Будем считать, что я исповедался.
– Можно тебя попросить еще об одном одолжении? – спросила Ада. – Расскажи мне про Эда.
– Эд, пока я не возник на сцене, считал себя единственным наследником, несмотря на свое очень дальнее родство с дедом. Мое появление было для него ударом. С тех пор у Эда появилась навязчивая идея – сделать мою жизнь несчастной.
– А Роза?
– Извини, дорогая, – он покачал головой, – но мне не хотелось бы о ней говорить.
Ада не стала настаивать. Питер достаточно откровенно рассказал о своей жизни, и этот рассказ вызвал у нее волну жалости. Питер был самым лучшим человеком из всех, кого она встречала на своем жизненном пути.
– А теперь за свой рассказ я хочу кое о чем попросить тебя, – произнес он и властным жестом притянул ее к себе.
– О чем же? – удивилась она.
– Поцелуй меня, пожалуйста.
– Питер, я…
– Молчи, молчи… – почти прошептал он ей в губы, сжимая ее лицо ладонями.
Их губы слились, а руки переплелись – всепобеждающая страсть хмельной волной обдала обоих. Поцелуй опалил уста, и желание обладать друг другом заглушило слабый голос рассудка.
Ада отстранилась от Питера, легко поднялась с пола и медленно, очень медленно стала расстегивать одежду, задерживая руку на каждой пуговке. Она неотрывно смотрела на Питера и видела, как в его глазах все сильнее разгорается огонь страсти, готовый превратиться в настоящий пожар. Он сидел перед ней, обхватив колени руками, и не мог отвести от нее взгляд.
И вот наконец нарядное воздушное платье расстегнуто и легким облачком упало к ее ногам. Вслед за ним полетели кружевные трусики, и Ада, словно мраморная статуя, предстала перед мужем обнаженная. Она подняла руки, поправляя свои волнистые волосы, и ее небольшая полная грудь задорно приподнялась. Отблеск огня скользнул по покатым плечам, округлым бедрам и длинным ногам, превращая Аду в языческую богиню.
Она была создана для любви, и Питер невольно подался ей навстречу, не в силах совладать со своими чувствами.
– Нет! – неожиданно прошептала Ада, и он испуганно отдернул руку, словно обжегся.
Она засмеялась, словно хрустальный колокольчик, и этот смех мгновенно развеял самые черные его сомнения.
– «Нет» – это значит не думай о прошлом, не мучай себя вопросами, – улыбнулась Ада. – Оставь свои сомнения в покое, забудь о них хотя бы до завтра.
– А завтра, – закончил Питер, притягивая ее к себе, – они вновь вернутся.
– Вот тогда и поговорим…
Она была права. Сейчас не время обсуждать старые жизненные вопросы, не время задаваться новыми, а нужно просто любить друг друга…
С нежной осторожностью он уложил Аду на ковер, покрывая поцелуями ее лицо, шею, тело. Она нежно стонала, отвечая на его ласку. Питер чувствовал, как неукротимый огонь вожделения охватил его, и он тоже застонал от нетерпения.
Накрыв ладонью нежную трепещущую грудь Ады, он услышал лихорадочное биение ее сердца. Она, извиваясь, словно змейки, подвинулась немного вниз, чтобы их бедра соединились. Он не торопился, пытаясь продлить сладчайшую муку предвкушения близкого наслаждения, но неумолимое желание брало свое, делая его поцелуи все настойчивее, а ласки нетерпеливее.
Он вошел в нее и услышал негромкий вскрик и последовавший за ним сладкий стон. Движения его становились все быстрее, а поцелуи горячечнее. Сквозь резкое дыхание Питер слышал прерывистые стоны Ады, ее руки то взлетали, как крылья птицы, лаская его спицу, то впивались в нее ногтями, даря ему неудержимое наслаждение, приводящее в экстаз.
Он приподнял ее за бедра, и вьюга опьяняющего восторга оборвалась ослепительной вспышкой, расколовшей этот мир на тысячу волшебных искр.
Глава 9
Посреди ночи Питер проснулся, пытаясь понять, что с ним и где он находится. После нескольких часов, проведенных на полу, мышцы мучительно ныли. Рядом, свернувшись калачиком и тесно прижавшись к нему, лежала Ада. Пламя в камине уже давным-давно погасло. В окне сияла полная луна, заливавшая холодным светом часть библиотеки. Он осторожно потер ногу, сведенную судорогой, и Ада с легким вздохом открыла сонные глаза.
– Который час? – пробормотала она.
– Уже глубокая ночь, дорогая. Ты отправишься в свою комнату или будешь спать со мной?
– Зачем об этом спрашивать, – ответила она, сладко зевнув.
– Я спрашиваю, потому что мы в новом доме, и после вечеринки…
– Новый дом или старый, мое место рядом с тобой.
Ада еще теснее прижалась к мужу.
