограммов! Наконец, мы позвали его в ванную комнату и предложили залезть в воду. И тут наш пёс заартачился. Опустил свою здоровенную лобастую голову - и ни с места.
- Ладно, Ёлка, - сказала я, - бери его за передние ноги, а я за задние. Поднимем и...
- Хитрая, - покачала головой Ёлочка. - Лучше ты бери за передние. А я боюсь. Больно уж зубы у него велики.
Хорошо, что пришёл с работы папа. Хлопнул рукой по ванне, сказал спокойно: "Сюда, Вирбо, сюда!" - и пёс, хоть и с огорчённым видом, а полез всё-таки в воду. Уж мы тёрли его, тёрли, поливали, расчёсывали - он только отфыркивался. Зато наутро встал со своей подстилки такой блестящий, такой шёлковый - хоть на витрину его ставь.
Ровно в одиннадцать часов утра в своём самом нарядном платье, с Вирбошкой на поводке я вошла в ворота городского парка. С зелёной горки доносился многоголосый собачий лай. Что там только делалось! Метались по дорожкам распорядители, указывая, где размещать "экспонаты", возбуждённые псы рвали поводки, хозяева ревниво рассматривали "соперников". Мы разыскали столбик с табличкой "Вирбо. Дог. Возраст - один год". Я крепко-накрепко привязала своего пса, а сама, захватив миску, отправилась искать кран: день был жаркий, и Вирбошка уже свесил из пасти розовый влажный язык.
Я прошла мимо овчарок, полюбовалась щенками доберман-пинчера, резвившимися на лужайке, миновала ринг - гладко утоптанную площадку, обнесённую канатами, где за столом, покрытым цветной скатертью, восседали судьи. Нашла кран, набрала воды и на обратном пути засмотрелась на крупную южнорусскую овчарку. Белая, вся в тугих завитках, падающих даже на чёрные блестящие глаза, она была ростом с добрую овцу. Хозяин с увлечением рассказывал о своём Урагане. Оказывается, этот пёс не простой: как настоящий чабан, он пасёт и охраняет целое овечье стадо.
Фотолюбители уже нацелились сфотографировать овчарку, как вдруг раздался ужасный вопль. "Собака сорвалась, собака сорвалась!" кричали люди на разные голоса. Поднялась паника.
Я бросилась туда, где оставила Вирбо, и обмерла: огромными прыжками через всю территорию выставки мчался мой пёс. Его тёмно-серое упругое тело так и распластывалось в воздухе. Я похолодела. Вирбо ещё молод, добродушен. А вокруг свирепые сторожевые собаки. Загрызут его, дурачка, в клочья изорвут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Вирбошка слушал, слушал - и привык есть под неторопливое журчанье бабушкиного голоса. Потом уже так стало: нальёт бабушка ему суп, а пёс встанет над миской и ждёт. Если бабушка молчит - он повизгивает: что ж ты, мол, я есть хочу, начинай! Обозлится бабушка, прикрикнет:
- Ах ты, сатана пятнистая! Чего тебе ещё надобно? Навязался на мою голову!
Только заговорит - Вирбошка начинает есть. Чавкает, облизывается. Замолчит бабушка - он голову поднимет и снова ждёт. Знаете, как избалованные дети: давай сказку, иначе есть не буду!
Бабушка ещё больше сердится, а Вирбошка, знай, уплетает. Ему что: он слов всё равно не разбирает, ему голос важно слышать.
Еле-еле мы его от этой дурной привычки отучили.
______________________________________________________________________
ВОТ ТАК УЧЁБА!
- Вирбо! Вирбошенька! Поди сюда, мой хороший. Иди ко мне... Ах ты, скверная собака! Кому говорю - ко мне! Вирбошенька...
А он - почти с телёнка ростом, даром что ему восемь месяцев знай, носится между деревьями и не думает подходить.
- Вот что, дочка, пора нашему псу в школу, - решил отец. - А то мы с этим неслухом не справимся.
И стал Вирбошка ходить в школу - специальную, собачью.
Пришли мы с ним на площадку за городским стадионом. А там уже много "учеников" собралось: нарядные пушистые колли - шотландские овчарки - выставили из белоснежных "воротников" узенькие морды, навострили уши восточноевропейские овчарки, невозмутимо поглядывают вокруг тупомордые боксёры, так и пляшут на поводках поджарые доберман-пинчеры. А дог всего один - наш Вирбо. Как слон среди лошадок. Озирается, ко мне жмётся - растерялся в таком шумном обществе...
Началось наше учение. Не учение, а мучение. И не потому, что мой пёс оказался глупее или упрямее других, а просто был он сильнее и крупнее всех своих "одноклассников".
Объясняет инструктор команду "сидеть": надо согнуть руку в локте, произнести команду и одновременно нажать сзади на собаку. Вот она и сядет. Раз-другой - и собака запомнит, что надо делать при слове "сидеть".
Начали отработку. Нажал мой сосед справа на своего пушистого колли - уселся рыжий с белыми пятнами Джек. Доберман-пинчер Лора тоже сразу задние ноги подогнула. А мой великанище и не дрогнул. Прямо хоть садись на него.
Или подрались собаки. Зазевались хозяева - и покатился по площадке рычащий клубок. Бросились мы к драчунам, каждый своего питомца за поводок оттягивает. А мне разве с Вирбошкой справиться? Он меня через всю площадку проволок. Платье я изорвала, ладони содрала до крови.
Посмеялись надо мной дома - эх ты, слабосильная, со щенком не справишься. И стал ходить с Вирбошкой в школу папа.
Месяц прошёл - всё идёт отлично. Наш неслух просто на глазах меняется. Теперь не нужно за ним по двору гоняться. Крикнешь: "Ко мне!" - стрелой летит.
Только однажды пришёл папа с занятий мрачный, как туча.
- Всё, - говорит, - конец этому университету.
Приставали мы к нему с расспросами, приставали - так ничего и не узнали. Уже потом один знакомый - тоже хозяин собаки - всё мне рассказал.
В тот день отрабатывали команду "фас" - "взять". Делается это так: инструктор, одетый в ватный халат, дразнит собаку. А хозяин науськивает её: "Фас, фас!" Постепенно собака понимает, чего от неё требуют, и бросается на обидчика. Ну, конечно, хозяин крепко держит её и только похваливает.
Подошёл инструктор и к Вирбошке. Да не учёл он силу этого ретивого ученика: как рванул Вирбо поводок, так и полетел на землю мой большой и сильный папа! Поднялся с трудом, глядит - а Вирбо уже на инструктора насел, рычит, как зверь, и халат рвёт - только клочья летят! Еле-еле его оттащили.
Недаром говорят - в доге одна лошадиная сила заложена!
______________________________________________________________________
СЛУЧАЙ НА ВЫСТАВКЕ
В этот день я проснулась раньше всех. Впервые я шла на выставку служебных собак со своим собственным питомцем. Да ещё с каким - с настоящим догом!
Вирбоше для этого дня приобрели новый ошейник - тёмно-коричневый, с костяными пластинками и металлическими бляхами. Ошейник пришлось делать на заказ: все магазинные оказались малы нашему псу. Теперь вычищенная обнова лежала на столике в прихожей.
С вечера выкупали и самого "именинника". В помощь я позвала мою подружку Ёлку. Мы напустили в ванну тёплой воды, приготовили мыло, мочалку, щётки. Встревоженный Вирбо мыкался по квартире, ужасно толкался и всем наступал на ноги - и это при весе шестьдесят килограммов! Наконец, мы позвали его в ванную комнату и предложили залезть в воду. И тут наш пёс заартачился. Опустил свою здоровенную лобастую голову - и ни с места.
- Ладно, Ёлка, - сказала я, - бери его за передние ноги, а я за задние. Поднимем и...
- Хитрая, - покачала головой Ёлочка. - Лучше ты бери за передние. А я боюсь. Больно уж зубы у него велики.
Хорошо, что пришёл с работы папа. Хлопнул рукой по ванне, сказал спокойно: "Сюда, Вирбо, сюда!" - и пёс, хоть и с огорчённым видом, а полез всё-таки в воду. Уж мы тёрли его, тёрли, поливали, расчёсывали - он только отфыркивался. Зато наутро встал со своей подстилки такой блестящий, такой шёлковый - хоть на витрину его ставь.
Ровно в одиннадцать часов утра в своём самом нарядном платье, с Вирбошкой на поводке я вошла в ворота городского парка. С зелёной горки доносился многоголосый собачий лай. Что там только делалось! Метались по дорожкам распорядители, указывая, где размещать "экспонаты", возбуждённые псы рвали поводки, хозяева ревниво рассматривали "соперников". Мы разыскали столбик с табличкой "Вирбо. Дог. Возраст - один год". Я крепко-накрепко привязала своего пса, а сама, захватив миску, отправилась искать кран: день был жаркий, и Вирбошка уже свесил из пасти розовый влажный язык.
Я прошла мимо овчарок, полюбовалась щенками доберман-пинчера, резвившимися на лужайке, миновала ринг - гладко утоптанную площадку, обнесённую канатами, где за столом, покрытым цветной скатертью, восседали судьи. Нашла кран, набрала воды и на обратном пути засмотрелась на крупную южнорусскую овчарку. Белая, вся в тугих завитках, падающих даже на чёрные блестящие глаза, она была ростом с добрую овцу. Хозяин с увлечением рассказывал о своём Урагане. Оказывается, этот пёс не простой: как настоящий чабан, он пасёт и охраняет целое овечье стадо.
Фотолюбители уже нацелились сфотографировать овчарку, как вдруг раздался ужасный вопль. "Собака сорвалась, собака сорвалась!" кричали люди на разные голоса. Поднялась паника.
Я бросилась туда, где оставила Вирбо, и обмерла: огромными прыжками через всю территорию выставки мчался мой пёс. Его тёмно-серое упругое тело так и распластывалось в воздухе. Я похолодела. Вирбо ещё молод, добродушен. А вокруг свирепые сторожевые собаки. Загрызут его, дурачка, в клочья изорвут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11