Что-то в ее словах напомнило ему о недавней близости. Он вспомнил выражение ее глаз, когда она страстно отвечала на его поцелуи, и понял, что Ада снова готова начать любовную игру. Он ощутил это и по ее голосу, и по мягким, волнующим прикосновениям. Впрочем, борясь с непреодолимым желанием, он все-таки попытался призвать ее к благоразумию.
– Послушай, дорогая, – начал он. – Все, что между нами произошло, – это просто чудо. Но я прошу тебя: не забывай, пожалуйста, о нашем уговоре. Иначе ты поставишь и меня и себя в такое положение, загонишь в такой тупик, из которого не будет выхода. Как говорится, уговор дороже денег. Помни, наше расставание не за горами. Возможно, совместная жизнь продлится неделю или месяц. Время покажет, но разлука неизбежна.
– Не имеет значения, сколько у нас осталось дней. – Его нравоучительный тон остался незамеченным. – У нас все равно осталось столько же ночей. И я хочу, чтобы каждая из них была запоминающимся событием, оставшимся с тобой навсегда. Даже когда я сама буду уже забыта.
Ее бесконечное великодушие оказалось более действенным, чем протесты, слезы или обвинения. Он встал и подал ей руку.
– Предлагаю тебе продолжить наши игры в кровати. При всем своем великолепии, ковер не лучшее ложе для влюбленных, ты не находишь?
Ада благодарно прижалась к нему и потерлась щекой о его плечо. Она готова была пойти за ним на край света.
Питер, сидя в кресле на террасе, работал с документами, когда неожиданно услышал негромкий женский вскрик. Он поднял голову и прислушался – из кухни слышались рыдания. Тысяча чертей! Необходимость прервать работу и пойти поинтересоваться, что же там случилось, разозлила его. Питер не любил помех в работе, тем более сейчас, когда он занят наиважнейшими финансовыми отчетами.
Но рыдания не прекращались, а, как ему показалось, становились все громче. Это стало действовать на нервы. Собрав бумаги, он со вздохом сложил их в папку. Плач не прекращался. Махнув на дела рукой, Питер отправился на кухню, открыл дверь и застыл на месте: уронив голову на стол, на кухне безутешно рыдала его молодая жена.
В полной растерянности Питер опустился на колени рядом с ней, чувствуя себя круглым идиотом. Он еще ни разу не видел Аду плачущей.
– Что случилось? – спросил он, не зная, как быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Можно тебя попросить еще об одном одолжении? – спросила Ада. – Расскажи мне про Эда.
– Эд, пока я не возник на сцене, считал себя единственным наследником, несмотря на свое очень дальнее родство с дедом. Мое появление было для него ударом. С тех пор у Эда появилась навязчивая идея – сделать мою жизнь несчастной.
– А Роза?
– Извини, дорогая, – он покачал головой, – но мне не хотелось бы о ней говорить.
Ада не стала настаивать. Питер достаточно откровенно рассказал о своей жизни, и этот рассказ вызвал у нее волну жалости. Питер был самым лучшим человеком из всех, кого она встречала на своем жизненном пути.
– А теперь за свой рассказ я хочу кое о чем попросить тебя, – произнес он и властным жестом притянул ее к себе.
– О чем же? – удивилась она.
– Поцелуй меня, пожалуйста.
– Питер, я…
– Молчи, молчи… – почти прошептал он ей в губы, сжимая ее лицо ладонями.
Их губы слились, а руки переплелись – всепобеждающая страсть хмельной волной обдала обоих. Поцелуй опалил уста, и желание обладать друг другом заглушило слабый голос рассудка.
Ада отстранилась от Питера, легко поднялась с пола и медленно, очень медленно стала расстегивать одежду, задерживая руку на каждой пуговке. Она неотрывно смотрела на Питера и видела, как в его глазах все сильнее разгорается огонь страсти, готовый превратиться в настоящий пожар. Он сидел перед ней, обхватив колени руками, и не мог отвести от нее взгляд.
И вот наконец нарядное воздушное платье расстегнуто и легким облачком упало к ее ногам. Вслед за ним полетели кружевные трусики, и Ада, словно мраморная статуя, предстала перед мужем обнаженная. Она подняла руки, поправляя свои волнистые волосы, и ее небольшая полная грудь задорно приподнялась. Отблеск огня скользнул по покатым плечам, округлым бедрам и длинным ногам, превращая Аду в языческую богиню.
Она была создана для любви, и Питер невольно подался ей навстречу, не в силах совладать со своими чувствами.
– Нет! – неожиданно прошептала Ада, и он испуганно отдернул руку, словно обжегся.
Она засмеялась, словно хрустальный колокольчик, и этот смех мгновенно развеял самые черные его сомнения.
– «Нет» – это значит не думай о прошлом, не мучай себя вопросами, – улыбнулась Ада. – Оставь свои сомнения в покое, забудь о них хотя бы до завтра.
– А завтра, – закончил Питер, притягивая ее к себе, – они вновь вернутся.
– Вот тогда и поговорим…
Она была права. Сейчас не время обсуждать старые жизненные вопросы, не время задаваться новыми, а нужно просто любить друг друга…
С нежной осторожностью он уложил Аду на ковер, покрывая поцелуями ее лицо, шею, тело. Она нежно стонала, отвечая на его ласку. Питер чувствовал, как неукротимый огонь вожделения охватил его, и он тоже застонал от нетерпения.
Накрыв ладонью нежную трепещущую грудь Ады, он услышал лихорадочное биение ее сердца. Она, извиваясь, словно змейки, подвинулась немного вниз, чтобы их бедра соединились. Он не торопился, пытаясь продлить сладчайшую муку предвкушения близкого наслаждения, но неумолимое желание брало свое, делая его поцелуи все настойчивее, а ласки нетерпеливее.
Он вошел в нее и услышал негромкий вскрик и последовавший за ним сладкий стон. Движения его становились все быстрее, а поцелуи горячечнее. Сквозь резкое дыхание Питер слышал прерывистые стоны Ады, ее руки то взлетали, как крылья птицы, лаская его спицу, то впивались в нее ногтями, даря ему неудержимое наслаждение, приводящее в экстаз.
Он приподнял ее за бедра, и вьюга опьяняющего восторга оборвалась ослепительной вспышкой, расколовшей этот мир на тысячу волшебных искр.
Глава 9
Посреди ночи Питер проснулся, пытаясь понять, что с ним и где он находится. После нескольких часов, проведенных на полу, мышцы мучительно ныли. Рядом, свернувшись калачиком и тесно прижавшись к нему, лежала Ада. Пламя в камине уже давным-давно погасло. В окне сияла полная луна, заливавшая холодным светом часть библиотеки. Он осторожно потер ногу, сведенную судорогой, и Ада с легким вздохом открыла сонные глаза.
– Который час? – пробормотала она.
– Уже глубокая ночь, дорогая. Ты отправишься в свою комнату или будешь спать со мной?
– Зачем об этом спрашивать, – ответила она, сладко зевнув.
– Я спрашиваю, потому что мы в новом доме, и после вечеринки…
– Новый дом или старый, мое место рядом с тобой.
Ада еще теснее прижалась к мужу.
Что-то в ее словах напомнило ему о недавней близости. Он вспомнил выражение ее глаз, когда она страстно отвечала на его поцелуи, и понял, что Ада снова готова начать любовную игру. Он ощутил это и по ее голосу, и по мягким, волнующим прикосновениям. Впрочем, борясь с непреодолимым желанием, он все-таки попытался призвать ее к благоразумию.
– Послушай, дорогая, – начал он. – Все, что между нами произошло, – это просто чудо. Но я прошу тебя: не забывай, пожалуйста, о нашем уговоре. Иначе ты поставишь и меня и себя в такое положение, загонишь в такой тупик, из которого не будет выхода. Как говорится, уговор дороже денег. Помни, наше расставание не за горами. Возможно, совместная жизнь продлится неделю или месяц. Время покажет, но разлука неизбежна.
– Не имеет значения, сколько у нас осталось дней. – Его нравоучительный тон остался незамеченным. – У нас все равно осталось столько же ночей. И я хочу, чтобы каждая из них была запоминающимся событием, оставшимся с тобой навсегда. Даже когда я сама буду уже забыта.
Ее бесконечное великодушие оказалось более действенным, чем протесты, слезы или обвинения. Он встал и подал ей руку.
– Предлагаю тебе продолжить наши игры в кровати. При всем своем великолепии, ковер не лучшее ложе для влюбленных, ты не находишь?
Ада благодарно прижалась к нему и потерлась щекой о его плечо. Она готова была пойти за ним на край света.
Питер, сидя в кресле на террасе, работал с документами, когда неожиданно услышал негромкий женский вскрик. Он поднял голову и прислушался – из кухни слышались рыдания. Тысяча чертей! Необходимость прервать работу и пойти поинтересоваться, что же там случилось, разозлила его. Питер не любил помех в работе, тем более сейчас, когда он занят наиважнейшими финансовыми отчетами.
Но рыдания не прекращались, а, как ему показалось, становились все громче. Это стало действовать на нервы. Собрав бумаги, он со вздохом сложил их в папку. Плач не прекращался. Махнув на дела рукой, Питер отправился на кухню, открыл дверь и застыл на месте: уронив голову на стол, на кухне безутешно рыдала его молодая жена.
В полной растерянности Питер опустился на колени рядом с ней, чувствуя себя круглым идиотом. Он еще ни разу не видел Аду плачущей.
– Что случилось? – спросил он, не зная, как быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32